Вчера работники почти всей российской прессы весь день срали кирпичами по поводу моей фразы в твиттере, а не заказать ли мне Латынину, чтоб её застрелили в подъезде, как Политковскую. Вся история началась с того, что «Эхо Москвы» повело себя в отношении меня крайне непорядочно, что особенно расстраивает меня в свете того факта, что когда-то станция мне нравилась, плюс я знаком с кучей журналистов оттуда, и с некоторыми даже длительное время приятельствовал. До нынешних президентских выборов.
Итак, Юлия Латынина уже несколько раз подряд в своей передаче на полном серьезе приписывает мне жуткую антирусскую риторику, при этом многозначительно пристёгивает: «доверенное лицо Путина». Если бы это писала какая-нибудь никчёмная поебень, типа прибыловских или каких-нибудь мальгиных, то я и ухом бы не повел: за 15 лет в интернете я начитался о себе столько всего, что бронебойность моего иммунитета к такого рода вещам вы себе даже и представить не сможете. Но это ведь «Эхо Москвы», которое до сих пор слушает масса вполне нормальных людей, и некоторые из них после этой латынинщины даже задают мне вопросы. Мне это надоело до чрезвычайности, а так как Веник, с которым мы вполне знакомы, не реагировал на мои вежливые просьбы и даже, в лучших традициях либералов, забанил меня в твиттере, то я решил привлечь внимание к проблеме другим способом. Как видите, у меня отлично получилось.
Теперь главное: про содержание текста, который столь сладострастно обсасывает Латынина. Это было написано на сайте udaff.com в 2004 году, когда интернет был полностью анонимным, и написано это было никаким не доверенным лицом Путина и даже не писателем Эдуардом Багировым, а безымянным сетевым хулиганом по прозвищу Сфинкс, в реальной жизни представлявшим из себя чуть менее, чем ничего, и жившим на то, что впаривал милицейским генералам поддельные часы известных швейцарских марок. А настоящая фамилия моя оказалась в этом тексте только потому, что интернет, повторяю, реально был наглухо анонимным, и не было никаких предпосылок к тому, что это когда-нибудь изменится, меня никто знать не знал, к тому же я никак не мог предугадать, что в мире найдется миллион кретинов, которые сочтут, что то нелепое нагромождение мусульманских имен может быть чьей-то настоящей фамилией — туда можно было вставить вообще любую: меня, повторяю, никто и знать не знал. Не было тогда никакого писателя Багирова. А что до теперешней ситуации, то я не считаю, что нужно кому-то объяснять, что изложенные в том тексте взгляды хоть как-то совпадают с моими реальными: тому подтверждением служат мои книги, моя кинодраматургия, публицистика, и вообще весь мой лайфстайл целиком. А уж про взаимосвязь этого текста с Путиным даже и заикаться — уже либо смешно, либо глубоко непорядочно.
И самая большая неприятность, что Латынина обо всём этом отлично знает. И Веник — тоже знает. Но им удобнее подавать ситуацию именно в таком ключе: доверенное лицо Путина предлагает резать русских. Но я не узкоизвестный адвокат Хасавов: меня знает весь интернет, причём давно и хорошо. Со мной такой номер не пройдёт. И вкрутить про меня эту дичь у вас ни хрена не выйдет. И в особенности — у Веника, который на своей станции стравливает людей друг с другом и вопит про кровавый режим, а сам получает зарплату в Газпром-, извините, Медиа, и с лебезящей улыбочкой официанта прыгает от одного значительного лица к другому на инаугурации Путина в Кремле. Я знаю, я сам видел.
Я искренне считаю всех, кто воспринял мою запись в твиттере всерьез — досужими клоунами, и считаю, что с ними не о чем разговаривать. Я глубоко презираю непорядочность Латыниной, равно как глубоко презираю и всех до единого, кто её покрывает. Судиться я с ней не собираюсь: я с бабами не сужусь, мне проще извиниться. Если сначала извинится она сама. Но если Веник хочет со мной судиться от имени радиостанции, то в таком случае я согласен хоть завтра, и я совершенно точно могу обещать, что этот процесс не будет скучным: для того, чтобы в этом убедиться, достаточно просто почитать мои запискииз молдавской тюрьмы. Пиар же, который они мне этим процессом обеспечат, плохим не бывает: скандал рассосется, а слава останется, как говорит Вася Якеменко.