История, как водится, повторяется в виде фарса. Мавры снова осаждают Испанию, теперь уже идеологически. Ислам, надо отдать ему должное, как идеология воинственная до предела, выбирает тактику очень современно и своевременно. Когда Испанию можно было сломить и захватить лишь силой — ислам копил (и накопил) эту силу. Когда Испании достаточно для поражения обычной казуистики — зачем напрягаться и затрачивать огромные денежные и людские ресурсы (хотя ислам их не особо и считает), если всё можно сделать с помощью завихрений в испанских головах?
Сыр-бор, как водится, начался с евреев.
А то кто-то сомневался! Сообщение о решении правительства Испании замять былые грешки в отношении евреев (ну, это когда резко закончился «золотой век» — ограблением, изгнанием и насильственным крещением не успевших убраться вон. Впрочем, был еще вариант для еврея сохранить веру предков, правда, перейдя в жаренное состояние) больно ударило по мусульманской общине Испании и мира. Собственно, речь не шла ни об извинениях, ни, упаси Г-споди, о возврате немалого имущества (да и то сказать, отнято было столько, что не расплатишься, бюджет Испании и ЕС и так трещит от разнообразных соцэкспериментов). Желающим того евреям-сефардам просто предложили вернуть испанское гражданство, некогда отнятое у их предков. Первый вопрос мусульман, как обычно был «А нам?!» Слегка опомнившись от хамства испанцев, слуги ислама перешли в активное идеологическое наступление. Тихое блеяние испанских официальных лиц насчет исторической правды и справедливости только раззадорило напористых просителей гражданства. Жалкие попытки напомнить, что, если евреи были стороной пострадавшей, как ни посмотри, то носители ислама отметились на Иберийском полуострове, совсем даже напротив, в качестве завоевателей, успеха не имели. Мусульмане так прочно обжили на Западе статус вечно-обиженных, что согнать их с привычного идеологического насеста уже нереально. Не, ну силой, конечно, запросто, и сила есть, да кто же решится?
Зарвавшиеся мусульмане уже объявили решение испанского правительства (напомню, касающееся исключительно Испании и являющееся ее сугубо внутренним делом) «откровенно бесчестным и дискриминационным» на том основании, что он не касается мусульман. То есть, раз уж, господа, восстанавливаете историческую справедливость в отношении гонимых — пожалуйте те же бонусы вашим собственным гонителям. Применительно к СССР это примерно как дать равные льготы советским ветеранам ВОВ и ветеранам войск СС. Представьте себе картину маслом — ветеранов с обеих сторон, дружно и без очереди отоваривающихся в советском гастрономе. Да, если Испания не поторопится с бонусами потомкам некогда победоносных мавров, ее ждут крупные неприятности — согласно обещаниям этих самых потомков. Особенно раздосадовало мусульман то, что, признав право на гражданство за маранами, испанцы обошли в нем морисков (и, соответственно, потомков тех и других). Объяснюсь — мараны, это перешедшие под страхом смерти в христианство евреи и их потомки. Собственно, слово это переводится с испанского как «свинья», что то ли выражает недоверие к насильно обращенным, то ли является попросту призывом отведать недоступного доселе блюда. Иди знай. За маранами поначалу пристально следили, но потом расслабились и даже стали брать на государственные должности, причем вполне высокие. С одной стороны, уж очень мараны были образованные, видимо, происхождение сказывалось, с другой — вреда короне никогда не чинили и служили исправно и с толком. Во всяком случае, под закон о чистоте крови мараны не подпадали. Иное дело с морисками. Это — потомки крестившихся мавров, мусульман. Именно они, претендуя на должности или воинские звания, обязаны были доказать, что они сами и их родственники не являются потомками мавров. «В его/ее крови есть капля чернил» — такой приговор навсегда закрывал перед испанцем очень многие двери. Фраза означала