Кровавые земли — 2

ВСТУПЛЕНИЕ. ГИТЛЕР И СТАЛИН

Истоки нацистского и советского режимов и их действий «на кровавых землях» лежат в Первой мировой войне 1914–1918 годов. Эта война расколола старые империи Европы и дала пищу мечтам о новых. Она заместила династический принцип правления императоров на хрупкую идею народного суверенитета. Она показала, что миллионы людей будут выполнять приказ сражаться и умирать по причинам, весьма абстрактным и далеким от них, ради своей родины, которая либо разваливалась, либо еще не появилась на свет. Новые государства строились буквально из ничего. Огромные группы гражданских лиц перемещались или уничтожались с применением простых методов. Более миллиона армян было убито османскими властями. Российская империя депортировала немцев и евреев. После войны национальные государства обменивались болгарами, греками и турками. Что не менее важно, война пошатнула объединенную мировую экономику. Никто из взрослых европейцев, живших в 1914 году, больше не видел относительно свободной торговли. Никто из взрослых европейцев, живших в 1914 году, больше не достиг хоть какого-то уровня благополучия до конца своей жизни.

По сути Первая мировая война была вооруженным конфликтом между Германской империей, монархией Габсбургов, Османской империей и Болгарией («Центральные державы») с одной стороны и Францией, Российской империей, Великобританией, Италией, Сербией и Соединенными Штатами («Силы Антанты») с другой. Победа сил Антанты в 1918 году положила конец трем европейским территориальным империям: Габсбургской, Германской и Османской. По условиям послевоенных договоров, подписанных в Версале, Сен-Жермене, Севре и Трианоне, многонациональные государства заменялись национальными, монархии — демократическими республиками. Великие державы Европы, уцелевшие после войны, — Британия и в большей степени Франция — утратили свою силу. Среди победителей господствовало заблуждение о том, что после 1918 года жизнь каким-то образом может вернуться в прежнее довоенное русло. Среди революционеров, которые надеялись повести за собой побежденных, бытовала мечта о том, что кровопролитие может оправдать радикальные преобразования в будущем, что придаст войне некий смысл и компенсирует нанесенный ею урон.

Самой важной политической концепцией была концепция коммунистической утопии. К концу войны исполнилось семьдесят лет с тех пор, как Карл Маркс и Фридрих Энгельс написали свои самые знаменитые слова: «Пролетарии всех стран, объединяйтесь!». Марксизм вдохновил несколько поколений революционеров призывами к политическим и нравственным изменениям: конец капитализма и конфликта, источником которого считалась частная собственность, замена его на социализм, который должен освободить рабочий класс и восстановить неиспорченную душу во всем человечестве. Для марксистов исторический прогресс проистекал из борьбы классов, набирающих силу, и классов, ее теряющих, групп, создаваемых и преобразуемых переменами в способах экономического производства. Каждому господствующему политическому порядку бросали вызов новые социальные группы, сформированные новыми технологиями. Современная классовая борьба происходила между теми, кто владел заводами, и теми, кто на них работал. Соответственно Маркс и Энгельс предполагали, что революция начнется в более развитых промышленных странах с большим рабочим классом, например в Германии и Великобритании.

Подорвав капиталистический строй и ослабив большие империи, Первая мировая война обеспечила удачную возможность для революций. Однако большинство марксистов к тому моменту уже привыкли работать в рамках национальных политических систем и во время войны предпочли поддержать свои правительства. Впрочем, Владимир Ленин, гражданин Российской империи и лидер «большевиков», пошел своим путем. Его волюнтаристское понимание марксизма, вера в то, что историю можно подтолкнуть в верном направлении, привели к тому, что он счел войну своим звездным часом. Для таких волюнтаристов, как Ленин, уступка в вердикте истории давала марксистам право написать его самостоятельно. Маркс не считал историю определенной заранее, он полагал, что это результат работы отдельных личностей, которые понимают ее принципы. Ленин вещал из страны, по большей части крестьянской, в которой не было — с точки зрения марксизма — экономических предпосылок для революции. И опять же у него была революционная теория для оправдания собственной тяги к революции. Он полагал, что колониальные империи сдали жизнь капиталистической системе в долгосрочный найм, но война между империями приведет к мировой революции. Первой рассыпалась Российская империя, и Ленин сделал решительный шаг.

