Навстречу выборам. ТВ и моделирование действительности

Сериал Newsroom как пример «подталкивающего» моделирования действительности

Телевидение, Интернет, Твиттер выступают в роли генератора новых образцов поведения, позволяющего осуществлять смену матрицы друзей/врагов.

Цивилизации строятся вокруг доминирующих на тот момент социальных коммуникаций. Монархии были жестко иерархическими, что очень завышало одну сторону за счет резкого занижения другой. Симметрия коммуникаций противопоказана монархиям. По этой причине по сегодняшний день Николая Второго пытаются «отбелить», хотя он проиграл в своей жизни все что мог, включая собственную жизнь и жизнь своей семьи. И его поведение стало одной из причин 1917 года.

Кино удерживало на своих плечах тоталитарные социосистемы. И Гитлер, и Сталин знали и понимали роль кино. Репресии являются лишь одной, но не самой важной составляющей тоталитарной системы. В определенные периоды люди достаточно счастливы в тоталитарной системе. И отнюдь не репресии доставляют им это удовольствие.

сериал Newsroom

Тоталитарная система управляет мечтами людей. И именно кино наиболее адекватно позволяет это делать. Оно посылает массовому сознанию мягкий вариант приказа, как жить, в то время как жесткий вариант такого приказа обеспечивает репрессивный аппарат.

Управление мечтами — это наивысший уровень, поскольку это виртуальная система, в то время как репрессивный аппарат работает на уровне физической системы. Виртуальные системы очень активируются в моменты социальных изменений, поскольку только так можно обойти заблокированные властью доминирующие матрицы на уровне физической и информационной систем.

И взлет, и закат Брежнева происходит уже в эпоху иного средства коммуникации — телевидения. Телевидение уже работает вне жестких репрессивных мер, удерживая население в рамках доминирующих правил.

Это то, что получило название «управление по тенденциям», когда с экрана телевизора считывались региональными руководителями те нюансы изменений, которые верхи передавали вниз. Эта советская модель близка тому, что Запад обозначает как удержание своей повестки дня. Но в рамках советской и постсоветской повестки дня важен не только фактаж, но и распределение кто прав, кто виноват в этом событии.

Показ протестной демонстрации на телеэкране демонстрирует, как правило, волеизъявление «плохих» людей. Это негативное поведение толпы против упорядоченных действий власти, которая сдерживает свои силы. Именно поэтому телевидение сохраняет доминирование власти. Оно принципиально не работает на уровне сложных содержаний, поскольку, являясь визуальным в первую очередь средством, не может этого делать. Оно всегда будет черно-белым повествованием.

Эпоха газет, которые действительно работают с нюансами содержаний, заканчивается с тоталитарными государствами. 
Read More

Один день из жизни Джона Смита или Отлично, Америка!

По данным обследования, проведённого Статистическим управлением Министерства труда США (Bureau of Labor Services — BLS), опубликованным в начале этого лета, у большинства американцев довольно легкая жизнь.

Исследование показало, что средний американец (старше 15 лет), в будний день спит около 8 часов, работает около четырех с половиной часов, и наслаждается почти пятью часами досуга.

Хотя это довольно проблематично, сравнивать людей, имеющих работу, и не имеющих её, мы считаем, что эти данные дают полезную информацию о жизни людей в среднем по стране. Большинство людей в США живут, не работая полный рабочий день. Это привилегия людей, живущих в первом мире государстве всеобщего благосостояния.

Американцы живут легче, чем люди в сельских районах Китая, где средний человек работает почти семь часов в будний день. Это также легче той жизни, которую люди вели в до-современную эпоху. С другой стороны, американцы работают больше, чем европейцы.

8 часов 27 минут — сон

Отлично, Америка! Мы не раз уже писали о важности сна для человека, а теперь оказывается, большинство американцев спят более чем достаточно.

Женщины спят на 11 минут больше, чем мужчины.

4 часа 44 минуты — для отдыха и спорта

Видите, жизнь не так уж и тяжела! В будний день, досуг и спорт занимают у американца больше времени, чем работа. Женщины отдыхают на 40 минут больше.

Менее замечательно то, как мы тратим, это своё свободное время. В будние дни американцы смотрят телевизор 2 часа 34 минуты, в то время как на тренировки тратят лишь 17 минут.

