Что представляет собой современная российская элита? Понять это можно, реконструировав механизмы ее формирования. Однако проведение такой реконструкции затруднено из-за отсутствия объективной информации. Как правило, подлинные мотивы элитного отбора носят закрытый характер. В основном они определяются принадлежностью неофита к тем или иным клановым группировкам.
Проверка персоналий представителей российского парламента показала, что петербургская группа составляет 12,9%, представители органов госбезопасности — 12,3% российских депутатов. Характерно появление новой клановой группы — бывших спортсменов (5,8%). И особую позицию занимают представителей банковских структур и крупного бизнеса — 47,9%. Цифры, полученные применительно к когорте ста ведущих политиков и парламенту, фактически совпали.
Если клановые структуры в парламенте сохраняются, значит, механизмы выборности сами по себе не отменяют действия иных, недемократических механизмов рекрутинга.
Итак, за ширмой выборов в современной России действуют ведомственные и земляческие кланы. Но главное, что определяет основной принцип рекрутинга элит в Российской Федерации, — деньги. Современная демократия — это власть денег, а не народа.
Индикатором начала внутренних трансформационных процессов в правящей политической элите являются новые назначения. Остается ли прежняя (землячество, олигархат, спецслужбы, этничность) модель клановости?
В перечне новых назначений во власть сохраняется доминанта крупного бизнеса и «ленинградцев», при этом исчезают люди, связанные спецслужбами. Очевиден процесс изменения в системе власти. В этом процессе, вероятно, и будет заключаться исток конфликта. С одной стороны — силовики, связанные со структурами государственной безопасности, а с другой — финансовые олигархи. По этому разлому и пройдет линия столкновения.
До 2010 года формулой дня был компромисс между идеями либерализма и сильного государства. Но время противоречивой модели, основанной на конъюнктурном консенсусе, прошло. Союз «и» в новой постановке вопроса должен быть заменен на «или».
Использующий клановые структуры в своих интересах политический лидер рискует, сталкиваясь с вероятностью со временем превратиться в их заложника. Вросшие в существующую систему распределения ресурсов политические кланы оказались одним из основных препятствий модернизации. Назревшие системные преобразования вступили в противоречие с групповыми клановыми интересами. Движение вперед стало возможно только при преодолении политическим лидером сохраняющейся неформальной зависимости от кланов. Такая задача может быть реализована при запуске в действие альтернативных неклановых механизмов кадровой ротации.
Политическая элита в действительности нигде и никогда не создавалась демократическим путем, ее формирование имело корпоративный, закрытый характер. Везде оно являлось результатом действия различных фильтрационных институтов. В частности, на примере истории США можно убедиться, что в высшие эшелоны власти проходят только те политики, которые тесно связанны клановыми отношениями и представляют всего несколько династий. Три важнейших фильтра политической элиты в США — это фамильное родство, религиозные структуры и элитарные образовательные учреждения.
Применительно к нашему государству речь должна идти не о демократизации элитогенеза, а о создании эффективных фильтрационных институтов селекции элит в интересах России.