«Маяковские чтения»: свобода и предательство интеллигенции

Памятник Маяковскому во времена «оттепели» стал главным местом сбора молодых поэтов и тысяч их слушателей. Постепенно эта группа эволюционировала в диссидентское движение. Власти умело подавили движение – одних лидеров посадив, других приласкав. Эта схема работы с оппозицией стала классикой, и используется в России по сей день.

29 июля 1958 года в Москве открыли памятник Маяковскому на площади его имени (сегодня это Триумфальная площадь). На церемонии поэты читали стихи. Когда официальная часть закончилась, к микрофону шагнул неизвестный человек из публики, и стал читать Маяковского. Собравшимся это понравилось, и к микрофону выстроилась очередь. В итоге договорились собираться и читать стихи – уже не только Маяковского. В это время поэтические вечера были в моде, но впервые они проходили без контроля официальных структур на открытом воздухе. Но советские люди до поры не видели в этом ничего крамольного. Причём не только молодёжь, но и «старшие товарищи». «Московский комсомолец» 13 августа 1958 года похвалил начинание. Между тем, молодёжь на «Маяке» перешла к чтению собственных стихов, вспыхивала полемика – как бы о стихах, но и об их общественном содержании.

Осенью инициатива заглохла, 1959-й прошёл тихо, а вот в 1960 году чтения на «Маяке» возобновились по выходным.

(Отсыл к нынешнему времени: Триумфальная переняла эстафету свободы «Маяка», как и 50 лет назад, став значимым символом – именно здесь по 31 числам собираются митинги в защиту элементарных прав человека, попираемых в России; словно в издёвку, место сбора «свободолюбивой молодой интеллигенции» сегодня в Москве тоже получило название «Маяк» – в харчевне с таким названием публика предпочитает говорить о свободе друг другу, а не народу).

Read More

Искусство доноса

В последние годы правления Карла II резко обострилась внутриполитическая обстановка, и тут в несколько неожиданной роли на авансцену снова выдвинулись иезуиты.

С развитием политической борьбы в Англии прогрессировало и искусство доноса. До середины XVII века доносчики работали в основном на монарха и его правительство, которые уже сами решали, что из поступившей к ним информации доводить до общего сведения. В годы реставрации Стюартов доносчики в числе первых учли новую обстановку и попытались использовать преимущества парламентаризма. Они решили снабдить оппозицию нужными ей фактами и аргументами в споре с правительством. Неизменным при этом оставалось только то, что доносы оказывались связанными с тайной войной.

13 августа 1678 года к королю на прогулке приблизились надоедливый англиканский священник Израэль Тондж и некий Титус Отс, иезуит, порвавший с «Обществом Иисуса». Они сообщили, что им известно о католическом заговоре с целью убийства короля. Карл, не раз слышавший подобные россказни и отлично понимавший, что у ордена не могло быть подобного нелепого плана — католики могли только проиграть от умерщвления тайно благосклонного к ним короля, отмахнулся от доноса и направил Тонджа и Отса к одному из министров. Там достойная пара повторила свои показания. Вкратце они сводились к утверждению, что французский король, иезуитский орден и ирландские католические епископы создали заговор с целью убить Карла и его брата, герцога Йоркского, вызвать восстание католиков в Ирландии и истребить там всех протестантов. Уже будто бы наняты ирландские убийцы для осуществления покушения в королевском замке в Виндзоре, найдены в Ланкашире злодеи, согласившиеся поджечь столицу, подготовлены три тысячи головорезов, готовых предать мечу спящих лондонцев. Заговорщики, понятное дело, собирались использовать яд, прибегнуть к которому поручалось врачу королевы Уэйкмену и секретарю герцогини Йоркской Эдварду Коулмену. И королева, и герцогиня Йоркская были католичками, однако католиком был и брат короля, якобы являвшийся одной из намеченных жертв! Надо отдать должное Карлу — он быстро определил, что Тондж, Отс и их подручные — отъявленные лжецы. Король уличил Отса в том, что тот не представляет себе внешности, а следовательно, в глаза не видел во Франции и Англии знатных заговорщиков, с которыми, по его словам, был знаком. Вместе с тем у Отса все же была такая информация об этих лицах, какую трудно получить, не имея определенных связей, и которая придавала видимость достоверности его доноса. Поэтому Карл решил, что не следует отвергать показания Отса. Они, как перчатка к руке, подходили к образу мыслей протестантов, для которых боязнь и разоблачение католических козней стали столь же символом веры, сколь и привычным оружием политической борьбы.

