Для земледельца год начинался в сентябре, как только был собран урожай. Вслед за тем нужно было вспахать землю и посеять озимую пшеницу или рожь, если для пшеницы почва была слишком песчаной. Плуг состоял из двух брусьев — грядилей — расположенных один над другим и скрепленных вертикальными распорками; к переднему концу нижнего грядиля крепился изогнутый заострённый кусок железа — лемех, который подрезал снизу пласт земли и переворачивал его; перед лемехом помещался другой кусок железа, имевший форму ножа, — плужный резец, или кольтер, намечавший борозду; задняя часть плуга была образована двумя деревянными вертикальными рукоятками, каждая из них крепилась к нижнему грядилю, а левая — ещё и к верхнему; налегая на рукояти, пахарь вёл плуг.
Тяжёлый саксонский плуг тянули восемь быков, однако для более лёгкого плуга достаточно было четырёх или даже двух быков. «Искусство пахаря состоит в том, чтобы заставить быков идти ровно, не понукая их ни хлыстом, ни уколами, ни иными обидами. Такой человек не может быть склонен к унынию или гневу, он должен быть жизнелюбив, весел и дружен с песней, чтобы своими напевами подбадривать быков в их работе. Пахарь должен задавать быкам корм собственными руками, он должен любить своих быков, ночевать при них, чистить и обтирать их соломой, заботясь о том, чтобы они содержались в холе и чтобы никто не воровал их корм».
Иногда в плуг впрягали лошадей, однако они обходились дороже, потому что лошадей нужно было лучше кормить и постоянно перековывать, и хотя лошади могли продвигаться довольно быстро, средневековые пахари предпочитали не торопиться и придерживали их, чтобы их шаг был сродни шагу быков. Когда зерно было брошено в землю, приступали к боронованию, чтобы прикрыть его слоем почвы. Борона представляла собой очень большую и тяжёлую решётку из толстых дубовых брусьев, пересекавшихся под прямым углом, нижняя часть которой была унизана рядами деревянных зубьев. Быки медленно тянули борону по полю, она дробила комья земли, засыпая лежавшие в земле зёрна.
В хороший год к Михайлову дню (29 сентября) леса были полны желудей и буковых орешков — превосходного корма для свиней, которых в этот период выгоняли пастись в лес. В ноябре снова принимались за пахоту, чтобы подготовить землю к весеннему севу, затем большую часть быков забивали, а мясо солили, потому что было трудно прокормить большое количество скота в течение целой зимы одним только сеном: ведь ни корнеплоды, ни комбикорма, используемые в наши дни, тогда не были известны.
В декабре почти не было работы вне дома, но на гумне хватало дела для молотильщиков, которым предстояло вышелушить зерно из колосьев ударами своих цепов — деревянных дубинок, соединённых при помощи кожаных ремней. В январе приходило время отелиться коровам; кроме того, в январе-феврале пора было проверить состояние канав и живых изгородей, в эти же месяцы уже можно было сажать горох и бобы на корм скоту.
Март был полон забот: в это время сеяли овёс, рожь и, главное, ячмень, который уступал по важности только пшенице, потому что из него делали солод для приготовления эля, который наши предки пили в огромных количествах. Апрель был самым хлопотным месяцем в молочном хозяйстве: сбивали масло и варили сыр, для чего в прежние времена предпочитали брать овечье молоко. Наступало время сеять лён и коноплю, которые имели большое значение в ту эпоху, когда хозяйки сами пряли и сами ткали холсты.
В мае нужно было перепахать поля, которые были оставлены под паром. В июне необходимо было пропалывать посевы, в этом же месяце мыли овец и стригли шерсть. К началу июля старались управиться с покосом, затем начиналась жатва, продолжавшаяся в августе наряду со сбором прочих плодов, после чего работники могли отпраздновать окончание уборки урожая, усевшись за пиршественный стол и побаловав себя в преддверии следующего года гусём да крепким элем.