- Комментарии к записи Гвардейское подразделение из Африки отключены
- Реплики
Сталы прадстаўнік Украіны пры органах СНД Іван Бунечка склаў зь сябе паўнамоцтвы старшыні Рады сталых прадстаўнікоў дзяржаў Садружнасьці — у Кіеве прынялі рашэньне пачаць працэдуру выхаду з СНД. Такім чынам, Украіна паўтарае шлях Грузіі, кіраўніцтва якой гэтаксама выйшла з СНД пасьля расейскай агрэсіі 2008 году.Экс-кіраўнік Нацыянальнай тэлерадыёкампаніі, а цяпер мэдыя-кансультант у расейскім Санкт-Пецярбургу Аляксандар Зімоўскі ў Фэйсбуку так ацаніў рашэньне Кіева спыніць сяброўства ў СНД: «Дзякуй Украіне, што СНД ублюдачнаму нарэшце канец прыйдзе. Выйдзе ненька-Ўкраіна, як піць даць выйдзе...». Спадар Зімоўскі патлумачыў Свабодзе, чым выкліканае непрыняцьце структуры, якая паўстала на руінах СССР:«Ведаеце, Украіна фактычна і не была сябрам СНД, таму што яна не ратыфікавала асноўны дакумэнт — Статут СНД. Такім чынам, гэта было больш фармальнае сяброўства ў Садружнасьці. І калі яны вырашылі гэта юрыдычна аформіць — гасподзь у дарогу, як кажуць. Сам я стаўлюся да СНД адмоўна: украінскі прыклад паказвае, што ніякай перамоўнай пляцоўкай СНД не зьяўляецца. Вось таму я і выказаўся на той конт, што „бывай, СНД!“ На маё глыбокае перакананьне, у ёй няма цяпер аніякага сэнсу. Ёсьць Цэнтральная Азія, якая часткай далучаецца да Эўразійскага саюзу, ёсьць Беларусь, якая мае саюзную дзяржаву разам з Расеяй. Ну дзе там месца для СНД? Хіба што толькі для чынавенства месца, каб дапрацаваць да пэнсіі. Цэбар такі 20-гадовай даўніны».
Аляксандар Зімоўскі лічыць, што цяперашнія дэмаршы Кіева дастаткова прыпозьненыя, бо сваю пазыцыю трэба было дэманстраваць больш акрэсьлена. У прыватнасьці, для яго дагэтуль застаецца загадкай, чаму ўкраінская армія маўкліва назірала за тым, як разгортвае пазыцыі так званая самаабарона ды падразьдзяленьні расейскай арміі:
«На мой погляд, віна за адыход Крыму Расеі кладзецца на тую частку ўкраінскай эліты, якая пасьля ўцёкаў Януковіча зрабіла стаўку на агрэсіўнае падаўленьне нацыянальных меншасьцяў. Можна выдаць шмат цытатаў на гэты конт, якія гучалі ў Кіеве, але ня будзем марнаваць час. Толькі дадам, што такім чынам была створаная штучная падстава, каб Расея палічыла неабходным умяшацца. Акрамя таго, што тычыцца Крыму, зь невядомых мне прычын украінская армія дала зразумець, што ня можа ўвайсьці ў баявое сутыкненьне зь сіламі самаабароны Крыму, а тым больш з расейскімі войскамі. А далейшае было справай тэхнікі. Асабліва калі ўзяць пад увагу сацыяльны і дэмаграфічны склад крымскага электарату, іншых вынікаў можна было і не чакаць».
Карэспандэнт: «Які лёс наканаваны Ўкраіне? Фэдэратыўны лад, падзел на ўсход і захад?»
