Там, у себя, на арабических курортах, они сплошь косят под мачо.
Тут с ними вообще творится что-то страшное.
Этот был араб. Я не уверенна доподлинно в его национальности. Быть может, он был сириец или иорданец, а может, ливиец — я по чертам лица не отличаю, а спрашивать не стала. Так что араб — он араб и есть.
Он пришел, рассчитался без торга, щердо сыпал комплименты, строил масляные глазки и слегка трепал меня за грудь.
Началось банально. Разделись, душ, кровать.
Он разлегся на всю мою постель. Я сидела рядом и гладила его по темной меховой груди.
-Будишь моя девушька? Я тиба льублю. — вдруг сказал он. Так, между прочим. Ну вот с проходняка.
-Посмотрим, милый, — засмеялась я и опустилась вниз.
-Шито ты, зашем? — останавил он мою руку с резиновым дружком, — я тьибе верьу, и ти мине долшена верить.
-Что ты, дорогой, — непринужденно хихикнула я, — разве можно в этом мире кому-то верить?
И отточенно надела шапочку.
-Мине можешь верить. — Серьезно заявил он. – Я сирьозный чилавек, все что хочишь — будет. Скаши: «сдьелай это» — я сдьелаю, минье мошна верить…
-Ты харошьая, ты красивая, — приговаривал он, пока я трудилась где-то внизу, — идьи сюда.
Потом он стонал, вертел меня во все стороны, гладил грудь и продолжал: «Льублю тибьа, будишь моя девушька.»
Я хихикала. Мне было вот слегка щекотно.
У него осталось полчаса.
Уходя, он долго меня обнимал и говорил, по ходу, больше сам себе:
-Ты типерь моя девьюшька, я тибьа льублю, ты миня жди, ни с кем сматри…
Я строила глазки и улыбалась:
— Милый, приходи еще…
Клиент же должен уходить довольный.
Эти, с южных земель, вообще забавные. Горячая кровь шепчет, что для удовольствий надо слегка сыграть то ли в любовь, то ли в гарем.
Интересно, скольким русским проституткам он сказал «Льубльу, ни с кем сматри»?
Он ушел, я облегченно закрыла дверь, и пошла проветривать квартиру.
Зачем они так страшно поливаются духами?
И это ведь не легкий Давидофф, это какая-то дико-арабская ночь. С примесью перца.
* * *
Он явился вот, уже больше месяца прошло. Позвонил, сказал:
-Привет, Катья, это **** (как они живут с такими именами?) Ти мьеня ждьешь? Ждьешь, Катья, я буду…
-Приходи, милый. — Улыбаюсь трубке.
Постоянные клиенты — это хорошо.
Он заходит, и от его «арабской ночи» дохнут тараканы у соседей.
Я чуть более живуча, и просто стараюсь сильно не дышать.
Он улыбается во все свои тридцать два и зажимает меня у стенки:
-Ты мьеня ждала?
-Ждала, ждала, — выскользаю я из черных рук, и интересуюсь: милый, ты ко мне на сколько?
-На сколько захочишь, ты же мой девьюшка, будит харашьо, льубльу тибьа, иди ка мне, — несет он свою тарабарщину, пытаясь меня изловить и приобнять.
Я уворачиваюсь.
-Милый, — (очень универсально, очень, я как-то не запомнила, как его зовут, да и разве их имена запомнишь?) — люблю — это отлично, но я не бесплатная девушка. Ты на сколько? Час, два? На ночь останешься?
-На ношь, на ношь, — довольно улыбается он.
-Ну вот и давай сначала решим с оплатой, — твердо говорю я.
-Айй, чьто ты гаваришь, — он вдруг начинает недовольно махать руками, — все будьит, патом будьит! Я тибья льублю.
-Так... Давай ты сначала рассчитаешься, да? А потом тебе все и будет, и люби потом сколько хочешь. А бесплатно меня любить не надо.
Я постепенно раздражаюсь.
-Шьто ты гаваришь! Ты же моя девушька. Какие деньги? В ресторан поедем, в магазьин поедем, сапоги хочешь, завтра? Все у тибьа будит, красавица, будишь мая, все будит, красавица.- гнет он, не слушая меня.
-Так, стоп! — Я начинаю понимать, что он пришел на шару.
Не поддается моей, русской логике, но это так.
Я же говорила — они странные.
Очевидно, этот смуглячок всерьез считает, что от этого его «Я тибьа льубльу» я должна дико возрадоваться, прослезиться от счастья, пасть ниц и пососать бесплатно.
У меня ж теперь есть парень, да!
И я выхожу из себя. Шаровиков я не люблю. Шаровиков с затеями — вдвойне.
Я подлетаю к двери, отрываю, и говорю:
-Так, на выход!
-Ну шитьо ты! — пытается он закрыть дверь
-А ну пошшел! — зверею я, и выпихиваю его.
-Шилюха! — ругется он, отступая за порог. — Ни нужьна ты мьине! Шилюха!
-Давай, двигай отсюда… Девушку нашел! В Арабии своей поищи! — шиплю я и закрываю дверь.
Нашел кого разводить, ага, щас.
Ну жучара!
Источник