Read More

К семиотическому анализу телевизионного сообщения

Разбирал завалы, и вот оно, счастье:

    Для того, чтобы понять степень воздействия телевизионного сообщения на аудиторию, не достаточно проводить только маркетинговые исследования зрительских предпочтений.

Мы считаем важным понять не, (а) что нравится аудитории (исследование несомненно очень полезное, но совершенно неподходящее в качестве руководства для организации, которая выполняет скорее культурную, нежели коммерческую функцию); но (б) что получает аудитория в результате просмотра телепрограмм — и тех, которые ей нравятся, и тех, которые ей не нравятся.

Последнее предполагает изучение ТВ-программы как сообщения (message), по отношению к которому мы выделяем (1) намерения его отправителя; (2) объективную структуру сообщения; (3) реакции получателя собщения как на первое, так и на второе.

Очевидно, что такое исследование направлено на изучение ТВ-продукции как системы знаков. Как и со всякой системой знаков, последние должны здесь рассматриваться в их отношении с отправителем и получателем, в отношении кодов, на которых они основаны и которые должны быть общими и для отправителя, и для получателя, и в связи с контекстом, в котором происходит коммуникация.

Исследование телепродукции как знаковой системы не имеет целью прояснение формальных аспектов процесса коммуникации. Мы будем рассматривать т.наз. уровни содержания. Система знаков — это не просто система знаковых средств, но система смыслов.

[...]

Семиологическое исследование, разумеется, — только один из подходов к изучению ТВ-программ, но оно является ключевым для ответа на вопрос «Что в действительности получают разные люди в разных обстоятельствах, когда я посылаю им сообщение? Получают ли они одно и то же сообщение? Похожие сообщения? Совершенно разные?»
Read More

Держи меня, соломинка

Вчера говорили с одним товарищем, обсуждали статью «Новогодняя» Андрея Фефелова, опубликованную надысь на нашем сайте. Один товарищ сказал, что кичиться непразднованием Нового года – это снобизм. Надо, мол, не нос воротить от фейерверков и винегретов, а просвещать народ. (Учить, как правильно, тихо и застенчиво, обняв изгиб гитары жолтой, встречать Новый год.) Я спросил, а просвещать – это не снобизм?

Товарищ ответил: просвещать, Лёва, это как армия. Твой священный долг и почётная обязанность.

Я проникся. Можно ведь до бесконечности говорить, какие гадкие в России законы, Путин, олигархи, генералы, старшие прапорщики, призывники с Кавказа и проч., но в армию от этого не идти…

Это всё равно как не идти не от этого.

И я решил немедленно начать просвещать. Взгляните, вот перед нами картина. На первый взгляд, неудержимо ласкает глаз она. В этом мы все едины: и с хорошим вкусом которые, и с плохим вкусом – один народ. Зато на второй взгляд от неё неудержимо тянет блевать, и это останавливает человека с хорошим вкусом от дальнейшего её восприятия, а человека с плохим вкусом не останавливает, даже наоборот, как-то приободряет.

Однажды в типографии издательства «Ставропольская правда» я стал свидетелем одного небольшого производственного совещания. Помню, меня удивило, что один из его участников, наполнив свой стакан необходимой жидкостью, почему-то не оставался у стола, где все совещались, а бодро трусил к двери и выпивал там. Оказывается, у двери стояло ведро, в которое участник, выпив содержимое стакана, в ту же секунду его выблёвывал. Был он при этом бодр и весел, такая своеобразная манера совещательства нисколько ни его, ни других участников не тяготила, всё было нормально. Он даже пьянел по-прежнему.
Read More

С праздником!

Merry Christmas and Happy New Year!

С Рождеством!
С Рождеством!

Под облаками

Однажды ко мне явился сын моих знакомых, великовозрастный верзила, и сообщил. мне, что он устроил аэроплан.

— Летали? — спросил я.