Я ня бачу там такога жорсткага сутыкненьня паміж захадам і ўсходам
«Ёсьць гатовы адказ, што гэта, маўляў, вырашаць самім украінцам. Але ж я ня бачу там такога жорсткага сутыкненьня паміж захадам і ўсходам. Ёсьць там пэўныя актыўныя сілавыя групы, якія намагаюцца неяк уплываць на ўладу. Яны, мяркую, будуць уплываць нейкім чынам і на прэзыдэнцкія выбары — збройным ці не, сказаць цяжка. Будзе ціск на выбарцаў, на выбарчыя ўчасткі — зразумела, там будуць канфлікты. Але жорсткага супрацьстаяньня між Данбасам і Львовам я пакуль ня бачу. Ёсьць канфліктнае поле, таму што паўднёвы ўсход Украіны апынуўся адхілены ад прыняцьця ўладных рашэньняў. Пэўная частка электарату апынулася па-за межамі палітычнай прасторы, як цяпер модна казаць — па-за межамі ўкраінскага палітыкуму. І гэта сапраўды канфліктнае поле».
Интервью на "Радио «Свобода», аўтар Ігар Карней
Вооружённые столкновения в Киеве и на Украине в целом, имеют для понимания дальнейшего развития событий чрезвычайное, исключительное значение. Ультраправые выстрадали и структурировали на майдане свою новую легенду, получили боевую терминологию и выработали язык для общения с народом и с ОПГ, правившими на Украине в последнее 20-летие.
В дальнейшем, при всех внутренних конфликтах с не изжившим остатки советской идеологии украинским населением, а также в случае неприятных объяснений и с кураторами из США и ЕС, и с еврейскими спонсорами-олигархами, высшим и главным аргументом ультраправых будет венец мученичества.
И если где-то вырежут семью еврея-ювелира или постреляют в зале местного законодательного собрания, возразить будет решительно нечего. Вырезали не кто-нибудь, а святые майдана, стреляли не бандиты, а мученики революции и потомки мучеников.
Полагаю также, что в умеренных пределах ультраправые станут использовать накопившиеся антиолигархические настроения и фактический крах украинского недогосударства. Поэтому социальная демагогия ультраправых, кроме националистических лозунгов, будет адресована маленькому украинскому человеку, который больше всего потерпел от “ненастоящей” независимости и связанной с ней системой властного произвола, сложившейся на Украине.
При этом “Правый сектор” нельзя понимать как исключительно организацию насилия, созданную для защиты завоеваний националистической украинской революции. Главным образом это будет школа национально-ориентированных руководящих кадров. Но кадров мыслящих исключительно в категориях революционного насилия по отношению к другим этническим элементам, проживающим на Украине.
Почувствовашие вкус крови и власти лидеры и активисты “Правого сектора” будут яростно защищать и расширять завоёванные социальные позиции. Это превосходный материал для украинского националистического авангарда, а его брутальность послужит и рекламой, и фактором, привлекающим новых сторонников.
Как скоро ультраправые националисты превратятся в новый истеблишмент Украины судить не берусь. Но то что остатки нынешнего украинского “истеблишмента” стремительно перейдут на позиции крайнего национализма, можно быть уверенным чуть более, чем полностью.
Поэтому главная интрига назначенных украинских президентских выборов не в том, пройдёт ли “правый” или “умеренный” кандидат.
А в том, что для победы нужно стать папее папы римского. То есть ультраправым. Фюрером надо стать.
Мечта раба – рынок, на котором он покупает себе хозяина. Такая мысль С.Е.Леца посетила меня на фоне украинской смуты. Мечта раба – рынок, на котором он покупает себе хозяина, в этом суть и концепция майдана, который, в общем-то, является рынком уже в силу своего названия.
На самом деле вот уже более двадцати лет нет в европейской части бывшего СССР более несчастного и забитого существа, чем украинский обыватель. Ну, разве что обыватель молдавский. И это без всяких оговорок. Read More
Мордокниге (далее ФБ) исполнилось 10 лет. Казалось бы, просто сайт, но вот уже многие годы я получаю от него искренне удовольствие. Не то чтобы наши отношения складывались безоблачно – в ФБ я почти с самого появления русской версии и три раза он меня блокировал, не опускаясь до объяснения реальных причин. Так что нынешняя страничка – 4-я.
За это время я обкатал в ФБ множество медийных схем и ситуаций, практически все они сегодня либо работают, либо служат моделями для выстраивания поведенческих контуров в различных информационных противоборствах. Поскольку любой разговор о ФБ, как и любой пост в ФБ должен быть окутан лёгким флёром культурности и интеллигентства, добавлю, что ФБ стал для многих подобием игрушки, которую могучий ум конструктора Трурля создал для Экзилия Тартарейского, властелина Панкриции и Ценендеры.