родство с маврами. Впрочем, испанцы довольно долго пытались сосуществовать с крещеными потомками давно побежденных ими маврами, но дело все равно закончилось поголовной высылкой морисков за пределы страны, аж через 100 с лишним лет после высылки последнего еврея. Мориски (по сути — маврики, пренебрежительный суффикс к испанскому «моро» — «мавр») категорически не желали угомониться, постоянно поднимали мелкие и средние волнения, продолжали молиться по пять раз в день любимому метеориту, и, после захвата ими Гранады и осквернения всех тамошних церквей, испанская корона поспешила избавиться от полумиллиона своих подданных (при всего-то 8 миллионах населения!). Мавриков отправили к единоверцам в Магриб, где они до сих пор трогательно хранят ключи от своих бывших домов на Пиренеях. Будем надеяться, навечно. Таким образом, более, чем вековая история морисков дала европейцам яркий и наглядный пример проживания внутри европейской страны крупной мусульманской общины, даже донельзя вроде бы ассимилированной. Жизнь показала, что на деле никакой ассимиляции не происходят и мавры, мориски и прочие исламскоподданные смирны лишь до поры до времени — пока не ослабнет узда. Сейчас, в 21-м веке, Европы пытается проморгаться от роскошных звезд, плывущих перед ее толерантными глазами после удара старыми, но все еще крепкими и актуальными мультикультурными граблями. Грабли эти хранились в матушке-Европе поначалу только на Пиренеях, поскольку лихой поход мавров на Париж и дальше тогда сумел на корню пресечь великий Карл Мартелл (в переводе «молот», привет Маккавеям!). Тогда — но не сейчас. Упразднение границ по Европе упразднило их как для мусульман, так и для грабель, теперь и те, и те повсюду, местное население не так чтобы очень довольно. Облажавшиеся правительства усиленно делают вид, что так оно и было задумано, но верится им всё слабее.
Надо все же помнить, что Европа так и не оправилась полностью от всесторонней исламской вооруженной экспансии, начатой в 8 веке н.э. и, по сути, не только продолжающейся, но и резко активизировавшейся в последний век. Обширные христианские территории так и остались у ислама — пример тому та же Турция, возникшая на месте Восточной Римской империи, Стамбул на месте Константинополя, Царьграда. Исторически — это колыбель христианства в Европе, именно Константинополь, а никак не Рим. Византийская империя, блестящее государство Сасанидов (Персия), коптский Египет, Северный Кипр — вот то, что так и осталось под исламом. Впрочем, не будем суровы и поблагодарим от души монголов, которые своим игом хотя и отбросили Русь, по легендам, навечно к уровню промышленного производства 1913 года, зато уж и Арабскому халифату попортили немало кровушки, по сути развалив его. Пусть дело закончилось принятием монголами ислама, однако ж первоначальный рывок арабов на Запад был остановлен, пока в 20 веке за дело не взялись западные борцы с колониализмом, приведшие мир к потрясающей политизации и усилению ислама. Сегодняшняя ситуация с мусульманами в Европе заставляет конфузливо умолкнуть самых оптимистичных и либеральных из европейских политиков. И это притом, что еще лет 10 назад пессимистов дружно, всей Европой, поднимали на смех.
Собственно, само смирение испанцев перед исламом вполне объяснимо исторически — не будем забывать, что Испания под сенью зеленого знамени пребывала дольше, нежели под сенью креста, 800 лет против 500, из которых последний век вполне секулярный. Видимо, историческая память вещь вполне осязаемая, если так долго и прочно сидит в испанских головах. Иначе чем еще объяснить действия тогдашнего испанского премьер-министра Сапатеро, который в ответ на теракт 11 марта 2004 г. и гибель, как минимум, 191 и ранения более 1800 человек, униженно улыбаясь, спешно вывел испанский контингент из Ирака, извинился перед мусульманами всего мира и после долго еще инстинктивно появлялся на публике в «арафатке».