4 часа и 29 минут — на работу и связанную с работой деятельность

Для кого-то эта статистика покажется заниженной, однако помните, что исследование включало в себя всех американцев старше 15 лет, многие из которых не входят в число работающих.

В день обследования работали лишь 54 % опрошенных. Для работающих, среднее время, потраченное на работу и связанную с ней деятельность, возрастало до 7 часов 57 минут.

Мужчины тратят на работу на 1 час 17 минут больше, чем женщины.

1 час 38 минут — на домашнее хозяйство

Женщины больше работают дома, тратя дополнительные 47 минут в день на различную бытовую деятельность. Большую часть времени, отведённого на ведение домашнего хозяйства уходит на работу по дому и приготовление пищи, затем идут уход за газоном, садом и различные хозработы. Чем вы старше, тем больше времени вы тратите на быт.

1 час 11 минут — на еду и питьё

Мужчины тратят на еду и питье на 4 минуты больше женщин. Более образованные люди также проводят больше времени за столом.

47 минут — на одевание и уход за собой

В будний день женщины тратят дополнительные 17 минут на уход за собой. Не так много, как вы могли бы подумать.

41 минута — на приобретение товаров и услуг 

Каждый день женщины тратят дополнительные 12 минут на покупки. По сравнению с мужчинами, они также более склонны делать покупки (в день обследования шоппингом занимались 47 % женщин и 38 % мужчин).

36 минут - на образование

В день обследования, 92 % опрошенных вообще не занимались какой-либо образовательной деятельностью.

Но остальные 8 %, тех кто учился, (возможно, студенты) потратили на это много времени, в среднем — 5 часов 39 минут.

32 минуты — на уход за членами семьи (в первую очередь детьми)

Количество времени потраченное на уход за членами семьи сильно варьируется в зависимости от того, кого вы спросите. В типичный день этим занимались 29 процентов женщин и 20 процентов мужчин.

Для людей, занимающихся уходом за членами семьи, среднее время увеличивается до 2 часов 5 минут.

15 минут — на организационную, гражданскую и религиозную деятельность

Не слишком-то много, правда?

Однако, для тех 9 % американцев, которые занимаются религиозной деятельностью в будний день, это время увеличивается до 1 часа 43 минут.

Как мы проводим время в выходные дни

В выходные дни люди почти не работают. В своё свободное временя, американцы делают то, что они хотят делать, а не то, что они должны.

В выходные:

Люди спят больше почти на час

Люди дополнительно отдыхают 1 час 37 минут

Люди тратят дополнительные 29 минут на бытовую деятельность

Люди тратят дополнительные 54 минуты на еду и питьё. Мы думаем что виной тому – поздний завтрак.

Люди тратят немного меньше времени на уход за собой

Люди тратят дополнительные 7 минут на покупку вещей

Студенты тратят на выполнение домашних заданий вполовину меньше времени, чем в будние дни (6 часов 10 минут против 3 часов 27 минут).

Религиозная деятельность (на которую тратится всего лишь 4 минуты в течение недели) занимает 21 минуту в выходные дни.

Источник

Перевод: Игорь Львович

Победитель

 

Андерс Беринг Брейвик войдет в историю, как эпический герой.

В самом буквальном и полном смысле термина. Ни один из эпических героев не прославился своей толерантностью. Все они стяжали свою славу тем, что убивали врагов — причем именно в эпических масштабах и количествах, в одиночку громя целые армии. А 77 человек (число-то какое! так и просится в балладу или сагу!) за один день, да что там — за полтора часа боев — это, по меркам современных войн, именно что армейские потери, и весьма ощутимые. Особенно учитывая, что противоположная сторона потерь не понесла вовсе. Если бы речь шла о событиях тысячелетней давности, сейчас многомудрые историки непременно говорили бы — как говорят они про всех былинных богатырей — что на самом деле, конечно, сражались два войска, но народная молва приписала все успехи победившей стороны единственному герою — который, вполне возможно, был вообще выдуман. И мы бы согласно кивали: ну в самом деле, кто поверит, что такое смог совершить один человек?

Брейвик смог.