Страдающие солдаты и обнищавшие крестьяне Российской империи начали бунтовать в начале 1917 года. После того как народные восстания привели к свержению российской монархии в феврале, новые либеральный режим пытался победить в войне с помощью еще одного нападения на врагов — Германскую империю и монархию Габсбургов. Немцы отправили Ленина из швейцарской ссылки в российскую столицу Петроград в апреле того же года, чтобы тот совершил революцию, которая отвлечет Россию от войны. В ноябре с помощью своего харизматичного союзника Льва Троцкого и своих вышколенных большевиков, а также при поддержке народа Ленин совершил переворот. В начале 1918 года новое правительство Ленина подписало мирный договор с Германией, по которому Белоруссия, Украина, Прибалтика и Польша оказались под контролем Германии. Ленин внес свою лепту в то, что Германия выиграла войну на восточном фронте и получили в подарок восточную империю.

Ленин купил мир ценой немецкого колониального правления на западных землях бывшей Российской империи. Но ведь Германская империя скоро падет вместе с остальными деспотичными капиталистическими системами, рассуждали большевики, а Россия и другие революционные страны распространят свой новый строй на Запад, в их земли и дальше. Война, утверждали Ленин и Троцкий, приведет к неотвратимому поражению Германии на западном фронте, и тогда революция рабочих случится в ней самой. Ленин и Троцкий себе и другим марксистам объясняли собственную русскую революцию ожиданием неизбежного пролетарского восстания в промышленных странах Центральной и Западной Европы. В конце 1918 и в 1919 году казалось, что Ленин, возможно, прав. Осенью 1918 года немцы в самом деле были разгромлены французами, британцами и американцами на западном фронте, и им пришлось отступить (не потерпев поражения) из своей новой восточной империи. Немецкие революционеры попытались захватить власть. Большевики подобрали брошенную Украину и Белоруссию.
Read More

Кровавые земли. Европа между Гитлером и Сталиным

ПРЕДИСЛОВИЕ: ЕВРОПА

«Вот теперь мы заживем!» Так любил говорить голодный мальчишка, шлепая по обочине дороги или по пустому полю. Но еда, которую он видел, была плодом его воображения. Пшеницу давно отняли — во время безжалостной кампании хлебозаготовок, которая стала началом эпохи массовых убийств в Европе. Шел 1933 год. Иосиф Сталин намеренно морил голодом Советскую Украину. Тот мальчик умер, как и более трех миллионов других людей. «Мы еще встретимся, — говорил молодой советский человек своей жене, — в другом месте». И не ошибся. Сначала расстреляли ее. Потом его. И они были похоронены вместе с семьюстами тысячами жертв сталинского Большого террора 1937–38 годов. «Они потребовали мое обручальное кольцо, которое я…» Польский офицер оборвал свою дневниковую запись перед тем, как был казнен НКВД в 1940 году. Он был одним из примерно двухсот тысяч польских граждан, расстрелянных советскими гражданами и немцами в начале Второй мировой войны, когда нацистская Германия и Советских Союз общими усилиями оккупировали его страну. В конце 1941 года одиннадцатилетняя русская девочка, оставшаяся в Ленинграде, написала в своем простом дневнике: «Осталась одна Таня». Адольф Гитлер предал Сталина: ее город оказался в немецкой блокаде, а ее родные, как и еще четыре миллиона советских граждан, умерли от голода. А следующим летом двенадцатилетняя еврейская девочка в Белоруссии написала последнее письмо своему отцу: «Прощаюсь с тобой перед смертью. Смерти я очень боюсь, потому что детей бросают в общие могилы живыми». Она была одной из более чем пяти миллионов евреев, уничтоженных в газовых камерах и расстрелянных немцами.

В сердце Европы в середине ХХ века нацистский и советский режимы убили около четырнадцати миллионов человек. Территория, где погибли все эти люди, «кровавые земли», простирается от центральной Польши до западной России, охватывая Украину, Белоруссию и Прибалтику. Во времена дружбы национал-социализма и сталинизма (1933–1938), совместной советско-германской оккупации Польши (1939–1941) и затем войны между Германией и Советским Союзом (1941–1945) в этом регионе творились такие массовые зверства, которых человечество до той поры не видело. Их жертвами обычно становились евреи, белорусы, украинцы, поляки, русские и прибалты, то есть местные народы. Всего за двенадцать лет (с 1933 по 1945 год), когда Гитлер и Сталин находились у власти, было убито четырнадцать миллионов человек. Несмотря на то что их страны стали полем битвы примерно в середине этого периода, все эти люди пали жертвами кровожадной политики, а не войны. Вторая мировая война стала самым кровопролитным конфликтом за всю историю человечества. И около половины солдат, сложивших голову на полях ее сражений по всему миру, погибли здесь, в этом самом регионе, «на кровавых землях». Но никто из этих погибших четырнадцати миллионов не служил на тот момент в регулярных войсках. Большинство из них — женщины, дети и старики. Ни у кого из них не было оружия. У многих отняли все — даже одежду.