С точки зрения доминирующих сейчас в русском информационном поле трендов, в ФБ можно быть евросодомитом, русофобом, хулителем православия и ценителем вкуса крови христианских младенцев. А можно – казаком-натуралом, православным хоругвеносцем и сожигателем гейских сердец, спасающим русских сирот от щёлкающих зубами пиндосов-усыновителей и их наймитов, шакалящих у иностранных посольств. Всё зависит от того, как у тебя настроена френдлента.
Итак, ФБ позволяет формировать собственную agenda и управлять информационными потоками любой интенсивности. При этом ФБ обеспечивает высокую степень социальной связности. То есть в одной и той же ситуации пользователи могут публиковать совершенно различную информацию. Но коль скоро в основе их мотивации, заставляющей обновлять статусы, расшаривать и лайкать (я стараюсь придерживаться общепринятых формулировок) лежат схожие побудительные мотивы, которые даже не всегда и рациональны, мы вправе говорить об активном взаимодействии и/или о конкуренции культурных кодов. Если же мы добавим сюда общие стилевые паттерны, а также вкусовщину, то ФБ явит нам систему, по связности близкую к идеальной.
ФБ позволяет генерировать и направлять информационные потоки неограниченной интенсивности. В первую голову следует принимать в расчёт такой важнейший ресурс, как высокий уровень неподцензурного обмена альтернативной информацией, недоступный традиционным и, тем более, традиционным государственным СМИ. В общем, ФБ это зарекомендовавшая себя в деле многообещающая коммуникационная площадка, обладающая большими мобилизационными возможностями. Это с лёгкостью поймёт любой племенной вождь каменного века, надо только говорить с ним о ФБ в терминах трайбализма
Ни одна из существующих социальных сетей не предоставляет таких возможностей стае – так как её описал Элиас Канетти. «Стая – это группа возбужденных людей, жаждущих, чтобы их стало больше. Что бы они ни затевали — охоту или войну, - жизненно важно для них, чтобы их стало больше. Первое, что бросается в глаза в стае, — это безошибочность направления, в котором она устремляется. Равенство же выражается в том, что все одержимы одной и той же целью. И поскольку стая состоит из хорошо знакомых, в определенном отношении она превосходит массу, обладающую способностью к бесконечному росту: стая, даже разорванная враждебными обстоятельствами, непременно соберется снова. Она может рассчитывать на долгую жизнь, постоянство ей обеспечено, пока живы ее члены»[1].
Такой у нас Элиасом получается несколько мизантропичный поведенческий портрет типичного сообщества ФБ, но вы уж сами судите, насколько он достоверен. Или образуйте стаю, которая попытается порвать нас с Канетти, как мудаков, оскорбивших идею социальной коммуникации.
Натурально, ФБ, численность пользователей которого уже давно перевалила за миллиард, не может одномоментно предложить ни русскому, ни белорусскому сегменту тех услуг, которые сразу достаются белым людям из Сияющего Города-На-Холме. Ибо это Галактика Цукерберга, в масштабах которой 7-8 миллионов пользователей из бывшего СССР если и не звёздная пыль, то мелкий метеоритный дождь в лучшем случае.
Но я по этому поводу не заморачиваюсь, потому что ФБ даёт мне возможность общаться с людьми, с которым в иных обстоятельствах я не смог бы никогда перекинуться и словечком. Я теперь знаю об их днях рождения, перемещениях по службе и, шире, по планете. О некоторых я даже знаю, как они выглядят по прошествии десятилетий.
Да и вам, друзья, ФБ с легкостью заменяет горшочек с бубенчиками, который один свинопас обменял на десять поцелуев принцессы. Узнаёте?
«Вот радости-то было! Весь вечер и весь следующий день стоял на огне горшочек, и в городе не осталось ни одной кухни, будь то дом камергера или сапожника, о которой бы принцесса не знала, что там стряпают. Фрейлины плясали от радости и хлопали в ладоши.
- Мы знаем, у кого сегодня сладкий суп и блинчики! Знаем, у кого каша и свиные котлеты! Как интересно»!