Чем больше проходит времени, тем меньше возмущения вызывает его поступок. Приходится напоминать себе, что убивать политических противников, если они не применили насилие первыми — это все же недопустимо. Разум нехотя соглашается с этим (с гораздо большей неохотой, чем с необходимостью платить налоги), но чувства отказываются следовать за ним. Первой реакцией на «ужасные теракты в Норвегии» было — «ну конечно же, это мусульмане, кто же еще?» Потом, как только выяснилось, что не мусульмане, а строго наоборот — «что наделал этот идиот?! Он же всех нас подставил! Дискредитировал правые идеи на годы вперед! Леваки о таком подарке и мечтать не могли! Какого черта он пошел убивать детей?! Шел бы в мечеть, если такой смелый! А может, он вообще провокатор?» Потом... стали выясняться подробности. Что «не то чтоб эти детки были просто малолетки» (действительных малолеток, кстати, Брейвик принципиально не трогал), а представляли они собой весьма близкое подобие путинских селигерышей1, собравшееся не отдохнуть на природе, а клеймить Израиль и поддерживать палестинских террористов. Что уже, некоторым образом, ставит под сомнение их статус нонкомбатантов. Сильно бы возмущались ненавидящие Брейвика «антифашисты», узнав, что во время Второй мировой кто-то расстрелял лагерь хитлерюгенда? Сдается мне, что не очень. И «почему не в мечеть», тоже понятно: потому что толерасты являются худшими врагами, нежели их подзащитные.

Конечно же, главную угрозу для разрушаемой толерастами европейской (по происхождению, а не нынешней географии) цивилизации — частью и, более того, форпостом которой является Израиль — представляют не эти молодые недоумки, а их кукловоды (против которых, впрочем, был направлен первый удар Брейвика — взрыв правительственных зданий). Но на войне гибнут не только (и, увы, не столько) ее разжигатели, но и рядовые. А то, что две тоталитарные (и на самом деле очень похожие) идеологии — ислам и социализм — ведут против нас войну, есть очевидный факт, мусульманами (в отличие от вечно лживых социалистов) даже и не скрываемый (собственно, такая война — «пока весь мир не будет принадлежать Аллаху» — прямо предписана Кораном2). И оттого, что другая сторона от этого факта трусливо открещивается, он никуда не денется — наоборот. И Брейвик, разумеется, не преступник в общеуголовном смысле. Он не имеет ничего общего с серийными убийцами и психами, учинявшими расстрелы в колледжах. Он даже и не террорист — террористы, в современном понимании этого термина, убивают действительно ни в чем не повинных мирных жителей. Он солдат (если угодно — партизан), осуществивший боевую операцию.
Read More

Большой китайско-американский развод

Расставаться всегда тяжело. Но больше всего мы боимся разводов затянувшихся, чреватых конфликтами и, в конечном счете, неразрешимых. Судя по всему, Китай и Америка угодили в один из таких запутанных бракоразводных процессов, затеваемых парами, которым и вместе плохо и врозь скучно. Вашингтон и Пекин готовятся встретить новое руководство, а посему им не избежать переговоров о пересмотре условий, на которых строятся их взаимоотношения.

С 2008 года, когда случился мировой финансовый кризис, мы наблюдаем медленную и мучительную смерть Кимерики, то есть феномена, во время которого американская и китайская экономика слились воедино. Это повлекло за собой один из самых продолжительных в истории периодов мирового роста и процветания. Их идеальные знаковые отношения (распропагандированные историком Ниалом Фергюсоном) зиждились на том, что Китай экономил половину своего ВВП, а Америка брала взаймы эти деньги, чтобы финансировать траты, которые были ей не по карману. Любовь закончилась в сентябре 2008 года вместе с крахом банка братьев Леман. И теперь разрыв между двумя государствами поставил в неловкое положение весь остальной мир.

Во время недавней поездки в Пекин я был поражен практически повсеместной уверенностью в том, что американский спрос не вернется на уровень, на котором был до 2008 года. Это привело к оживленным спорам о том, как переориентировать китайскую экономику. С одной стороны, Китай предусматривает меры против доллара, инвестируя в компании и активы за пределами США. С другой стороны, Пекин готовится к замедлению роста, одновременно подыскивая замену для экспорта и долгосрочных капиталовложений.

В Китае идет непрекращающаяся дискуссия о том, как подстегнуть рост мелкого и среднего бизнеса, как стимулировать внутреннее потребление и как инвестировать в социальное обеспечение, а не в инфраструктуру. Американские дебаты на тему экономики носят не столь стратегический характер, но все понимают, что уровень долга, возникший в период подъема, теперь Америке не по силам, а некоторые стимулирующие меры (например, насыщение экономики денежной массой) сделают накопление казначейских векселей непривлекательным для китайского правительства.