— Нет, не летал.

— Боитесь?

— Нет, не боюсь!

— Почему же вы не летаете?

— Потому что он не летает! Если бы он летал, то, согласитесь, полетел бы и я.

— Может быть, чего-нибудь не хватает? — спросил я.

— Не думаю. Мотор трещит, пропеллер вертится, проволок я натянул столько, что девать некуда. И вместе с тем проклятая машина ни с места! Что вы посоветуете?

Я обещал заняться его делом и простился с ним.

Через час ко мне зашел журналист Семиразбойников.

Он тоже явился ко мне, чуть не плача, с целью поведать своё безысходное горе.

— Можешь представить, коллега Попляшихин сделал мне подлость. Я собирался на гребные гонки с целью дать потом отчёт строк на двести, а он написал мне подложное письмо от имени какой-то блондинки, которая просит меня быть весь день дома и ждать её. Понятно, я ждал её, как дурак, а он в это время поехал на гонки и написал отчёт, за который редактор его похвалил, а меня выругал.

— Что же ты хочешь? — спросил я.

— Нельзя ли как-нибудь написать?

— Можно, ступай и будь спокоен: я займусь твоим делом.

Он ушёл.

Это был день визитов: через час у меня сидел Попляшихин.

— Тебе ещё чего?

— Я подставил ножку этому дураку Семиразбойникову, а теперь, после гонок, редактор считает меня первым спортсменом в мире. Только знаешь что: я боюсь полететь.

— Откуда?

— Не откуда, а куда. Вверх. На аэроплане. Редактор требует, чтобы я взлетел на каком-нибудь аэроплане и дал свои впечатления. Понимаешь ли, это ново. А я боюсь.

— Ступай, — задумчиво сказал я, — иди домой и будь спокоен: я займусь твоим делом.
Read More

Советский кинематограф как золотая жила

Смерть Бориса Стругацкого заставила вспомнить, когда же режиссёр Герман закончит фильм по книге АБС. Но в советские времена «умные фильмы» не приносили больших денег, та же ситуация и сегодня, а потому нет резонов торопиться. Советско-российский кинематограф был задуман как супердоходное предприятие, с нормой прибыли 300-1000%.

Ещё в апреле режиссёр Алексей Герман пообещал, что к концу года выпустит на экраны фильм «История арканарской резни» (по мотивам романа братьев Стругацких «Трудно быть богом»). Фильм снимается уже 13 лет, но, возможно, смерть Бориса Стругацкого ускорит процесс сдачи материала – грех упустить шанс хорошо прокатиться в кинотеатрах на волне печального пиара.

«История арканарской резни» в этом случае имеет шанс как минимум окупить расходы – ведь фильмы по мотивам произведений АБС всегда балансировали на грани простого возмещения расходов.

Тут мы подходим к финансовой основе советского, а теперь и российского кинематографа.

Мало какой кинокритик просветит вас на этот счёт. Ведь изначально почти вся культура в СССР была построена на том, что искусство должно приносить деньги. И российская культура, как правопреемница советской, с гордостью продолжает работать по той же схеме.

Все помнят начальную фразу Ленина о «важнейшем из искусств», но почти никто не вспоминает вторую часть его изречения: «Для нас, большевиков, из всех искусств важнейшее кино, потому что денег из бюджета ему давать не надо».

Ну и вообще об отношении Ленина к культуре хорошо говорит такой факт. В январе 1922 года Политбюро предписало закрыть оперу и балет Большого театра. Принято это решение было по настоянию Ленина, который мотивировал закрытие Большого так: «Оставить несколько десятков артистов, чтобы их представления могли окупаться. Сэкономленные миллиарды отдать на ликвидацию безграмотности».

При Сталине (и далее везде) установка «зарабатывать деньги на искусстве» (или – экономить на псевдоискусстве) приняла настоящий размах. Вот, например, выдержка из стенограммы заседания Оргбюро ЦК ВКП(б) от 8 августа 1949 года. Обсуждение второй серии кинофильма «Большая жизнь»:
Read More

Череп и кости в военной символике

REX LUPUS DEUS
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Автору представляется необходимым сказать несколько слов по поводу широко известной эмблемы «череп и кости», одного из древнейших символов в истории человечества, носящего, тем не менее, в глазах многих наших соотечественников и современников, дезориентированных злонамеренной пропагандой или же попросту страдающих от недостатка элементарных знаний, достаточно одиозный и зловещий характер, вызывая ассоциации, прежде всего, с СС и вообще с германским национал-социализмом.