Аушвиц — одно из самых известных мест расправы «на кровавых землях». Сегодня слово «Аушвиц» — синоним Холокоста, а Холокост — синоним главного бедствия ХХ века. Однако у людей, числившихся в Аушвице «работниками», был шанс выжить: мы знаем о нем благодаря мемуарам и романам, написанным теми, кто выжил. Гораздо больше евреев, в основном польских, погибли в газовых камерах других немецких фабрик смерти, откуда почти никому не удалось выйти живым. Их названия вспоминают гораздо реже: Треблинка, Хелмно, Собибор, Белжец. Еще больше евреев, польских, советских и прибалтийских, было расстреляно у рвов и ям. Многие из них погибли там, где жили, — в оккупированной Польше, Литве, Латвии, Советской Украине и Советской Белоруссии. Немцы привозили евреев из других стран в «кровавые земли» — чтобы убить. Поезда везли евреев в Аушвиц из Венгрии, Чехословакии, Франции, Голландии, Греции, Бельгии, Югославии, Италии и Норвегии. Немецких евреев депортировали в города «кровавых земель» — Лодзь, Каунас, Минск, Варшаву — а потом расстреливали или отправляли в газовые камеры. Людей, живших в квартале, где теперь нахожусь я, — девятом округе Вены, отправили в Аушвиц, Собибор, Треблинку и Ригу, то есть в «кровавые земли».

Массовые убийства немцами евреев происходили в оккупированной Польше, Литве, Латвии и в Советском Союзе, но не в самой Германии. Гитлер был политиком-антисемитом в стране, где еврейская диаспора была мала. Евреи составляли менее одного процента населения Германии, когда Гитлер стал канцлером в 1933 году, ипримерно четверть процента к началу Второй мировой войны. В первые шесть лет его правления немецким евреям разрешалось эмигрировать (если они сталкивались с унижением или нищетой). Большая часть немецких евреев, заставших победу Гитлера на выборах в 1933 году, умерли своей смертью. Убийство 165 000 немецких евреев само по себе было ужасающим преступлением, но всего лишь каплей в море трагедии европейских евреев: менее трех процентов погибших во время холокоста. Только когда нацистская Германия захватила Польшу в 1939 году и вторглась в Советский Союз в 1941 году, идея Гитлера об уничтожении евреев в Европе столкнулась с двумя самыми значимыми диаспорами европейских евреев. Его стремление расправиться с евреями в Европе могло быть реализовано только в тех ее частях, где они жили.
Read More

Польша не может в Смоленск. Исторические штудии

Дорогие друзья, я собирался рассказать вам про футбол. Несколько злых букв на тему позорного договорняка 12 июня, которому предшествовало столкновение русских и польских болельщиков. Но в процессе подготовке текста стало очевидно, что это совсем не футбольная история. Эта история уходит корнями на несколько столетий назад, и писали её под диктовку русских императоров блестящие русские генералы и князья, вместо чернил пользуясь своей кровью и кровью русских солдат.

Поэтому я не буду рассказывать вам про футбол, этот нелепый балет для крестьян. Я расскажу вам про осаду Смоленска.

Любимые поляки, как вы, конечно, помните, спонсировали и поддерживали самозванца Лжедмитрия в обмен на Чернигово-Северскую землю. После смерти самозванца поляки унывать не стали и пошли штурмовать Смоленск. Гетман Жолкевский, на тот момент руководивший польской армией, предупреждал короля Сигизмунда, что легкой прогулкой штурм Смоленска не станет. Король не изволил прислушаться, и в результате вечером 24 сентября 1609 года польское войско построилось боевым порядком перед восточными и западными воротами. Хитрый план был таким хитрым – взорвать ворота и основными силами прорваться в крепость. Было выделено по минёру на каждые ворота, так же к ним примкнули трубачи, задачей которых было подать сигнал об успешной диверсии готовым к нападению подразделениям. Из четырех польских туристов осмотреть местную достопримечательность – Авраамиевские ворота – довелось только одному, остальные по пути заблудились и, по непроверенным слухам, оказались в Вальгалле. Самый удачливый минёр с поставленной задачей справился, однако подать сигнал было некому и готовые к удару силы с места не сдвинулись. Реакцией Михаила Борисовича Шеина, командующего обороной города, стал артобстрел из крепостных орудий восточной стены плотного строя пехоты и кавалерии. Силы противника понесли тяжелые потери и в панике отступили.