Словно предвосхищая «великий разлад», политическая атмосфера между Вашингтоном и Пекином ухудшилась. На этой недели в США выходит новый фильм под названием «Убитый Китаем» (текст за кадром читает любимец нации Мартин Шин, игравший президента в кино). В нем говорится, что «Китай – единственная сверх-держава, которая систематически готовится расправиться с американцами». На рекламном плакате фильма изображена окровавленная карта Соединенных Штатов, проколотая огромным ножом, на котором выгравированы слова «сделано в Китае». Но нагнетание страха в этой картине не столь велико по сравнению с ежедневными нападками вероломных американских политиков на «Sino Weibo» (китайский аналог «Твиттера») или выпадами в бестселлерах вроде «Китай несчастен» (ультранационалистический трактат, разошедшийся тиражом более 1 миллиона книг, не считая пиратских копий, в 2009 году).

Напряженность возросла, поскольку пост-американский мир стал реальностью – он заставляет ослабевший Вашингтон и набравший силу Пекин стать решительнее. Воинствующий китайский ученый Ян Сютон утверждает, что мировой порядок меняется с «однополярной системы, где Соединенные Штаты были центром, на биполярную, в которой второй полюс занял Китай». Но не только военный конфликт угрожает миру. И затянувшееся соперничество, и мирное сосуществование двух держав окажутся не менее разрушительными для нашей планеты.

Соперничество уже началось. 
Read More

Гарвардский проект. Из истории информационно-психологической войны против СССР

«Холодная война» превратила бывших союзников по антигитлеровской коалиции — США и СССР — в противников. Американцы поставили задачу заполнить информационную нишу для политико-психологических операций своих разведывательных служб в СССР. В итоге в марте 1948 года в США появился секретный документ под названием «Использование беженцев из Советского Союза в национальных интересах США».

Камень за пазухой

Накануне 65-летия Великой Победы немало добрых слов говорится о наших союзниках по антигитлеровской коалиции: Соединенных Штатах Америки и Великобритании. Всё верно, но не следует забывать, что в этих союзнических отношениях была и темная сторона. Известно, что 20 августа 1943 года в Квебеке (Канада) руководители США и Великобритании Ф. Рузвельт и У. Черчилль с участием начальников американских и британских штабов обсуждали вопрос о том, как немцы могут задержать русских как можно дальше на востоке.

На этом совещании были приняты два плана: «Оверлорд», по которому предусматривалась в 1944 году высадка союзников во Франции (о нём руководство союзники проинформировали СССР в ноябре-декабре 1943-го в Тегеране), и второй, сверхсекретный, «Рэнкин», цель которого была — «повернуть против России всю мощь непобежденной Германии». В апреле 1945 года, в развитие плана «Рэнкин», Черчилль отдал английским войскам приказ: готовить операцию «Немыслимое».

Суть этой операции заключалась в том, что 1 июля 1945 года войска Англии, США, Канады вместе с польскими корпусами и 10-12 неразоруженными немецкими дивизиями должны были начать боевые действия против СССР.

Помешала данному плану мощь сокрушительных ударов, которые Красная Армия нанесла по германскому нацизму в конце войны. «Союзники» просчитали перспективы своей авантюры и поняли, что через неделю после начала операции «Немыслимое» советские танки выйдут к Атлантическому океану и возьмут под контроль всю Европу.

Однако, после овладения Соединенными Штатами атомным оружием, планы нанесения удара по территории СССР вновь стали актуальными. Напомним, что, начиная с конца 1945 года, военное руководство США ежегодно утверждало всё более грандиозные планы ядерных бомбардировок СССР.

Вместе с тем, американцы помнили о том, что огромный ущерб, который нанесла нацистская Германия Советскому Союзу бомбардировками и тотальным уничтожением инфраструктуры, не смог ослабить его экономическую мощь и сломить дух советского народа. В этой связи руководство военно-воздушных сил США поставило задачу выяснить предел прочности советских людей в случае массированных атомных бомбардировок. Решить эту задачу американцам помогло следующее обстоятельство.