Между тем, символ «мёртвой головы», то есть «череп и кости», несравненно более древний, чем СС и чем породивший эти самые СС германский национал-социализм, отнюдь не является каким-то исключительным изобретением разработчиков нацистской и протонацистской символики Достаточно вспомнить пример из сравнительно недавнего прошлого, ставший почти хрестоматийным. В бесчисленном множестве мемуаров советских времен ушедшие на покой участники гражданской войны 1936—1939 годов в Испании вспоминали одно и то же. Вот испанским республиканцам демонстрируют «культовый» советский фильм «братьев» Васильевых «Чапаев». Наступает кульминационная сцена – «психическая атака» русских белых офицеров-"ударников" под чёрным знаменем с белым черепом и костями – и вот заполнившие кинозал испанские республиканцы начинают с криками: «Фашисты!» палить в экран изо всех стволов.

Совершенно ясно, что для советского и – шире – большевицкого и вообще «левого» сознания той далёкой эпохи «череп и кости» однозначно символизировали абсолютное зло. Поэтому нет ничего удивительного в том, что советское сознание невольно (или вольно) ассоциировало русских «фашистов»-белогвардейцев с немецкими «фашистами»-эсэсовцами. Общий стиль распознавался сразу, пусть даже на подсознательном уровне. Как сейчас помню эпизод из купленной мне родителями в далеком детстве в Феодосии книжки «Витя Коробков, пионер-партизан» (фамилию автора, к сожалению, память не сохранила), где описывалось, как из немецкой автомашины «выскочил долговязый офицер с черепом на рукаве. „Эсэсовцы!“ — пронеслось в мозгу у Вити...» — хотя череп на рукаве носили русские «корниловцы» и прочие «ударники чапаевских времен», эсэсовцы же (кроме чинов частей «Мертвая голова», охранявших концентрационные лагеря) носили череп на головных уборах, а на рукаве – не череп, а орла со свастикой-коловратом в когтях!

Со временем дело зашло так далеко, что в книге очерков по истории России (для иностранцев) «Истоки истории» (Москва, Высшая школа, 1989 г.), вышедшей из-под пера ныне покойного профессора Н.Н. Яковлева (того самого, которому ныне покойный академик А.Д. Сахаров прилюдно влепил пощёчину за нелестные отзывы о своей жене в другой книге того же профессора, «ЦРУ против СССР»), даже тевтонские рыцари (!) в битве на Чудском озере (в 1242 году!) выступают под «чёрным знаменем с белым черепом и костями»! Настолько символ черепа с костями в эпоху «развитого социализма» стал ассоциироваться в советском сознании с чем-то изначально враждебным и чуждым, став своего рода «антисимволом».

Между тем, череп и кости, как наиболее стойко противостоящая тлению, то есть разложению, и в наименьшей степени поддающаяся разрушению органическая ткань, в большинстве древних культур издавна символизировали способность к телесному возрождению, жизненную энергию и силу духа, отнюдь не являясь, вопреки широко распространенному заблуждению, символом устрашения, разрушения и смерти.

Этот мрачный смысл вкладывался в него, как мы увидим далее, только анархистами и большевиками в период Октябрьского переворота, последующего периода «красного террора» и гражданской войны 1917—1922 годов в России.

Не случайно большевицкий литератор Артём Весёлый (в период сталинской «Большой Чистки» сам попавший под «Красное колесо», которое так усердно помогал крутить в кровавые годы российской Смуты — «отлились кошке мышкины слёзки»!), живописуя революционный разгул в принесшем ему известность романе-хронике «Россия, кровью умытая», писал: «В станицу отряд входил под черным знаменем, на котором светлыми шелками были вытканы скрещенные кости, череп, восходящее – похожее на петушиный гребешок – солнце и большими глазастыми буквами грозные слова: СПАСЕНЬЯ НЕТ. КАПИТАЛ ДОЛЖЕН ПОГИБНУТЬ».