Возмущенные поляки продолжили штурмовать город. С 25 по 27 сентября не прекращались ожесточенные сражения, результат которых оставался неизменным. Русские, находясь в численном меньшинстве (двенадцать тысяч против пяти), рубили, стреляли, отбрасывали врага, не забывая оперативно восстанавливать защитные сооружения.

27 сентября к городу подошло десятитысячное войско запорожских казаков. Стоит ли говорить, что предпринятая попытка нового штурма по сложившейся традиции закончилась неудачей? 5 октября Сигизмунд смирился с бесперспективностью открытых боевых действий и перевел своё войско в режим осады («Автоботы, трансформируемся!»). Польские минёры начали вести подкопы к городу. Этот безусловно хитрый план тоже не принёс успеха – наши минёры в сотрудничестве с разведкой начали копать навстречу, уничтожили врага, а следом и сами подкопы.

Помимо этого, осада Смоленска запомнилась полякам дерзкими вылазками русских отрядов, результатом одной из них стало похищение королевского знамени в светлое время суток.
Read More

Колонка для Naviny.by от 11.VI.2012

Лукашенко и дворцовый переворот. Платить или стрелять?

Из Беларуси синеокой™ пришли хорошие новости. В соответствии с моими рекомендациями повышены зарплаты чиновников. Злопыхатели упоминают о росте доходов туземных руководителей на 45%. А я говорю – это оскорбительно мало.

Возьмём, к примеру, Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 11.02.1936г. №274 «О повышении заработной платы руководящим  работникам». Тогда партия и правительство приняли мудрое и правильное решение:

1. Повысить ставки зарплаты председателям районных исполнительных комитетов и первым секретарям районных комитетов партии для 50% районов до 650 рублей и для остальных 50% до 550 рублей, зампредам райисполкомов и вторым секретарям райкомов соответственно до 550 рублей и до 450 рублей, заведующим земельным, торговым и финансовым отделами, управляющим районным филиалом Госбанка, завкультпропам райкомов и секретарям райкомов ВЛКСМ соответственно до 500 и 400 рублей.

2. Установить председателям 250 районных исполнительных комитетов и первым секретарям 250 райкомов ВКП(б) наиболее крупных районов по особому списку, утверждаемому Оргбюро ЦК ВКП(б), ставки зарплаты в размере 750 рублей; заместителям председателя райисполкомов и вторым секретарям райкомов ВКП(б) этих районов — 650 рублей.

Советский червонец был твёрдой валютой, котировка на момент выхода постановления – 1,15 руб./долл. Правда, как партиец партийцам, я должен сказать вам честно, друзья. Через два месяца после повышения окладов аппаратчикам рубль обвалился до 5,06 руб./долл.

Натурально, простые советские люди, а равно и аппаратчики об этом не узнали – тогда в СССР не было долларов, интернета и социальных сетей. Read More

О крепких хозяевах и коллективизации

Заметил, что в связи с появлением в синеокой™ новых лекарств и исчезновением старых продуктов, у публики возник стойкий интерес к земледельческой тематике

«Каких горожан раньше интересовали вопросы зимовки скота, заготовки кормов? А сейчас люди поднимаются до требования соблюдать культуру животноводства, просят, умоляют укрепить дисциплину в животноводческих комплексах. Особо интересуются сроками убоя крупных рогатых животных.»©

Есть такая немецкая пословица — Die dümmsten Bauern haben die dicksten Kartoffeln («у самых глупых крестьян — самая тучная картошка»). Понятно, почему «самая тучная» — чтобы что-то хорошо росло, тем более в Пруссии, «песочнице Священной Римской империи», надо трудиться как следует, обихоживая землицу, разделывая её как пуховую перину, не разгибаясь и т.д. (да где не надо?).

А вот почему у самых глупых? Потому что достичь бóльшего благосостояния более интенсивным и более умелым трудом в традиционном обществе, а тем более при капитализме, может пытаться только глупый крестьянин. Умный достигает богатства не трудясь, а ставя в зависимость соседей: давая им ссуды зерном и инвентарём в голодные годы, оплачивая за них подати с предложением отработать потом, что быстро превращается в вечную кабалу; за что «умных крестьян»- кулаков и зовут мироедами.