В это смысле ФБ – отличный инструмент, чтобы не только почесать своё ego там, внизу, но и узнать, в каком месте это самое ego чешется у других. Что не может не радовать жителей глобальной деревни, имеющих генетическую деревенскую тягу к сплетням.
И только политика ФБ в отношении сисек меня удручает. Закрой, вернее, открой М.Цукерберг свои глаза на сиськи, — и нас будет на миллиард больше. Я гарантирую это.
Это не разбор действий силовых структур. Их проёбы настолько очевидны даже дилетантам, что нехуй там и разбирать. В тексте мы пройдёмся по очевидным провалам в организации работы русских СМИ в зоне боевых действий.
Помимо стандартного комплекса оперативно-следственных мероприятий, который, надеюсь, был осуществлён вполне себе квалифицированно, существуют ещё протоколы, регламентирующие работу СМИ в полевых условиях в ходе военных конфликтов.
В ситуации, сложившейся в Волгограде, следовало немедленно взять под контроль информационные коммуникации. Проще говоря, отрубить гражданским доступ в Интернет и ограничить возможности мобильной связи доступом к службам экстренной помощи. При этом включить систему массового оповещения населения через ФМ и проводное радио и непрерывную трансляцию телевизионных выпусков новостей, создаваемых специально для этого региона под контролем единого координационного информационного центра, управляемого штабом по борьбе с терроризмом. Управление новостным потоком в федеральных СМИ взять на ручной контроль.
В подобной ситуации официальный источник информации должен быть один, журналистов следует согнать в импровизированный пресс-центр и обеспечить их единым каналом связи с редакциями, установив приоритеты для информационных агентств, телекомпаний и других СМИ.
При этом необходимо в обязательном порядке обеспечить журналистов через пресс-офицеров всем необходимым набором квалифицированных разъяснений по поводу происходящих в Волгограде боевых действий. Одновременно журналисты должны быть чётко осведомлены о наказании за нарушения эмбарго на информацию, которую штаб сочтёт закрытой для прессы.
Интервью личного состава и комментарии специально не уполномоченных для этого представителей военных, полицейских и антитеррористических подразделений запрещаются.
Это, в общем-то азы боевой информационной работы, которые включают в себя ещё ряд милых мелочей о которых мне вам, профессионалам, и напоминать стыдно. Короче говоря, если в мирное время пресса руководствуется принципом «Люди имеют право знать», то на войне (а в Волгограде, повторюсь, мы имеем дело с актом войны) действует другой принцип: «Люди имеют право и не знать».
Last but not least: Вопиющий информационный проёб русских СМИ был бы невозможен, либо не столь вопиюще очевиден, если бы различные «источники» не продавали журналюгам любую информацию, которую редакция может оплатить кэшем. А руководители профильных силовых подразделений не рвали жопу в своём стремлении немедленно «доложить успех», и поэтому треща на всех углах об идентификации террористов по колпачку от губной помады, отованному хую с чекой от гранаты, и о превентивном вычислении преступных замыслов по пабликам Вконтактике и ЖЖ.
Вы сначала поймайте, а потом мы вам мысленно поаплодируем. А вы, коллеги, пишите – вам зачтётся.
Итак, сегодня ночью я прочёл монографию крымского историка, доктора наук Олега Романько «Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии» (Москва, ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2013), изданную в серии «На линии фронта. Правда о войне».
Должен сказать, что работа мне понравилась. Понравилась своей вдумчивостью, и, как бы это сказать, неистеричностью, что ли. Спокойный, хорошо структурированный разбор природы белорусского национализма, как искусственного идеологического конструкта, ставшего возможным только благодаря гитлеровской нацистской оккупации. Автор пишет об этом прямо: «К концу 1930-х годов белорусский национализм и сепаратизм как таковые исчезли бы вообще, если бы не приход к власти нацистов и развязанная ими Вторая мировая война».
