Неподалеку от всемирно известного центра исламской учености, религиозного университета аз-Азхар в Каире, находится менее известный, но не менее популярный квартал аль-Батнийя.
Квартал со стародавних времен населяют шарамийт – проститутки. Для тех студентов аз-Азхар, которые заботятся о соблюдении исламского канона, предложение проститутки начинается следующей фразой: “маллактука нафси” – “я даю тебе право владеть мной”. У этой фразы есть длинная история. При всей современной зацикленности на сексе, история Египта – не та, что отрицает плотские утехи, и обращение в ислам мало что изменило. Ислам, с его стороны, признает мощь секса – особенно, женского сексуального желания, и именно поэтому устанавливает набор законов и правил, направляющих данную энергию в нужное русло.
Ислам прямо констатирует возможность сожительства, или, выражаясь более откровенно – сексуального рабства. Корни этого лежат в доисламской эпохе, но новый порядок принял в свои рамки и такую возможность организации сексуальных отношений. Коран совершенно недвусмысленно говорит о том, что подобные нормы поведения приемлемы: “Успешен тот правоверный, кто молится, уклоняется от фривольных разговоров, жертвует на благотворительность и бережет свои гениталии ото всех, за исключением жен и тех, чьей правой рукой он владеет (рабынь) – в этом случае стыда нет. Те, кто выходит за эти рамки – нарушают закон”.
В то время как полигамия ограничена четырьмя женами, никаких ограничений на количество рабынь-сожительниц не существует – и именно отсюда происходят великие гаремы арабской истории, столь завораживавшие воображение европейцев.
Регламентированное сожительство давно отжило свой век в Египте. Рабство было формально отменено в конце 19-го века. Но если буква закона давно изменилась в государственных сводах права, дух сожительства живет в девицах легкого поведения аль-Батнийя, использующих исламские нормы ради того, чтобы довести дело до конца, и ради этого отдающихся во временное распоряжение клиентов – зачастую более, чем одним способом.
В наши дни определенные формы супружеского союза служат все той же цели, и одалживают порцию религиозной респектабельности тому, что по сути своей является не более чем голым коммерческим сношением.
Приведу в пример Самию – 20-летнюю женщину из провинциального городка к югу от Каира. Она приехала в большой город в разгар лета и провела в нем горячие две недели: “Мы остановились в Замалек, в этом элитном квартале. Большей часть времени я сидела дома. Я не делала покупок и не ходила в кино” Это звучит как пример весьма скушных семейных каникул, но Самия была не в отпуске, и ее сопровождали не родители – несмотря на то, что она провела время с человеком, который годится ей в дедушки: “Ему было 60 или 70 лет. Он пришел с брокером, я на него посмотрела, на следующий день мы женились. Я знаю, что он женат в Саудовской Аравии. Каждый день мы завтракали, затем практиковались (занимались сексом). Я не хотела с ним выходить, чтобы меня никто не увидел и не узнал. Я пыталась его расспрашивать о его жизни, но он не отвечал. Ну а мне в общем, было наплевать. Я только хотела, чтобы это поскорее закончилось. Через две недели я вернулась в семью”.
Туристы из стран Персидского Залива наполняют Каир в летние месяцы, скрываясь от жары и влажности на родине. В последние годы Египет продает себя в качестве туристического направления для арабских толстосумов – и в экономике творятся чудеса. Но существенная часть этого бизнеса носит сексуальный характер. Существует мощная система местных брокеров и адвокатов, нанимающих молодых женщин для плотских утех арабских туристов. Женщины вступают в “завадж масайяф” – брак по контракту, летнее половое приключение. Подобные союзы длятся от нескольких дней до двух недель. Они заключаются в присутствии свидетеля и адвоката, и сопровождаются подписанием брачного контракта. Это делает их приемлемыми, с точки зрения шариата, но они остаются неофициальными, поскольку не признаются правительством. Несмотря на то, что подобный брак изначально замысливается как временный, в условиях контракта это редко констатируется открыто. Это – попытка уйти от обвинений в шиитской ереси, разрешающей “браки для удовольствия” – завадж мута. Кроме претензии на религиозную благопристойность, контракт дает супругам некоторое прикрытие в тех случаях, когда полиция начинает задавать неудобные вопросы. Коммерческая проституция – уголовное преступление в Египте. Первый случай проституции карается штрафом в 300 фунтов (50 долларов), второй – тюремным заключением на срок 3 года.
Многие из женщин, занятых в этом бизнесе, приезжают из Гизы – губернаторства к югу от Каира. Самия живет в городе Хавамдийя, особенно славящегося “летними женами”. Я спросила Самию, чем это объясняется – уж не тем ли, что в городе рождаются одни красавицы. Самия потемнела лицом, и посмотрела на меня, как на идиотку: “Нет, это от того, что мы так бедны”.
