Четыреста лет назад в Москве выдалась жаркая зима. Не в климатическом, так в политическом отношении. Представители разных земель съехались в Белокаменную, чтобы выбрать государя, который установит на Руси покой и законный порядок.
Любое историческое свершение, любой эпизод можно высмеять или представить в карикатурном ракурсе. Такова природа информационной материи. Всё зависит от того, в какую сторону перевернёшь бинокль и что станешь собирать – нектар или помои. Вот и о воцарении Михаила Романова можно написать так: собрались в Москве недавние сторонники поляков и самозванцев вперемешку с героями ополчения – и стали решать, кого утвердить на престоле. Созвать полноценный Земской собор за несколько недель в начале XVII века, да ещё и в условиях разрухи – невозможное дело. То есть, этот представительный орган вряд ли в должной степени отражал «мнение народное». А Михаила Фёдоровича выбрали исключительно под давлением буйных казаков, которым был выгоден царь из Романовых. Недруги ещё долго называли Михаила Фёдоровича «казачьим царём». Почему так? Просто многие казаки в своё время поддерживали Лжедмитрия II (Тушинского вора). А отец Михаила именно в тушинском лагере впервые получил сан Патриарха – и теперь они в расчёте на поддержку сделали ставку на Романовых и оказались решающей вооружённой силой.
Автор сравнительно недавно введённой в оборот «Повести о Земском соборе 1613 года» с видимым простодушием описывает эту коллизию: «И возопиша атаманы казачьи и все воинство казачье велим гласом воедино:
«По Божий воли на царствующем граде Москве и всеа Росии да будет царь государь и великий князь Михаиле Федорович и всеа Росии!» И многолетствовали ему, государю.
Боляра же в то время страхом одержими и трепетни трясущеся, и лица их кровию пременяющеся, и ни един никто же може что изрещи, но токмо един Иван Никитич Романов проглагола: «Тот есть князь Михаиле Федорович еще млад и не в полне разуме». Казаки же глаголюще: «Но ты, Иван Никитич, стар верстой, в полне разуме, а ему, государю, ты по плоти дядюшка прироженный, и ты ему крепкий потпор будеши».
Боляра же разыдошася вси восвояси. Князь же Дмитрей Трубецкой, лице у него ту и почерне, и паде в недуг, и лежа много дней, не выходя из двора своего с кручины, что казны изтощил казаком и позна их лестны в словесех и обман. Боляра же умыслиша казаком за государя крест целовать, из Москвы бы им вон выехать, а самим креста при казаках не целовать. Казаки же ведающе их умышление и принудиша им, боляром, крест целовать. И целоваша боляра крест. Таже потом казаки вынесоша на Лобное место шесть крестов, и целоваше казаки крест, и прославиша Бога вси.
И приехав государь от Костромы к Москве, и поклонишася ему вси, и утвердиша на царствующий град Москву и всея Русии государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Руси».
Read More