Вторая мировая война породила беспрецедентное в истории человечества движение народов. К маю 1945 года число беженцев в Европе превысило 40 миллионов человек. Многие из них были насильно вывезены нацистами в Германию, как рабочая сила (на январь 1944 года это было более восьми миллионов человек). Значительную часть среди них составляли советские граждане. С конца мая 1945 года в соответствии с Ялтинскими соглашениями началась их репатриация в СССР. Следует отметить, что основная масса советских граждан охотно возвращалась на родину. Однако были и те, кто не захотел покидать Европу. Мотивы у советских «невозвращенцев» были разные. Так, военные преступники и лица, сотрудничавшие с нацистами, не могли рассчитывать на «теплый прием» в Союзе. Однако было немало и таких, которые не принимали советскую систему с ее всевозможными ограничениями и давлением на личность.

Считается, что в Западной Европе к июню 1947 года осталось около 250 тысяч советских «невозвращенцев». Значительная часть их оказалась в американской зоне оккупации. Они и были выбраны объектом для социологических исследований американских экспертов.

Как уже говорилось, ВВС США, финансировавшие Гарвардский проект поначалу, ставили узкую задачу — путём интервьюирования этих лиц осуществить оценку психологической уязвимости советского гражданского населения при массированных атомных бомбардировках. Но вскоре, в ходе «холодной войны», проект перерос эти рамки.

Инициатором использования беженцев из СССР в рамках Гарвардского проекта был Джон Патон Дэвис (John Paton Davies), член группы политического планирования Госдепартамента США, возглавляемой известным советологом, будущим послом США в СССР Джорджем Кеннаном. В итоге американские эксперты в начале 1950-х годов сумели обработать в 67 лагерях беженцев и в некоторых городах Германии более 13 тысяч устных интервью и письменных вопросников. Это дало основания американским ученым для выводов, которые вызвали у американских политиков «шоковую» реакцию.
Read More

Речь Ингрид Карлквист в Европейском парламенте

Часть наших сограждан, питая отвращение к социализму советскому, очарована социализмом европейским, шведским. Мол, просто надо было делать социализм по уму, сами по себе социалистические идеи хороши, у нас лишь исполнение плохое было. Но штука социализма в том, что, помимо высоких социальных гарантий, к нему всегда идут и другие товары в нагрузку, нельзя быть лишь наполовину социалистом, как нельзя быть наполовину беременной. Предлагаем вашему вниманию речь шведской журналистки и общественной активистки Ингрид Карлквист, произнесенную в Европейском парламенте и ярко живописующую все прелести шведского социализма.

Уважаемые дамы и господа. Меня зовут Ингрид Карлквист и я родилась в Швеции в 1960 году, когда социал-демократы собирались править вечно и присно, и наша страна была самым хорошим и самым безопасным местом и символом прогресса в мире. Сейчас я живу в Абсурдистане — стране, которая имеет самый высокий показатель зарегистрированных изнасилований в мире, сотни так называемых «зон отторжения», где люди живут за пределами шведского общества, и с газетами, которые скрывают все эти ужасные факты от людей.

Я чувствую себя так же, как Дороти Гейл в Волшебнике из страны Оз — торнадо пришел и унёс меня за тридевять земель от дома и бросил меня в стране, которую я не знаю.

«Тото, у меня есть ощущение, что мы не в Швеции больше».

Как Дороти я ищу способ, чтобы найти мой дом, но на пути я встречаю только львов без мужества, чучел без мозгов и оловянных человечков без сердца.

Когда я росла нашим премьер-министром был Таг Эрландер, социал-демократ. В 1965 году он сказал в парламенте, после ожесточенных беспорядков в Америке:

«Мы шведы живем в такой счастливой стране. Население в нашей стране является однородным, и я имею ввиду не только расовые различия: многие другие аспекты тоже».

Сейчас я живу в стране, которая не является однородной в любом смысле. Улоф Пальме, который пришел после него, решил, что однородность — это плохо, и открыл наши границы для людей со всего мира. И политики со всех сторон, и правые и левые, стали рассказывать нам, что нет такого понятия, как шведская культура, шведские традиции стоит отменить, и что мы, шведы, должны быть благодарны, что так много людей с реальными культурой и традициями приехали к нам.

Мона Салин, позже лидер социал-демократов, сказала в интервью 2002 года журналу Euroturk, когда её спросили, что такое шведская культура:

«Шведы должны интегрироваться в новую Швецию. Старая Швеция не вернется».
Read More

Про план Маршалла доходчиво

Внешнеполитические шаги США в 1947 году были беспрецедентны, что диктовалось сложившимся по итогам Второй Мировой положением в мире, «новым мировым порядком», который позже стали называть двуполярным миром.

