Есть в нашей стране как минимум одна сфера, где политика властей подобна поведению маньяка-людоеда, пробившегося в хозяева жизни. Вроде бы каждый день на ужин сочные детишки по модным рецептам, а всё равно не может удержаться — обязательно надо замучить и сожрать жёсткого, малоаппетитного бродягу, от которого ни пользы, ни вреда — и желудку, и банковскому счёту.
Примерно так уже 15 лет российский режим борется с наркоманией.
Да, эта проблема кажется периферийной по сравнению с другими ужасами отечественной медицины, но именно в ней проявляется не столько буржуазная, базисная, сколько надстроечная, садистская сущность режима.
Социальная стигматизация больных этим недугом, настойчиво проводимая в СМИ и блогах, породила в обществе уверенность, что наркоманам помогать не надо, «это их выбор», и не стоит винить власть в смерти очередного идиота. В отдельных случаях, может, не стоит, но в большинстве, прямо или косвенно, ответственность лежит именно на государстве, которое законодательно признаёт наркоманию заболеванием, но всячески препятствует лечению и реабилитации.
В цивилизованных странах летальный исход от передозировки характерен для молодых и неопытных, но не для человека со стажем потребления около двадцати лет, который постоянно и безуспешно лечился. Это дикость, подобная смерти диабетика от запрета инсулина. Между тем, в России иного не дано.
Давно известно, что единственная возможность реабилитации для тех опиоидных наркоманов, которым не удалось излечиться после нескольких попыток (а таких 90-95%), это заместительная терапия медицинским метадоном или другими синтетическими опиоидами, не вызывающими эйфории, но позволяющими людям нормально функционировать и вернуться в социум. Такая терапия, дешёвая и эффективная, официально поддержана ВОЗ и ООН, применяется везде в Америке и Западной Европе, во многих странах Восточной Европы и Азии, в т.ч. в Китае, Малайзии и даже в теократическом Иране. Но не в России.
Заместительная терапия запрещена (и считается уголовно наказуемым преступлением) только в двух странах СНГ — в РФ и Туркмении. Правительства всех остальных стран, каким бы тяжёлым не было их экономическое положение, пришли к выводу, что расходы на расследование преступлений наркоманов и содержание их в тюрьме значительно выше, чем цена метадона, благодаря которому люди не грабят, убивают и умирают, а работают на благо общества, создают семьи, радуют родных и близких.
Опиаты, при всем безусловном первенстве по губительности последствий, практически не затрагивают когнитивную функцию, в отличие от сжигающих мозг стимуляторов или даже алкоголя, но при этом полностью подавляют волю. То есть если человек изначально имел какой-то интеллектуальный багаж, то он его не теряет и способен к развитию.
Но и тоталитарная Туркмения отличается от России в лучшую сторону. Там нет пандемии опиоидной наркомании, несмотря на границу с Афганистаном. В России же, несмотря на отсутствие общей границы с «героиновым Големом», такая проблема есть, а «борьба» с ней ведётся государством двумя излюбленными способами: детоксикацией (если бесплатно, то с непременной постановкой на учёт) и тюремным заключением. В нашей стране установлены такие нормы «крупного» и «особо крупного» размеров, что меньше необходимой системщику дневной дозы.
В том числе и поэтому страна занимает 1-е место на континенте по количеству заключённых на 100 тыс. населения. Да и от неизменного лидера — США — нас отделяют лишь несколько офшоров, Руанда и Куба. Но наркоманов в России от этого меньше не становится: зона — один из крупнейших наркорынков в стране, приобщиться там к тяжёлым наркотикам проще, чем на воле.
Понять масштаб и корни катастрофы, в которую погружается Россия, можно из материалов Всемирного доклада о наркотиках за 2013 г.