Теми, кто вырос в СССР, выражение «американская военщина» воспринимается как некий штамп, как нечто настолько привычное, что теряется даже первоначальный смысл слов. Государство и армия сливаются вместе до мутной неразличимости. Журнал «Крокодил» как инструмент познания реальности.
Со времён Второй Мировой русский человек изменился, в сущности, очень мало, даже и сегодня, когда стыдно чего-то не знать, когда жаловаться приходится не на недостаток информации, а на её захлёстывающую нас с головой чрезмерность, он, как и встарь, предпочитает смотреть на мир не своим собственным, пусть и подёрнутым слезинкой ребёнка глазом, а, привычно пошарив вокруг рукой, хватается за помутневшую от старости и покрытую царапинами линзу, некогда сварганенную далеко не самыми лучшими в своём ремесле Кукрыниксами и Борисом Ефимовым.
Сразу после войны государство США фактически «распустило» армию. Количественно вооружённые силы были сокращены почти в восемь раз. И это был не предел, обращаясь к Конгрессу Труман заявил, что армия будет сокращена ещё на пару сот тысяч человек и что к 1948 году в ней останется чуть больше миллиона военнослужащих. Называя эти цифры Труман ещё и лукавил, он не хотел конгрессменов пугать, дело было в том, что в называемый им миллион входили части, имеющие к армии хоть какое-то, зачастую далёкое отношение, а вот тех, кто в случае войны должен был бы именно что воевать, «солдат», в армии оставалось чуть более полумиллиона. Беспощадно резался флот. К началу всё того же 1948 года в Navy осталось 267 кораблей. Как только были прекращены боевые действия на Тихом океане, армейское имущество пошло с торгов за бесценок, технику и различные военные материалы зачастую просто сбрасывали с палуб в океан, так как было подсчитано, что доставка их назад в США и дальнейшая утилизация обойдутся дороже. И это опять же не вся картина, в отвал шла не только техника, но и люди. Упомянутые полмиллиона военнослужащих представляли собою зелёных новичков, от ценных кадров, имевших опыт войны, избавлялись с тем большей готовностью, чем ценнее с точки зрения армейских навыков они были.
Америка, не рубя хвост по частям, избалялась от армии «военного времени». И делала она это осознанно и продуманно. Взамен одной армии должна была быть построена совершенно другая. И вот под эту другую армию и расчищалась строительная площадка. Поскольку самой сильной, самой «мускулистой» частью вооружённых сил был флот, то за него и взялись круче, чем за сухопутную армию. Вся «головка» флота немедленно после завершения боевых действий была отстранена от оперативного управления. Адмиралы, зачастую с повышением, были перемещены на административные должности, но и на них они не задержались, и после пары лет отправлены на пенсию. Формально для этого имелся повод, все они были людьми немолодыми, так что для публики их отставка не выглядела чем-то необычным. Но публика на то и публика, чтобы не знать, что когда в конце 1944 года командующий американским флотом адмирал Эрнст Кинг написал президенту Рузвельту докладную записку, где извещал своего главнокомандующего о том, что он достиг пенсионного возраста, то записка была ему возвращена с пометкой Рузвельта — «So what, old top?», что означает — «Ну и что, старина?», а с учётом личных взаимоотношений между Рузвельтом и Кингом пометку можно перевести даже и как «ну и что, старый хрыч?». Точно так же публика не замечает, что когда Труман отправил в отставку действующего генерала Макартура, то тому был 71 год, что намного превышало не только допустимый уставом возраст, но и возраст отправленных сразу после войны в отставку адмиралов. Замечу, что если бы Макартур не полез со своим уставом в чужую епархию, то он продолжал бы и дальше служить как ни в чём не бывало, и это тоже имеет своё объяснение, Макартур после войны практически не появлялся в Америке, этому, как его льстиво называли газеты — Proconsul of the East, сунули в руки японскую игрушку и с точки зрения политического истеблишмента пока генерал с нею замозабвенно игрался, особой опасности он не представлял.
Read More