Испания, точнее, Иберийский полуостров, всегда стоял особняком в ряду исламских завоеваний Евразии. Нигде более ислам не покорил местное население настолько полно, нигде он не правил так долго и блестяще, нигде так яростно не цеплялся за захваченное, как за Пиренеями. Только баски в своей заснеженной земле, на самой границе современных Испании и Франции, умудрились долгие века остаться независимыми, и не утратили вкус в свободе и поныне — не за то ли так нетерпимы с ними испанцы по сей день? Лицемерие официального Мадрида к этому древнему народу чем-то сродни его лицемерию по отношению к евреям. Басконию впору сравнивать с Израилем. Та же отстраненность от всех, среди кого они жили, та же никем, кроме них самих, не понимаемая речь, то же упрямое стремление быть особенными. Испанцы так и не смогли простить баскам свою многовековую покорность исламу. Впрочем, так же испанцы не могут простить евреям испанскую инквизицию и изгнание 1492 года. И я их в чем-то понимаю — действительно, это не самые славные страницы испанской истории.
Сейчас в Испании мало кто желает вспоминать, что ислам в Испанию пришел не столько на острие меча, сколько по ковровой дорожке не поделивших власть вестготов — тогдашней испанской знати. Честно говоря, это настолько милые и родные сердцу каждого из европейских народов (не исключая и великий русский) грабли, что тут и добавить особо нечего. Дело известное — позвали на свою голову, будучи крепко убежденными, что уж с этими-то дикарями они всегда сумеют совладать. Дикари, как водится, пришли и остались надолго, причем на вполне руководящих постах. Бывшие владельцы этих высокий должностей были в лучшем случае быстро вырезаны. Худшие варианты развития этих событий у всех народов разные, впрочем, с одинаковым итогом. На обширной территории Аль-Андалуса (что впоследствии, уже после Реконкисты, прочно отпечаталось в народном испанском сознании названием Андалузия) ислам управился лет за 10 — столько понадобилось маврам-"помощникам" для если не окончательного, то основательного решения испанского вопроса.
«Песнь о моем Сиде» — былинный эпос испанского народа, посвященный, как и всех народов, всяческому героизму и бескорыстию, весьма интересен не только как литературный памятник, но и как политологическое послание из не столь уж далекого прошлого. Посвящен эпос славным и не очень деяниям одного из представителей испанской знати, попавшего в опалу к королю — и, соответственно, мигом лишившегося всех бонусов своего прежнего положения. Следуя народной мудрости «враг моего врага — мой друг», Сид, дабы вернуть дружбу (на самом деле, конечно, просто благосклонность) короля, активно уменьшает, насколько может, количество врагов Его Величества, мавров. Одновременно не забывая по-братски делиться с королем трофеями, учитывая при дележке, что старший брат все же именно король. Когда результаты зачисток становятся чуть более, чем впечатляющие, а ценность трофеев превосходит всякое приличие, вожделенное прощение даруется и опальный вассал восстанавливается в правах и владениях. Весь европейский архетип криком кричит о верности — жены мужу, вассала — сюзерену, подданных — королю. Мифы, как мы знаем, пытаются рассказать о «золотом веке», которого никогда не было и не знаю, будет ли когда-либо. Верность как явление европейской политики прочно поселилась в этом мифическом"золотом веке" и выходить оттуда явно не собирается.
Знаково начало великой испанской истории — все христианские обожатели Сида, как один, отказывают ему в помощи, ночлеге и куске хлеба, как говорится, во избежание. Король есть король, мавров тоже еще никто не отменял, а Сид, при всем его благородстве и правоте, изгой. Зато есть евреи, которые готовы ссудить денег и которых, что называется, сам Б-г велел обмануть, вручив им два набитых песком сундука под видом набитых золотом, записав в заемном свидетельстве пункт о том, что если ростовщики откроют сундуки, они автоматически теряют всю сумму ссуды. Так, говорите, евреи всех обманывают? Впрочем, еврейские деньги не смутили доброго и набожного аббата, за изрядную долю ссуды пригревшего супругу Сида и двух его маленьких дочерей в аббатстве. Напомню на всякий случай, что Сид отправлялся воевать с исламом, вовсю теснившим христианство на всей испанской территории. На еврейские деньги, как и все европейские короли до и после него, Сид вооружает и кормит свою прирастающую джентльменами удачи армию и начинает проверки на дорогах. Очень, надо сказать, успешно. Да и то сказать — затрат никаких, не считая двух сундуков с песком, а прибыль льет рекой.