Импонирует то обстоятельство, что О.Романько – не задроченный начётчик-марксист и не ёбнутый на всю голову апологет советской версии военной историографии. Это позволяет автору демонстрировать высокопрофессиональную отстранённость которая и называтся объективностью. На мой взгляд (а я уж всякой псевдоисторической хуйни повидал) книга О.Романько представляет собой наиболее серьёзный и фактологически безупречно подготовленный анализ процессов, происходивших на территории Беларуси под немцами, и, более того, преемственность этих процессов и их влияние на нынешнее состояние белорусской националистической оппозиции и белорусской оппозиции вообще.
Убедительность и достоверность публикуемым в книге фактам придают многочисленные и корректные ссылки на работы белорусских и других исследователей рассматриваемого периода. Вот я, допустим, не знал, что основная работа по формированию коллаборационистского гражданского, полицейского и военного аппарата проходила не на всей территории оккупированной Беларуси, как мы привыкли думать. Вовсе нет.
Те киношные полицаи, старосты и бургомистры, на которых оттачивалась наша ненависть к предателям Родины, существовали в районах, которые подчинялись Минску. Это были Глубокский, Вилейский, Борисовский, Лидский, Новогрудский, Слонимский, Барановичский, Ганцевичский, Слуцкий округа и собственно Минск с прилегающим районом в административных границах рейхскомиссариата Остланд. То есть, никак не больше 1/3 территории нынешней Беларуси. Я говорю об этом в подтверждение своих слов о стремлении автора не ставить знак равенства по принципу «Беларусь=коллаборационизм». Гитлеровцы везде выстраивали сложную систему уровней, каждому из которых соответствовал свой набор административных, хозяйственных и военно-полицейских компетенций. Но она не была единой даже в границах территорий, которые географически и политически до войны представляли собой единое целое.
Следующим достоинством книги является её литературность, что для исторического сочинения большая редкость. Приятно, когда книга написана хорошим русским языком, не перегружена специальными и научными терминами, и очень внятно говорит о чисто военной стороне дела. Перечисления номеров батальонов, полков, дивизий, корпусов и армий длиной в пять-шесть страниц вы здесь не найдёте. Все данные сведены в удобочитаемые таблицы, которые легко усваиваются даже не специалистами по истории.
В научный материал грамотно вплетены такие вполне себе наглядные картинки из жизни, быта и нравов времён оккупации. Всё документально, без ненужного украшательства и/или очернительства. И в то же время в разумных для исторической научной работы такого формата объёмах.
Интересным также представляются факты, которые полностью развенчивают дешёвый новомодный пропагандистский миф о «гражданской войне» между полицаями и партизанами в годы оккупации, а также бредни о том, как белорусские национальные военные формирования, воевашие на стороне Гитлера, спасали Беларусь и цивилизованный мир от большевизма.
В частности, по данным автора, численность беларусОв-добровольцев, которые с 1941 по 1945 гг. воевали на стороне фашистов, составляет около 50 000 человек. Это 3,3% от общей численности добровольцев из числа граждан СССР, 2,5% от общей численности иностранных добровольческих формирований и 0,3% от общей численности германских вооружённых сил во Второй мировой войне.
В целом, чтобы не заспойлерить вам увлекательное, квалифицированное и вдумчивое чтение этой очень хорошей и своевременной книги, я кратко объясню, что сделал автор.
Автор своей работой продемонстрировал всю никчёмность белорусской официальной исторической науки, которая 20 лет не может дать отлуп оголтелой, лживой и антинаучной националистической пропаганде, что льётся на беларусОв из различных подконтрольных оппозиции изданий, а в последние годы и из помойки этих ваших интернетов.
Поэтому есть смысл рекомендовать книгу к прочтению всем, кто вообще читает книги на такую тему. Потерять вы ничего не потеряете, а приобретёте многое, да и вообще, не так часто попадается книга, которую можно «проглотить» за вечер. Я вот проглотил, и не жалею.
И, натурально, эту книгу следует рекомендовать к обязательному изучению для всех студентов исторических факультетов Беларуси, для всех слушателей академии управления при президенте Республики Беларусь А.Г.Лукашенко, и для всех действующих работников идеологической вертикали. С последующей сдачей всебелорусского зачёта.