Как именно кулак господствует над крестьянином, пользуясь всяким неурожаем, голодом, увеличением податей, чтобы односельчан обобрать и сделать более зависимыми от себя, хорошо описано в книге А.С.Ермолова «Неурожай и народное бедствие», 1892 г.:

«Пагубное влияние развития ростовщичества и кулачества в сельском быту. В тесной связи с вопросом о взыскании упадающих на крестьянское население казённых, земских и общественных сборов и, можно сказать, главным образом на почве этих взысканий, развилась страшная язва нашей сельской жизни, в конец её растлевающая и уносящая народное благосостояние, — это так называемые кулачество и ростовщичество. При той безотлагательной нужде в деньгах, которая является у крестьян, — для уплаты повинностей, для обзаведения после пожара, для покупки лошади после её покражи, или скотины после падежа, эти язвы находят самое широкое поле для своего развития. При существующих, установленных с самыми лучшими целями и, быть может, вполне необходимых ограничениях в отношении продажи за казённые и частные взыскания предметов первой потребности крестьянского хозяйства, а также и надельной земли, правильного, доступного крестьянам кредита не существует вовсе.

Только сельский ростовщик, обеспечивающий себя громадными процентами, вознаграждающими его за частую потерю самого капитала, приходит ему на помощь в случаях такой крайней нужды, но эта помощь, конечно, дорого обходится тому, кто к ней раз обратился. Однажды задолжав такому ростовщику, крестьянин уже почти никогда не может выбраться из той петли, которою тот его опутывает и которая его большею частью доводит до полного разорения. Нередко крестьянин уже и пашет, и сеет, и хлеб собирает только для кулака.

Известно, что помещику при взысканиях с крестьян, по исполнительным листам, за самовольный уход с работы, за невыполнение принятых на себя обязательств и т.п. , в огромном большинстве случаев оказывается совершенно невозможным что-либо с них получить, - многие считают даже излишним обращаться в подобных случаях к суду. Но сельский ростовщик и без суда всегда с лихвою вернёт себе своё, не теми, так другими способами, не деньгами, так натурой, зерном, скотиной, землёй, работой и т.п. 

Впрочем, сельские ростовщики умеют обставлять свои операции таким образом, что и суд, по крайней мере прежний мировой гражданский суд, стоявший на почве формальных доказательств, обыкновенно являлся на помощь сельскому ростовщику в его хищнической деятельности разорения крестьянства. Весьма естественно, что крестьянин, незнакомый с обрядовой стороной судопроизводства, запутываемый разного рода, большею частию непонимаемыми им самим, обязательствами, на суде оказывался бессильным доказать свою, если не формальную, то фактическую правоту, и суд нередко присуждал с него взыскание, в 5-10 раз превышавшее размер действительно должной им суммы. Read More

Две Европы

Катастрофические результаты выборов в Греции были вполне предсказуемы: две основные партии, социалистическая «ПАСОК» и правоцентристская «Новая демократия» (НД) уступили место новым экстремистским партиям, появившимся как справа, так и слева, включая левую «Сирицу» и «ККЕ» (коммунистическую), которые поделили между собой четверть голосов, а также правые партии «Независимые греки» и «Золотой рассвет», которые получили 18 процентов.

Главные темы предвыборной кампании выстраивались вокруг вопроса, должна ли Греция выполнять условия договора, подписанного с ЕС и МВФ, и следовать его суровым принципам. Однако ни одна из партий не желала разбираться с тем, что с самого начала стало проблемой Греции и причиной того, что у нее возникло столько трудностей из-за государственного долга, а именно — с доминирующим в стране клиентизмом.

Разговоры о двух Европах не утихают. Из дискуссий о странах ПИГИ (Португалия, Ирландия, Греция, Испания) они превратились в споры о Севере и Юге ЕС, поскольку вполне понятно, что Италия и, возможно, Франция тоже столкнулись с огромными долгами и банковскими проблемами. Нередко эту ситуацию представляют как контраст между трудолюбивой протестантской Северной Европой (Германия, Голландия и Скандинавия) и ленивым, расточительным католическо-православным Югом. Но на самом деле граница проходит не в поле культуры, а между клиентелистской и неклиентелистской Европой.

Клиентелизм возникает, когда политические партии пользуются государственными ресурсами, особенно постами в правительстве, как средством наградить политических сторонников. Политики заняты не выполнением своей политической программы в общественно-государственной сфере, а раздачей личных привилегий, как то должностей и постов, помощью родственникам, не ладящим с правительством, или даже прямыми выплатами — будь то деньгами или товарами.

На мой взгляд, клиентизм следует отличать от коррупции вследствие обоюдных отношений между политиками и электоратом. В клиентелистской системе есть определенная доля ответственности: политик должен чем-то отблагодарить своего сторонника, если хочет остаться у власти, даже если эта награда будет сугубо личной. А настоящая коррупция носит более хищнический характер: политику дают взятку или откат, которые переводятся напрямую на счет в швейцарском банке, и пользу от них получат только сам политик и его родственники. Раздача политических должностей и направление ресурсов в сторону политических сторонников не являются противозаконными во многих странах, а вот взятки — это преступление. Одна из величайших трагедий нескончаемой гражданской войны в Афганистане в том, что племенной строй (который по определению клиентелистичен) приказал долго жить и уступил место чистому грабежу. Возврат к клиентелизму стал бы знаком прогресса в этой стране.