Беспрецедентность внешнеполитическая означала и беспрецедентность внутриполитических действий, в первую очередь в области идеологии, так как государству следовало каким-то образом «объяснить» избирателю почему оно поступает так, а не иначе.

И сделать это было не очень легко, так как тогдашнее американское общество полагало, что его государство выходит из изоляции и принимает участие в мировых делах только в таких экстраординарных случаях, как мировые войны. А 47-й год был годом послевоенной эйфории и действительность проговаривалась в исключительно мирных терминах. «Силовые» действия заведомо исключались, о них и речи не могло идти, и даже вмешательство в европейские дела в форме экономической и финансовой помощи требовало «встряски» массового сознания. Именно эту цель преследовала декларированная доктрина Трумана. Впервые в своей истории Соединённые Штаты предпринимали пусть и не посредством вооружённых сил, но тем не менее интервенцию в мирное время.

«Поможем Европе подняться с колен, чтобы она могла противостоять коммунистической угрозе.» Так выглядела причинно-следственная связь в газетных заголовках. Для более «продвинутой» части общества проблема вербализировалась немного по-другому и обрастала деталями — «послевоенные Европа и Япония являются для нас естественными рынками сбыта и чем лучше у них будут обстоять дела, тем больше они смогут у нас покупать, стимулируя уже нашу экономику, а потому в наших национальных интересах как можно быстрее восстановить покупательную способность европейцев и японцев.»

Ни высокая политика, ни вопросы геополитики не затрагивались, государство играло на других струнах, в одном случае оно взывало к эмоциям, в другом к вполне естественному желанию граждан и гражданок жить не только весело, но ещё и хорошо.

Однако кроме идеологического фундамента требовалась ещё и «физика», требовалось нечто материальное, словами делу не поможешь и если решение было принято ещё до того, как началась идеологическая кампания, то после слов следовало перейти к делам. Для помощи нужны были деньги, много денег. Очень много.

Труману было необходимо заручиться поддержкой Конгресса и он начал с того, что встретился с Сэмом Рейбёрном, спикером Палаты Представителей и попросил его о поддержке. Рейбёрн ответил, что он не видит возможности получить одобрение Конгресса. «Господин президент, мы не можем финансировать восстановление Европы, мы просто не можем себе этого позволить, мы разорим страну.» Труман ему сказал: «Сэм, если мы этого не сделаем, в Европе начнётся худшая в её истории депрессия, сотни тысяч людей умрут от голода, там разразится катастрофа и если мы позволим Европе пойти ко дну, то депрессия начнётся и у нас тоже. Мы оба жили во время депрессии, мы знаем, что это такое и я не думаю, что мы захотим пережить это ещё раз.» «Во сколько это нам обойдётся?» — спросил Рейбёрн. «В пятнадцать или шестнадцать миллиардов долларов» — ответил ему Труман.

Сценка эта изложена в мемуарах Трумана и с его слов Рейбёрн, услышав сумму, побледнел. «Мне будет трудно их уговорить, но я сделаю всё, что могу, вы можете на меня рассчитывать» — сказал он.

История с «планом Маршалла» свидетельствует об умении просчитывать на много шагов вперёд и учитывать множество факторов, отнюдь не очевидных даже и для занимающих высокие государственные посты людей.
Read More

Как работает цензура в Китае

 В Китае существует одна из самых сложных в мире систем цензуры интернета. Её работа куда более изощрённа, чем принято думать о цензуре. Цензура в Китае не занимается глушением критики властей.

В начале Арабской весны я писал о борьбе в интернете между революционерами и режимами в Тунисе, Египте и Сирии. Хитроумные техники цензуры не смогли остановить революции ни в одной из этих стран. Однако, когда говорят о мировой революции, то всегда незримо присутствует самый главный и загадочный мировой игрок – Китай. Дело не только в китайской внутренней политике. Современная неолиберальная свободно-рыночная модель корпоративного капитализма полностью зависит от благосостояния Коммунистической партии Китая.