Символ «череп и кости» пользовался широчайшим распространением как раз в России со времен крещения древней Руси Святым Равноапостольным князем Владимиром, если не раньше. В этом проще простого убедиться, зайдя в любой христианский храм (причём даже не обязательно в православную церковь — западные летописцы засвидетельствовали существование в 1176 году в Иерусалиме духовно-рыцарского Ордена Благой Смерти, члены которого носили поверх доспехов чёрные плащи с белым черепом и костями на правом плече!), где, рассмотрев повнимательнее изображения на Распятии, мы почти всегда увидим в основании Голгофского креста этот самый «зловещий» символ – череп и кости.
Read More

О взгляде художника на обстановку и убор изображаемого им лица

Человек — главный предмет искусства. Художник изображает его так, как он сам себя выражает или старается выразить. А человек любит выражать, обнаруживать себя. Понятно его побуждение: мы любим понимать себя и стараемся, чтобы и другие понимали нас так же, как мы сами себе представляемся.

Говорят, лицо есть зеркало души. Конечно так, если зеркало понимать как окно, в которое смотрит на мир человеческая душа и чрез которое на нее смотрит мир. Но у нас много и других средств выражать себя. Голос, склад речи, манеры, прическа, платье, походка, все, что составляет физиономию и наружность человека, все это окна, через которые наблюдатели заглядывают в нас, в нашу душевную жизнь. И внешняя обстановка, в какой живет человек, выразительна не менее его наружности. Его платье, фасад дома, который он себе строит, вещи, которыми он окружает себя в своей комнате, все этого говорит про него и прежде всего говорит ему самому, кто он и зачем существует или желает существовать на свете. Человек любит видеть себя вокруг себя и напоминать другим, что он понимает, что он за человек.

Обстановку, какой окружает себя человек дома и в какой он выходит на улицу, вид, в каком он появляется в обществе, художнику необходимо наблюдать и надобно уметь, т.е. привыкнуть наблюдать. На это есть свои правила и приметы. Когда вы входите в кабинет к человеку со средствами, у которого все просто и опрятно, по стенам ни одной картинки, на столе ни одной фотографии, никакой блестящей безделки и даже лампа какая-то матовая, будьте уверены, что перед вами человек замкнутый, но доброжелательный, очень мало интересующийся вами при первой встрече, но человек с подвижным и сильным воображением, не нуждающийся во внешних возбуждениях, и по вашем уходе он мысленно сделает из вас что угодно, вылепит какой угодно идеал, и уж непеременно запомнит вас надолго, если только вы оставили в нем сколько-нибудь благоприятное впечатление. Я раз пришел к очень богатому барину. В маленьком кабинете на антресолях его собственного дома я заметил несколько худеньких стульев, кожаный сильно просиженный рваный диван, небольшой письменный стол на курьих ножках, с озеровидными пятнами на потертом зеленом сукне. Человек в опрятном фраке и безукоризненных белых перчатках на дорогом подносе поставил на стол кофе и при этом передвинул стоявшие на нем два подсвечника: тут я заметил, что это были бронзовые подсвечники старинной работы, ценное качество которой без труда почувствовал даже мой несведущий в таких вещах глаз. Мы долго и оживленно говорили о предмете, сильно его занимавшем, он с видимым любопытством меня выслушивал, при прощанье крепко жал мне руку за полученные сведения, а через неделю в гостях не узнал меня. Есть люди, которые любят щеголять нарядными драгоценными рубищами, чтобы заставить людей запомнить себя, и забывают о собеседнике тотчас, как только расстаются с ним.