Первая же карательная акция народного освободителя проход под девизом «Даст бог, изрядно мы разживемся» и отеческим напутствием Сида своим верным рыцарям: «Нападайте дерзко, грабьте проворно... не брезгуйте там ни добром, ни казной, ничего не бросайте!» Впрочем, моральный облик народных героев Испании волнует меня менее всего. А вот на имени , точнее, прозвище их руководителя имеет смысл остановиться отдельно. Звали-то его, если честно, совсем по-другому — Руй Диас де Бивар. Но Руй — имя кельтское, совсем уж языческое, а де Бивар принадлежит все же к знати, соответственно, в духе времени он принимает вестготское имя, слегка созвучное прежнему — Родриго (Родерик) . Откуда же взялся Сид? Сид, от исковерканного арабского «саид» — господин, как раз и свидетельствует о правильности выбранной изначально де Биваром тактике — «нападайте дерзко, грабьте проворно» — как единственно действенной в отношениях с арабами того времени. Будет справедливы и заметим, что прошедшие века мало что изменили в исламском менталитете. Что не худо было бы помнить всем, имеющим, в силу тех или иных исторических либо экономических причин, дело с представителями этой славной религии-идеологии. В тексте немало места уделено описание раболепия мавров, по которым хорошенько прошлись Сид со своими рыцарями с большой дороги.
Сама песнь представляет собою прелюбопытнейший политологический документ. Христиане и мусульмане вовсю воюют и одновременно заключают союзы против друг друга. Никакой стабильности или же постоянства нет и в помине — разгромивший мавров Сид тут же заключает с ними выгодные торговые сделки и даже заселяет маврами захваченные у них же крепости с тем, чтобы мавры охраняли их от других христианских дружин. В войсках мавров полно христиан, в христианских дружинах — мавров, "кличу «Аллах!» клич «Сант-Яго!» вторит, как поэтически выражается автор песни. Описание грабежей, честно говоря, занимает куда больше места и дано с куда большей страстью, нежели описание собственно битв. Евреев, спонсировавших Сида в ту пору, когда его никто видеть не желал, понятно, разоряют, даже не помышляя отдавать им ссуду. Впрочем, Песнь повествует об этом с присущим европейцам в схожих ситуациях добрым юмором, потому что разве, действительно, это не смешно — воспользоваться помощью евреям и обмануть его? Чтобы понять душу народа, обратитесь к его фольклору. Я не могу сказать, что душа испанцев показалась мне привлекательной. Но, тем не менее, Песнь о моем Сиде вполне высветила и эту душу, и те побудительные причины, что двигают ныне Испанией в ее отношениях с
Когда-то именно с Иберийского полуострова пришел в Римскую империю знаменитый обоюдоострый меч, ставший на долгие века символом блистательных завоеваний и имперской мощи. Сегодня Испания первой склонилась в почтительном послушании перед требованием обитателей пещер Тора-Бора и спешно вывела свои войска из Ирака, предав союзников по цивилизации. Редко когда история возвращается в виде такого фарса!
Да, заодно уж мусульмане потребовали от короля Хуана Карлоса I де Бурбон извинений за изгнание мавров из Испании, точнее, как выразились сама «пострадавшая сторона», из Аль-Андалуса. Еще лет 50 назад никто бы не сомневался в реакции короля. А вот сегодня — интересно, интересно, что ответит де Бурбон...