Самийя одна из пятерых детей – трех девочек и двух мальчиков. Вся семья живет в трехкомнатной квартире – вместе с бабушкой и дедушкой. У отца, по меркам Хавамадийя – хорошая работа – он медбрат. Месячный доход семьи – зарплата отца, доходы с нескольких грядок, на которых растут овощи, и нескольких куриц в курятнике составляет 700 фунтов в месяц. И потому, когда на пороге их дома пару лет назад появился брокер с “женихом”, отец взял 20 тысяч фунтов и отдал Самию. Из этой суммы ей досталось 500 фунтов – чтобы купила себе новую одежду.
Самия вспоминает: “Мне было страшно. Это было первый раз, и я не знала, чего ожидать. Мы жили в Каире одну неделю. После этого он уехал, я вернулась в семью. Его интересовал только секс. После этого что-то во мне изменилось. Но я также радовалась потому, что у моей семьи теперь было денег на год вперед. Я говорила об этом с матерью, но я не стала обсуждать это с сестрой. Я боялась, что она тоже пойдет по этой дороге”.
У тех, кто реально занят в бизнесе, подобных терзаний нет. Махмуд – симсар, что переводится на английский как “брокер”. В реальности он сутенер. Он работает на пару с адвокатом Амиром. У Амира офис на пыльной, заваленной мусором боковой улочке в старом Каире. Оба выглядят так, будто только что побывали на кастинге в мыльную оперу. Обоим под 40, из расстегнутого ворота рубашки Махмуда торчит золотая цепь и клочья черной шерсти. Амир запакован в блестящий серый костюм с чудесным зеленым галстуком. Он заседает в своем офисе, окруженный юридическими сертификатами и гигантским позолоченным листом с 99-ю именами Аллаха.
Амир и его друзья брокеры устраивают минимум 2 тысячи “браков” в год. Амир берет за свои услуги тысячу фунтов. Махмуд, приводящий девушек, находящий клиентов, снимающий квартиры и решающий разнообразные возникающие проблемы получает 2-3 тысячи фунтов за голову.
Махмуд говорит, что подобные брачные союзы были нехарактерны в 60-х, но все изменилось в следующее десятилетие – начало нефтяного бума в Заливе, политика интифах (открытой экономики) Садата, вместе с ростом исламского фундаментализма придали бизнесу ярко выраженный религиозный оттенок.
Позиция Махмуда идеальна для подобного бизнеса. Он родился в Хавамадийя, и знает там многие семьи. Он работает таксистом в пятизвездочном отеле Каира, который славится сказочным видом на Нил и хафалат хаса – оргиями, устраиваемых в нем гостями из Залива. Махмуд говорит: “Я знаю много саудовских гостей, которые хотят жениться на египетских девушках. Некоторые хотят девушку на 10 дней. Некоторые на две недели. Все обычно начинается с того, что я забираю гостя в аэропорту, и по дороге он начинает меня спрашивать, не знаю ли я какой-нибудь красивой девушки, которая хочет стать молодой женой. Иногда они хотят девственниц, но это, конечно же, стоит дороже”.
Махмуд продолжает рассказ о второй части своего бизнеса: “Я нахожу девушек через их семьи. Родители говорят, что у них есть молодые девушки, и они хотят выдать их замуж. Например, я знаю семью, в которой две дочери учатся в университете. Мать – вдова, и у них совсем нет денег. Они пришли посмотреть на жениха, и мать спросила, не хочет ли он жениться на обеих сразу. Тот сказал, что он слишком стар для такого дела, и отказался”.
В отличие от “секретных брачных союзов”, описанных ранее, здесь речь идет о семейном деле. Родители приходят на церемонию подписания контракта. Она не отличаются гламуром настоящих египетских свадеб. Главное – подписание контракта “во имя Аллаха и в соответствии с традициями Пророка, да благословлено будет имя его”. В контракте обе стороны торжественно обязуются исполнять супружеские обязанности, включая финансовую поддержку со стороны мужа и покорность жены и ее готовность вступать в половые сношения. В отличие от официального брака, копия контракта хранится не в государственной службе, а в офисе адвоката. Контракт уничтожается по его исполнении. Подобные союзы растворяются без следа : “муж” платит “жене” оговоренную сумму вперед.
За два года у Самии было три “летних брака”. Это – медленно по стандартам Хавамадийя. Махмуд знаком с женщинами, которые проходят через пять-шесть контрактов в год. Это означает, что технически они нарушают принцип Корана, идда – обязательное трехмесячного ожидание после смерти мужа или развода – с тем, чтобы удостовериться в то, что жена не беременна от предыдущего брака.
В любом случае для большинства женщин, таких, как Самия, на кону – более фундаментальные права. Несмотря на то, что в контракте говорится, что женщина вступает в него по своей собственной воле, Самия говорит, что выбора у нее не было: “Отец меня заставил. Он хотел избавиться от меня”.