А также рекомендовать эту книгу для того, чтобы регулярно, ну, скажем, по понедельникам, пиздить ей по голове идеологов и руководителей белорусской исторической науки, дабы они усвоили, что историческая наука, равно как и идеология, есть не бездарное проёбывание бюджетных средств, а, напротив, поиск истины ради того, чтобы к историческому повествованию присовокупить лишь такие рассуждения, до которых здравомыслящий читатель не может дойти своим умом.
Украинский Тарас и белорусская бульба
В этом тексте я рассматриваю не причины, а последствия. Украинских причин мне не понять, потому что я просто не в теме. Выскажу только предположение, что массовые акции вначале планировались как инструмент борьбы между организованными преступными группировками, которые формируют нынешнюю украинскую элиту. Когда мозговой ресурс для комбинационной игры иссяк, ОПГ перешли к привычным методам разборок.
Технологически украинский Майдан в своей стартовой фазе был организован безупречно, я про эти схемы рассказывал неоднократно, и повторяться не буду. Мне также похуй политическая судьба Януковича и украинского правительства – все эти отставки, импичменты и прочая мутотень с последующим гипотетическим Кличко в роли европеизированного диктатора переходного периода и десятком «умных евреев при киевском генерал-губернаторе» в качестве новой демократической власти.
Вообще, я полагаю, что в Киеве толпа под контролем. С одной стороны её сдерживают полицейские силы, которые, если что, будут пИздить (доказано практикой, что бы там не говорили). С другой – сами организаторы массовых акций, которые явно не желают, чтобы демонстранты, например, вдруг ломанулись штурмовать киевский СИЗО и освобождать Тимоху (а ведь это первая и самая естественная поведенческая реакция неуправляемой толпы). То есть логика поведения толпы, как неуправляемой силы, не действует на практике – нет погромов и грабежей.
Таким образом, команды «валить Януковича!» пока не было. Идёт обычное силовое принуждение по принципу «за рога и в стойло». Именно поэтому ЕС дал внятный сигнал устами анонимного дипломата: «Евросоюз занимает нейтральную позицию, но считает, что ответственные за чрезмерное применение силы должны понести наказание. Если этого не сделает руководство страны, у Евросоюза есть свои средства, включая возможность введения запрета на въезд в европейские государства». Экстренную сходку по Украине в Брюсселе, как вы знаете, собирать не стали. Собственно, это всё, что можно сказать о происходящем в Киеве в первой, так сказать, аппроксимации.
Парадокс, но события на Украине весьма благоприятны для Беларуси. Хотя бы, потому что они позволяют уже сейчас набросать политический сценарий Минска для 2015 года.
Главным фактором пятых президентских выборов в Беларуси станет клиническая форма фобии на любые публичные проявления политической активности. Для белорусской оппозиции сортирная дыра возможностей закроется сразу после окончания ЧМ-2014 по хоккею с шайбой. Как только из Беларуси свалит последний аккредитованный на хоккее западный репортёр, на всех пикетах и перформансах можно ставить жирный крест. Про митинги нехуй и говорить.
Поскольку избирательные технологии в классическом виде в Беларуси в ходе предстоящей кампании применяться не будут, произойдёт окончательное обнуление государственных СМИ, как инструмента предвыборной агитации и пропаганды. Их задача сведётся к тому, чтобы транслировать количественные показатели избирательной кампании и выдать итоговые цифры.
Произойдёт дальнейшее идеологическое сближение Минска и Москвы. Почвой для него станет воинствующий антимайданизм, наведение порядка и дисциплины, укрепление властной вертикали, духовности и актуализация антизападной риторики, вот это вот всё.
Вместе с тем, возможное появление на Украине «коллективного Ющенка» даст Беларуси шанс возобновить закулисные шашни с европейцами при участии антирусских посредников (эти шашни после ухода Саакашвили практически прекратились). Однако именно в этом случае для белорусского экспорта на Украину пиздец особенно близок.
Таким образом, внутриполитическое белорусское поле для манёвра будет размером с играющее очко чуть более чем полностью. Публичную политику выжгут даже из привычного уютного мирка социальных сетей. Внешняя политика перейдёт в стадию тяжёлого неоперабельного метеоризма. А про экономику нехуй и говорить.
Прошу рассматривать всё вышеизложенное как оптимистическую ноту.