Также клиентелизм можно понимать как раннюю стадию демократической мобилизации, которая практически повсеместно осуществляется в относительно бедных странах, регулярно проводящих выборы. Он распространился на такие разноплановые государства, как Индия, Мексика, Бразилия, Таиланд, Кения и Нигерия. Клиентелизм появляется не как следствие культурных тенденций или неспособности политиков понять, как должна работать современная демократическая политическая система. Скорее, зачастую это самый эффективный способ мобилизовать относительно бедных и необразованных избирателей и привлечь их на избирательный участок. Таких избирателей обычно интересуют не программы кандидатов, а личная выгода, например работа или эквивалентная стоимость индюшки на День благодарения. Read More

Как преподносят историю Второй Мировой войны в США

Я живу в Америке и хотел поделиться с вами, как освещается Вторая Мировая война в США. Первое, что меня поразило это то, что большинство американцев уверены, что именно они внесли основной вклад в разгром нацисткой Германии, а про вклад Советского Союза имеют весьма туманное представление. Многие даже думают, что Советский Союз воевал на стороне Гитлера...

Но перейдём от общих впечатлений к фактам. Как можно сфальсифицировать историю, не опускаясь до откровенного вранья? Просто рассказывая часть правды. И это будет ещё почище откровенной лжи.

Так и пишут историю на Западе. Идеологические задачи решаются путём искажений и замалчиваний.

Возьмём учебник мировой истории для 7-го класса по которому училась моя дочка. Prentice Hall. History of Our World 2007 (Прентис Хол. История Нашего Мира, 2007). На странице 623 (section 4, Chapter 21) ходу войны в 1943-45 г. в Европе, посвящен всего один параграф. Вот он полностью:

«Победа в Европе. Вслед за компаниями в Северной Африке и Италии, Союзники открыли западный фронт против ослабленных немцев. 6 июня 1944 корабли союзников с 156 000 солдат на борту высадились в Нормандии, северном побережье Франции. Известная как День Д, высадка в Нормандии была началом массированного похода союзников на восток. Через шесть месяцев союзные армии дошли до Германии. После последней попытки достичь успеха в декабре 1944, известной как Битва в Арденнах, немецкая армия была сокрушенаСоюзники провозгласили победу в Европе 8 мая 1945 г.»

Вот так и закончилась война в Европе. Справедливости ради надо сказать, что Битва за Москву и Сталинградская битва в главе всё-таки были упомянуты. Но как пришли американцы в Европу, про русских авторы учебника сразу забыли. Нет мощнейших ударов Красной армии в 1944—1945 году, нет штурма Берлина. А есть ослабленные немцы, ослабленные налётами стратегической авиации союзников!

Теперь давайте заглянем в местную библиотеку. На полке достаточно много книг про Вторую Мировую войну. В основном они рассказывают о битвах с участием американцев или про Холокост. Много книг посвящённых атаке японцев на Пёрл Харбор (Pearl Harbor) и День Д (D-Day). Для тех, кто не знает: открытие Второго Фронта 6 июня 1944 г. в Америке давно называется «День Д», от военного термина означающего день начала операции.

Это, кстати, неслучайно. Очень удобно, вместо того, чтобы говорить о Втором Фронте, американцы предпочитают вспоминать «День Д: начало конца для Нацисткой Германии» (D-day: the beginning of the end for Nazi Germany), самой главной битвы Второй Мировой в их представлении. А заговоришь о Втором фронте, сразу возникают вопросы: а где же был Первый Фронт, и какой фронт был важнее? Поэтому коротко и ясно – «День Д».

Но вернёмся в библиотеку, на видном месте замечаю целых три копии красиво оформленной книги известного американского историка Стивена Амброза «Справедливая битва. Как была выиграна Вторая Мировая война», 2001 (Stephen E. Ambrose. The good fight. How World War II was won, 2001).

Аннотация на вкладыше многообещающая. Там говорится «Стивен И. Амброз, один из лучших историков нашего времени написал превосходную хронологию Второй Мировой войны для молодых читателей…» И тут же на развороте читаю список основных событий войны и цепенею. Read More

Беларусь в поисках места между Сталиным и Гитлером

Статья профессора славистики и антропологии Принстонского университета С. Ушакина посвящена использованию методологии постколониальных исследований применительно к историческим дебатам в Беларуси.