По известному выражению Уинстона Черчилля, советская политическая жизнь выглядела как драка под ковром. Видно, что что-то происходит, но становится понятно, что именно, лишь когда выбросят труп. Китайская жизнь, с точки зрения внешнего наблюдателя, тоже напоминает драку под ковром. В Китае понимают, что народ получил новые, необыкновенно мощные средства для организации, что технологическое развитие даёт людям невиданные ранее возможности эффективно действовать против системы. Месяц я назад разговорился с Ли (имя изменено) – знакомым журналистом, работающим на англоязычный китайский официоз в Нью-Йорке. Выведенный из равновесия моими вопросами, он разразился гневным монологом на тему, что китайский народ не нуждается в революции, и вообще, китайцы – народ гениальный и изобретательный, и им не нужны западные технологии; мол, если китайцы захотят устроить революцию, то изобретут что-то своё, оригинальное.

Китайская цензура не пресекает диссидентских разговоров. Её главная цель – пресечение коллективных действий людей для любых несанкционированных целей

Нуждается ли китайский народ в западных технологиях для революции, пока невозможно выяснить. Тем не менее, в Китае существует одна из самых сложных в мире систем цензуры интернета. Силы китайской интернет-полиции насчитывают, по разным источникам, от 20 до 50 тысяч человек. Их работа куда более изощрённая, чем принято думать о цензуре.

Группа исследователей из Гарвардского университета под руководством Гэри Кинга, директора Гарвардского института квантитативных социальных наук, занята мониторингом китайских социальных сетей. Они не могут не чувствовать руки цензуры, однако их выводы  весьма неожиданны. Цензура в Китае не занимается глушением критики властей. Китайские социальные сети полны критики властей, порой весьма и весьма острой, рассказал профессор Кинг. Открыто критикуют там правительство, политику и начальников всех ступеней, вплоть до самого высшего.
Read More

УБЕЖИЩЕ ДЛЯ СВОБОДЫ СЛОВА

История вокруг судебного преследования основателя WikiLeaks Джулиана Ассанжа вышла на первые полосы мировых СМИ, едва не став поводом для масштабного дипломатического скандала. Очевидно, что в контексте глобальной «информационной войны» она дает плодотворный материал для контрпропагандистской кампании, не воспользоваться которым было бы большим упущением для заинтересованных структур.

Комментарии «оппонентов»

Я прошу президента Обаму сделать верный выбор. США должны прекратить преследование WikiLeaks, напоминающее «охоту на ведьм», отказаться от преследования создателей портала и его сторонников. Штаты должны пообещать, что не будут преследовать журналистов, проливающих свет на преступления власть имущих. (Джулиан Ассанж, основатель WikiLeaks)

Это было решением суверенного, достойного и демократического государства, которое не приемлет угрозы, очевидным образом нарушающие международное право. Времена колониализма ушли в прошлое. Международные нормы поведения обязывают все государства мира независимо от их экономической, политической мощи или их ядерных арсеналов исполнять эти правила без исключений. Правительство Эквадора уверено, что правительство Великобритании сумеет оценить справедливость и честность эквадорской позиции, и верит в то, что Великобритания как можно раньше предложит необходимые гарантии для перемещения, необходимые лицу, которому предоставлено убежище. (Рикардо Патиньо, глава МИД Эквадора)

Происходящее не может не давать повода задуматься о соблюдении духа и буквы Венской конвенции о дипломатических сношениях, в частности, ее статьи 22, закрепляющей неприкосновенность помещений диппредставительств. Но здесь возникает и другой вопрос. Общеизвестно, что в Великобритании нашли пристанище и чувствуют себя в безопасности десятки подозреваемых в тяжких преступлениях, выдачи которых добиваются другие государства, включая Россию. Как тогда быть с правом убежища для Дж.Ассанжа, коль скоро соблюдение данного права для этой категории лиц возводится Лондоном в абсолют? (Ответ заместителя директора Департамента информации и печати МИД России М.В.Захаровой на вопрос СМИ по ситуации вокруг Дж.Ассанжа)

Я надеюсь, что британские власти поступят разумно и не будут проникать на территорию посольства без соответствующего разрешения, так как этот шаг поставит под угрозу дипломатические отношения во всем мире. (Кристин Храфнссон, официальный представитель WikiLeaks)

Все больше и больше проникаюсь уважением к Джулиану Ассанжу. Человек имеет крепкий характер и мужество выступать против мирового правительства. (Мы и не заметили, как из научно-фантастических романов мировое правительство перебазировалось в нашу с вами реальность). Ассанж отличный тип современного героя. И правительство Эквадора  показало себя молодцами. Чем бы ни кончилась эта история, да хоть штурмом, я вижу, как возрождается в мире гордая независимость. (Эдуард Лимонов, политик, публицист)