Человек украшает то, в чем живет его сердце, во что кладет он свою душу, свои умственные и нравственные усилия. Современный человек, свободный и одинокий, замкнутый в себе и предоставленный самому, себе, любит окружать себя дома всеми доступными ему житейскими удобствами, украшать, освещать и согревать свое гнездо. В древней Руси было иначе. Дома жили неприхотливо, кой-как. Домой приходили как будто только поесть и отдохнуть, а работали, мыслили и чувствовали где-то на стороне. Местом лучших чувств и мыслей была церковь. Туда человек нес свой ум и свое сердце, а вместе с ними и свои достатки. Иностранцы, въезжая в большой древнерусский город, прежде всего поражались видом многочисленных каменных церквей, внушительно поднимавшихся над темными рядами деревянных домиков, уныло глядевших своими тусклыми слюдяными окнами на улицу или робко выглядывавших своими трубами из-за длинных заборов. В 1289 г. умирал на Волыни в местечке Любомли Владимир Васильевич, очень богатый, могущественный и образованный для своего времени князь, построивший несколько городов и множество церквей, украшавший церкви и монастыри дорогими коваными иконами с жемчугом, серебряными сосудами, золотом шитыми бархатными завесами и книгами в золотых и серебряных окладах. Он умирал от продолжительной и тяжкой болезни, во время которой лежал в своих хоромах на полу на соломе. Или возьмем жившего немного позднее московского князя Ивана Даниловича Калиту. Это был один из самых сильных и богатых князей, если не сильнейший и богатейший князь Северной Руси в начале XIV в., отличавшийся притом большим скопидомством, а между тем, перечисляя в своей первой духовной грамоте (не позднее 1328 г.) наиболее ценную домашнюю движимость, которую он оставлял своим наследницам, он прописывает 12 золотых цепей, 9 поясов золотых и несколько серебряных, 1 женское ожерелье, одно монисто, 14 женских обручей, 1 чело, 1 гривну, 7 кожухов и кафтанов, 1 золотую шапку, 6 золотых чаш и чар, 17 штук блюд и другой посуды золотой и серебряной и 1 золотую коробочку — все это, как видите, можно уложить в один порядочный сундук.
Read More

История мидян темна и непонятна

На днях решил пересмотреть энциклопедию по всемирной истории лондонского издательства «Дорлинг Киндерсли», которую я приобрел, будучи школотой, за немалые по тем временам деньги, накопленные со школьных завтраков и с поборов со старших родственников. С точки зрения дизайна, красочности, компоновки, интересности для эпохи раннего пубертата книга просто охуенная. Триста пятьдесят страниц восторга. Даже сейчас я испытываю отголоски того детского трепета. А вот с точки зрения содержания… Теперь я понимаю, почему американцы считают, что они выиграли Вторую мировую, а британцы – что только у них была (и есть) великая империя. Для сравнения, расскажу о том, как в этой книге представлены история Африки, Северной Америки и России.

Итак, собственно африканская история начинается с описания на полстраницы древних земледельческих общин в Сахаре ок. 4000 г. до н.э. Затем на 2,5 страницах идет краткая история Древнего Египта. После этого мы узнаем о стране Куш и племенах койсанов, живших к югу от экватора. Тема основания Карфагена сменяется такими же по объему (полстраницы) главами, посвященными добыче руды культурой нок и расширению кушитского царства. Затем идет краткая история династии Птолемеев в Египте. Затем идут равные по объему (на страницу) описания войн Карфагена с Римом, деятельности римлян в Африке (Септимий Север и др.) и государств Аксум и Гана.

Дальше последовательно: расцвет культуры игбо-укву, фатимиды в Египте, династии Альморавидов и Альмохадов в Западной Африке, государство Мали и мамлюки в Египте, культура энгарука, государства Сонгай и Большой Зимбабве, африканская торговля в 15-16 вв., работорговля и борьба негров с португальцами и голландцами, расцвет Сонгая, государства Ашанти, Алжир и Лунда, исследования Африки европейцами и конфликт народов хауса и фульбе. Описание каждой темы занимает от 0,5 до 2 страниц.

От хауса и фульбе мы движемся к вопросам отделения Египта от Османской империи, бурам и Трансваалю, зулусам, африканским государствам в Западной Африке (политические деятели Хадж Омар и Самори Туре), англичанам в Африке (Судан, Суэцкий канал, англо-бурская война), разделу Африки между европейскими государствами. Эти темы занимают от половины до целой страницы каждая. Еще четыре страницы посвящены восстаниям в Африке против европейцев (Танзания, Эфиопия, Кения, Марокко и др.), а три – обретению независимости африканскими странами и их современным проблемам.

Итого: 34 страницы, или примерно 10% энциклопедии.
Read More

1 2 3 4 12