«Инспирированное “Москвой” партизанское движение, с одной стороны, провоцировало немцев на дополнительную, “внеплановую” жестокость, а с другой (что, возможно, еще хуже), — двигало самих белорусов на неестественную для них, ненужную и в конечном итоге гибельную борьбу с оккупацией. …Для самого белорусского народа партизанское движение было чужеродным, напрасным и большей частью враждебным делом. Оно несло опасность смерти в значительно большей степени, чем сама оккупация. Ни с социально-политической точки зрения… ни по естественному стремлению уберечь себя, семью, род — идея борьбы с оккупацией не могла быть воспринята народом как жизненная необходимость»...

Если в конце 1980-х — начале 1990-х годов пересмотр истории партизанского движения привлек внимание к сложностям «партизанщины» с ее плохой управляемостью и случаями опасного безрассудства, то современные интерпретации партизанского движения мотивированы явным желанием вынести фигуру партизана вообще за скобки местного — национального — контекста. Постколониальное остранение в данном случае реализуется как акт ретроактивного вытеснения. Вытеснение это носит вполне отчетливый политический характер. Например, Дарья Ситникова, исследовательница из Беларуси, в своей недавней работе, посвященной «концепции партизана», старательно проводит грань между «советским» и «белорусским», заключая: белорусский советский общенациональный миф партизан(ств)а является на деле советским/имперским мифом партизанства, в котором белорусам (как народу) фактически отведена служебная роль самоотверженных идеологических борцов с врагом метрополии. В данном контексте фигура Партизана приобретает откровенно колониальные коннотации.

Как и фигура фашиста, фигура партизана становится знаком вторжения — в данном случае с востока. Важно и другое. Подчиненное положение белорусов выступает здесь своеобразной инверсией господства; субъективность понимается не процессуально — как итог диалогических (хотя и неравных) отношений, но как нечто онтологически данное, независимое от сиюминутного контекста. Отсюда и характерный негативизм этого типа постколониальности, который проявляет себя, прежде всего, через жест отрицания — будь то форма идентичности, языковое поведение или тип деятельности, воспринимаемые как навязанные сверху. В отличие от исследователей угнетенных (subaltern studies) Южной Азии, которые видели в структурах господства и подчинения источник колониальной дееспособности, смещающий и дестабилизирующий эти самые структуры подчинения, постсоветские постколониалисты, как правило, сводят свою критику структур господства к операции дистанцирования по отношению к историческому опыту, который не должен был бы вообще иметь места.

Как можно понять и объяснить эти стратегии самоустранения и самоотчуждения по отношению к темам и событиям, которые совсем недавно казались ключевыми элементами национальной идентичности? В своем исследовании структурно сходных практик социальной и символической диссоциации в веймарской Германии Питер Слотердайк предложил ряд концепций, которые мне кажутся крайне полезными для понимания логики постколониальных остранений в современной Беларуси (и шире — в бывшем Советском Союзе). Опираясь на анализ художественных и социальных проявлений так называемого «осажденного сознания», Слотердайк описывает эти практики самоэвакуации как «стратегический имморализм». В основе этих практик ухода от моральной оценки и морального выбора лежит, как ее определяет философ, «циническая структура» — такая форма социального поведения и такая организация дискурсивного производства, которые делают возможными проявления социального отчуждения, не прикрытого фиговыми листками фантазий о лучшем будущем.
Read More

Колонка для Naviny.by от 4.VI.2012

Путин в синеокой™ или Пролетая над гнездом кукушки

Вот и наступило в русско-белорусских отношениях взаимное сердец лобызание. Президент Российской Федерации В.В.Путин и Президент Республики Беларусь А.Г.Лукашенко скоротали вечерок в правительственной резиденции «Заславль» и достигли полного консенсуса. А скептики были посрамлены.

Масштаб замыслов двух лидеров впечатляет. Графиня, ценой одного rendez-vous процесс интеграции  приобрёл новый импульс и значительно расширил свои географические пределы – от Лиссабона до Владивостока, далее везде.

И в Лиссабоне, и во Владивостоке я бывал, чего уж там, и могу сказать с полной уверенностью, что между ними в смысле интеграции ещё конь не валялся. Ergo, работы непочатый край и её хватит не на одно поколение. Такова наша дислокация.

Интеграция интеграций переходит в тёплые дружественные руки. Дальше белорусской стороне придётся вести дела с правительством Дм.Ан.Медведева и com a cabra Barroso. Что само по себе потребует недюжинного ума, ангельского терпения и, как минимум, умения пользоваться различными гаджетами и социальными сетями. Полагаю, для начала высокопоставленные просители из синеокой™ могут ограничиться  заведением аккаунтов в сервисе микроблогов Twitter и фотоприложении Instagram.