Я считаю, что Ассанж, публикуя подлинные документы, работал в интересах общества. Я считаю, что преследование Ассанжа связано с его деятельностью в «Викиликсе». Я считаю, что Ассанж абсолютно правомерно просит политическое убежище в стране, которая, скорее всего, его не выдаст. (Алексей Венедиктов, главный редактор радио «Эхо Москвы»)

Речь о британских властях, которые на некоторое время позволили себе забыть фирменную английскую почти театральную чопорность в дипломатии …. Все-таки штурм иностранного посольства представителями официальной королевской власти представляется вариантом не только беспрецедентным, но вообще плохо умещающимся в самом искушенном политическим постмодерном сознании. ... Политика двойных стандартов – это стихия, в которой «развитые страны» живут как рыбы в воде. (Виктор Мартынюк, КМ.ру)

Комментарии «апологетов»

Read More

Реальность и миф Холодной войны

Вторая мировая война и ее последствия повергли многие восточноевропейские страны в пороговое состояние между победой и разгромом. Страны, социально и экономически изможденные войной, легко перешли под контроль СССР, но несмотря на все отчаяние и безнадежность, опыт поражений преодолевался надеждами на национальное освобождение, изначально выражаемыми через символическую принадлежность к другому типу цивилизации. Идеологическое разделение между «либеральными демократиями» и «народными демократиями» исходило из культурно детерминированных воззрений, согласно которым западная демократия индивидуалистична и свободна, а коммунизм есть коллективизм и тоталитаризм. Вопрос не в том, насколько это верно эмпирически. Политический антагонизм между коммунизмом и демократией во время Холодной войны отвлек внимание от того факта, что враждующие блоки одинаково были одержимы стремлением пересоздать не только институциональный, но и символический порядок. Обе стороны заявляли, что их политические и экономические системы универсальны, так как находятся на самом гребне современности. Точно также и либеральные, и народные демократии были равно убеждены, что именно они — лучшая из существующих, а то и наилучшая из всех возможных форм демократии. Западные демократии, особенно США, обратили политический конфликт в жизненное сражение между добром и злом, что достигло своего пика в моралистическом крестовом походе эпохи Рейгана (Gleason 1995: 190–210). Концепция тоталитаризма превратилась, по словам Дж. Кеннана, в «доктрину» — в неразложимый миф (Rossbach 1999: 213). Более того, во времена Холодной войны само понятие демократии расширилось: демократия стала пониматься не только как конституционная форма управления, но и как социальная реальность. Особенно после смерти Сталина западная демократия была распропагандирована как морально более высокая форма «правильного» общества.

Соответственно, народные демократии утверждали свою верность демократическим принципам через собственное противопоставление якобы состоявшимся на Западе историческим преемникам фашистских режимов. Всеобщая пропаганда централизованного государства, сплотившегося перед лицом фашистских врагов, стала излюбленным делом новых народных демократий после 1945 года. Антифашистский миф в Восточной Европе после 1945 года не отменял стремления к национальной независимости, к формам умственного, культурного сопротивления, символизма народного суверенитета. Антифашистский миф, позволявший идентифицировать врагов, сам становился главным символом, наделявшим новые народные демократии смыслом существования и ощущением стабильности. Сама история Второй мировой войны рассматривалась селективно, что поддерживалось постоянными чистками элит и отсутствием всякого упоминания, например, о судьбе евреев.

Советский коммунизм был не просто антидемократическим в смысле установления монополии на политику — он таил в себе потенциальную угрозу устойчивости западных либеральных демократий. В этом отношении агрессивный антикоммунизм США при отсутствии реального военного конфликта с СССР был основан на паническом страхе соприкосновения с «заразой» коммунизма (Wydra 2007: 291). Не следует забывать, что в конце Второй мировой войны позиция стран в других частях Европы вовсе не была «консолидированной», если можно ее с чем-то сравнивать. Позиции коммунистических партий во Франции и Италии были очень сильны, и угроза гражданских столкновений между коммунистами и некоммунистами была вполне реальной. А вероятность «заразиться» коммунизмом становилась еще более очевидной, если учитывать восхищение советским коммунизмом и его поддержку, которую выказывали многие западные интеллектуалы и писатели.

Конечно, советский коммунизм имел свою витрину для тех, кто разочаровался в капиталистической системе.
Read More

1 17 18 19 20 21 40