X

Этнографические особенности Берислава

Жители Берислава состоят из наплывного населения малорусского племени, и все оттенки местностей уже успели сгладиться, так что черниговец утратил свое уо вместо малорусского и, заменяющего букву о в именительном единственного числа (напр, кінь, віл, сільчерниговцы произносят куон, вуол, суоль. 

Обычаи те же, что и везде в Малороссии, только большой торговый путь – судоходная река и общение с разнородным людом положило свой колорит и на крестьянина. Везде вы уже сталкиваетесь с мещанством, нигде не увидите простодушия, плутовство успело пустить корни в массу, и самый костюм утратил крестьянский характер. Женщины преимущественно ходят в длинных платьях весьма уродливой формы, а зимой в заячьих шубах. Мужчины одеваются в отвратительные чуйки, которые, нисколько не подходя к европейскому платью, гораздо безобразнее крестьянского казакина, и только – единственное отличие малорусского происхождения – встречаются ещё по­всеместно широчайшие шаровары. По праздникам девушки выходят довольно пестро одетыми, в цветных платочках на головах, употребляя также шушун, верхнее платье, лю­бимое мещанками. Это что-то в роде капота, только без талии, с круглым отпускным воротником, который, све­шиваясь полукругом, не доходит, однако же, до пояса. Девушки из-под платочка выпускают косу. Надобно от­дать справедливость, что между прекрасным полом встре­чается много хорошеньких. Есть личики чрезвычайно интересные, и, как говорят хорошо знающие быт городка, нравственность женщин не испорчена, не смотря на огром­ный наплыв постороннего народа. А это в подобных местностях большая редкость. Впрочем, главный прилив составляют чумаки и чернорабочие, которые, как истые малорусы, если и не прочь понежничать, то не заходят слишком далеко: женатые, сохраняя супружескую верность, хо­лостые из любви к своей коханке. Наконец, время не дозволяет сближаться до короткости, а военных постоев теперь нет в Бериславе.

Зато в Бериславе много кабаков, которые посещаются очень усердно, не смотря на то, что целовальники с особенным усердием занимаются исследованием смешения спирта с во­дой; занятие, впрочем, повсеместное во всех питейных конторах, о чём знает и говорит во всеуслышание народ и о чем, наконец, изредка поговаривают и печатно, В самом деле – факт довольно странный: вопиющее злоупотребление так явно, а между тем продолжается безнаказанно. Я не понимаю, как можно не возмущаться при виде бесстыдного цинизма, с каким совершаются многие откупные операции. Вода вливается в водку чуть не на улице, а добрые люди должны платить большие деньги за эту противозаконную смесь, и никто не имеет права возвысить голоса. Кроме того, случается, что контора, не находя выгоды продавать трёхпробную водку, продает так называемую в народе сладко-горькую, увеличивая цену вдвое и подмешивая в тот же самый полугар какую-то гадость.

Афанасьев-Чужбинский, «Поездка по Низовьям Днепра в 1858–1860»