Тем временем остаётся всего ничего до Дня Независимости (Дня Республики). Манифестацию и парад предполагается совместить с широкомасштабной амнистией, в ходе которой на свободе окажутся многие тысячи приличных и достойных людей. По масштабу эта акция сравнима с выпуском на волю «птенцов Керенского». И, натурально, будет иметь примерно те же последствия для туземных обывателей.

Но и до праздника предстоит немало увлекательных событий. В субботу Президент Боливарианской Республики Венесуэла У.Чавес анонсировал предстоящий визит Президента Республики Беларусь А.Г.Лукашенко в Каракас.

Возможно, это будет первый беспосадочный перелёт между Каракасом и Минском. Раньше борт EW-001PA имел обыкновение перед прыжком через Атлантику приземляться где-нибудь в Кабо-Верде. Но после кончины великой босоногой дивы Сезарии Эворы стоянка на Островах Зелёного Мыса утратила свою прелесть. Да и новый флагман «Белавиа» – борт EW-001PB, надо полагать, способен на большее. Read More

Почему мы такие злые?

Почти каждый, кому приходилось возвращаться на родину из других краев, ощущал на себе этот эффект. Едва ступив на родную землю, ты словно входишь в некую особую ауру. Еще никто не оттоптал тебе ног в метро, ничего плохого не сделал, а тело реагирует. Что-то словно сжимается в солнечном сплетении, едва заметно напрягаются плечи, кисти рук и челюсти. Мы чувствуем, что попали в агрессивную среду. 

Знакомо, да? Читайте дальше:

Боевая стойка

Наши зеркальные нейроны, считав нечто по лицам, голосам, взглядам, запаху, мгновенно, минуя сознание, приводят тело в состояние готовности к агрессии. Вы сами можете быть сколь угодно мирным и добродушным человеком, но мозг и тело мгновенно оценивают окружающую среду как небезопасную и приводят бронепоезд на запасном пути в рабочее положение. И наоборот, многие отмечают, что за границей расслабляются, даже если бывают там по работе, несмотря на языковой барьер и непривычную обстановку.

Не забуду, как в командировке по обмену опытом в Англии, мы ехали с английским коллегой по узким улочкам городка, мы спешили, опаздывали на следующую встречу. И тут перед машиной откуда ни возьмись появилась старушенция, бойкий такой божий одуван, с палочкой. И в совершенно неположенном месте, сердито махнув в нашу сторону тростью, начала переходить дорогу. Завизжали тормоза, натянулись ремни, машина встала, коллега, человек довольно эмоциональный, высунулся из окна. Ну, думаю, сейчас я продвинусь в разговорном английском, узнаю, как будет «Куда прешь, старая карга!». Но он шутливо погрозил ей пальцев и сказал заботливо: «Осторожнее!». Дело не в том, что он был вежлив и сдержался. Я сидела рядом и видела, что он совершенно не был разозлен. Небольшой стресс, но раз все обошлось – то и прекрасно. Вслед старушке он покачал головой, как любящий родитель качает, глядя на непоседливого малыша.

Что мешает нам так же реагировать на неизбежные в жизни неприятные неожиданности, мелкие неудобства, чью-то глупость и неосторожность, столкновение интересов – не из-за чего-то очень важного, а по мелочам? Почему русский интернет полон текстов на тему «Нет, ну вы только подумайте, какие все идиоты (сволочи, быдло, хамы)», несколько таких текстов всегда висят на вершинах рейтингов. Поводом может быть что угодно: дети шумели в кафе, а родители их не заткнули, девушки с недостаточно красивыми, на взгляд автора, фигурами, носят открытую одежду, люди, которые неправильно, на взгляд автора, паркуются (переходят улицу), любят неправильную, на взгляд автора, музыку и т.п. На каждый такой пост приходят сотни комментариев одного и того же содержания: «да, как меня тоже бесят эти уроды!», в ответ на которые приходят ответы «да сам ты урод», и пошло-поехало. Тут дело не в дурных манерах, не в низкой культуре, как часто думают, а в чувствах. Ведь действительно бесит. Ярость вспыхивает внутри легко, как спичка. Словно шумные дети или чьи-то голые неидеальные коленки, или провинциал в метро, ошарашено застывший на проходе и озирающийся в поисках указателей, это не просто люди, которые чем-то помешали или не нравятся – они агрессоры. И им надо дать немедленный жесткий отпор. Read More

1 28 29 30 31 32 51