Не только нищета толкает девушек к этому, но и растущая культура потребительства. Самия говорит: “70% девушек в городе заняты этим. Две мои лучшие подруги прошли через летние браки”. Деньги не приходят легко. Самия опускает глаза и говорит: “Все они хотят анальный секс. Все принимают виагру. Один из них смотрел порнофильмы, а потом практиковался на мне. Другой был ленив. С ним был легче. Третий бил меня”. Редко кто беременеет от таких отношений – девушки принимают таблетки. Никто, однако, не пользуется кондомами, и результат предсказуем. Самия, по ее собственному выражению, “заболела от секса” в результате одного из браков.
Махмуд честно признается, что он занят в проституции. Он говорит: “я знаю, что это – харам, но это не моя проблема”. Он не рассказывает о своей работе семье. Его жена уверена, что он – турагент. Адвокат Амир, однако, настаивает на том, что заключаемые в его офисе брачные союзы – выше всякой критики: “Это законно, и соответствует шариату. Я не рассматриваю подобные браки в качестве проституции”. Технически он прав – браки Самии соответствуют всем исламским формальностям – если забыть о сомнительных целях их заключения.
Самию подобные доводы не убеждают. Она констатирует: “В детстве я ходила в мечеть. Я религиозная девушка, и я знаю, что совершаю грех, принимая предложения подобного брака”. Эти “летние браки” – проблема и для ее семьи. Несмотря на то, что такая форма заработка – обычное дело в Хамадийя, они также источника позора и стыда. Махмуд комментирует: “Многие прекращают отношения с семьями, занятыми в бизнесе. Они консервативны и религиозны. Они прекращают всякие интеракции с этими семьями, чтобы не испортить свою собственную репутацию”.
У Самии – большие планы на будущие. В первую очередь, она хочет выйти из бизнеса. Она была вынуждена оставить школу в 12 лет. Она хочет продолжить образование и выучить английский. Но она не очень рассчитывает на брак. В городе есть молодой мужчина, который ей нравится, но она порвала с ним всякие отношения: “Я не хочу, чтобы он узнал, чем я занимаюсь. Это его опечалит”. Самия разрывается между ненавистью к мужчинам и надеждой на то, что она найдет кого-то, кто поможет начать ей новую жизнь: “Может быть, я сделаю эту операцию по восстановлению девственности, если потребуется. Моя мечта – найти хорошего мужчину”.
В последние годы правления Мубарака были совершены попытки ликвидировать, или, по меньшей мере, сдержать феномен распространения “летних браков”. В 2008 были внесены изменения к Закону о Ребенке – брачный возраст и для юношей и для девушек был поднят до 18 лет. Исламисты и салафиты в парламенте яростно сопротивлялись изменению. Они полагают, что девушка, с момента достижения половой зрелости, может в любой момент времени “сойти с сексуальных рельс”, и потому, чем раньше сексуальная энергия будет направлена в узаконенное русло, тем лучше.
Но когда египтяне говорят о подростковых браках, они не имеют в виду двух тинэйджеров, павших жертвой первой любви. Браки, вызывающие наибольшее возмущение – между несовершеннолетней женой и престарелым мужем, браки, в которых разница в возрасте составляет полвека. Фатву против таких браков удалось вытянуть даже из великого муфтия Египта. Но противники всегда могут привести пример самого пророка Мухаммеду, женившегося на Аише, когда ей было шесть лет и когда ей было девять.
Бывшая первая леди, Сюзанн Мубарак, была движущей силой в нескольких советах и комиссиях, боровшихся с торговлей людьми и сексом. Правительство Мубарака приняло несколько законов, специфически направленных против сексуальной эксплуатации детей и создало подразделение полиции для борьбы с торговлей людьми. Несмотря на большой шум в международной и египетской прессе, это мало повлияло на бизнес Махмуда и Амира.
Амир говорит, что увеличение брачного возраста оказалось мелкой помехой для целеустремленных родителей. Для удовлетворения любопытства регистраторов брака оказалось достаточным быстрого похода в местную поликлинику и небольшой взятки врачу. Тот, проверив зубы мудрости (которые считаются признаком половой зрелости), быстро подписывал требуемый сертификат.
В любом случае, все это не решало проблем Самии – она старше 18 лет – и потому не попадает под действие закона о ребенке. Она также не попадает под действие закона о проституции – поскольку ее “браки” “законны”, с точки зрения исламского права. Она попадает под действие закона о предотвращении торговли людьми – она была продана, ни много, ни мало, собственным отцом, но шанс того, что она когда-нибудь напишет заявление на него, близки к нулю. Путы, привязывающие Самию к ее “летней работе” – семейный долг, финансовая необходимость и исламское признание правомерности того, чем она занимается – порвать трудно. И пока Египет продолжит приветствовать уверенный поток зажиточных гостей из Залива, предлагаемые ею услуги останутся востребованными.
По материалам: Feki Shereen. Sex and Citadel: Intimate Life in Changing Arab World, 2013