Франческа, женщина-профессор 46 лет, не планирует отказываться от маски несмотря на вакцинацию — теперь она для неё как своего рода «плащ-невидимка».
«Может быть, это потому, что я жительница Нью-Йорка, или потому, что я всегда ощущаю ответственность представить миру себя с наилучшей стороны, но для меня было большим облегчением иметь некую анонимность» — говорит она. «Это как если бы меня окружало силовое поле, обеспечивающее невидимость».
Франческа не одинока в своём подходе. После более чем года пандемии коронавируса некоторые люди, особенно некоторые женщины, не хотят отказываться от кусков ткани, которые служат мощным символом нашей изменившейся реальности.
Вопрос о том, как и когда носить маску, было одним из самых острых в связи с пандемией, начиная с первых дней, в ходе протестов против масок летом 2020 года и до сегодняшнего дня, когда многие требуют от них уже отказаться.
Официальные лица США в последние недели заявляли, что полностью вакцинированные американцы могут выходить на улицу без маски, за исключением посещения больших скоплений людей. Такер Карлсон на Fox News проводит аналогии между ношением масок и жестоким обращением с детьми, Эмма Грин в The Atlantic считает излишнюю озабоченность Covid антинаучной, а различные ученые мужи бросают обвинения в «иррациональности» или пандемической «зависимости». Тем не менее некоторые люди рассказали нам, что они просто предпочитают носить маски на публике. Они заявили, что это не имеет ничего общего с провокацией или антинаучностью, либеральностью или консервативностью. Скорее, речь идет о том, что существует больше вещей, которые могут им навредить, включая агрессивное или нежелательное внимание других людей — или даже какое-либо внимание вообще.
«Мои коллеги едины во мнении, что мы не очень хотим открывать клиентам наши лица» — рассказывает 25-летняя Бекка Маршалла, работающая в книжном магазине в пригороде Чикаго. «Часто, когда покупатель грубит или говорит неуместные политические вещи, мне не разрешается гримасничать или «корчить рожицу», потому что это его разозлит. С маской мне не нужно улыбаться или беспокоиться о том, чтобы сохранять нейтральное лицо».
«У меня были клиенты, которые очень расстраивались, когда я им не улыбалась» — добавила она. «Я постоянно имею дело с противниками масок на работе. Они угрожали причинить мне боль, пытались меня уволить, бросали в меня разные вещи и кричали мне в лицо «тварь». Если ношение маски в парке отделяет меня от них, я не против».
Эйми, 44-летняя сценаристка, проживающая в Лос-Анджелесе, сказала, что ношение маски на публике даже после вакцинации дает ей своего рода «эмоциональную свободу». «Я не хочу чувствовать давление, когда приходится всем улыбаться, чтобы все считали меня дружелюбной» — подчёркивает она.
Боб Холл, 75-летний учёный на пенсии из Нью-Джерси, характеризующий себя как человек с «мрачным от природы лицом, которое обычно отталкивает других», согласен с подобным мнением. «В Соединенных Штатах есть обязанность казаться счастливым, и меня часто просят улыбаться и «выглядеть счастливым», что очень раздражает», — говорит он. «Маска освобождает меня от этого».
Для Элизабет, 46-летней преподавательницы, живущей недалеко от Атланты, штат Джорджия, маска решила ее психологическую проблему, которую не могли преодолеть годы терапии и лечения: позволила ей чувствовать себя комфортно, находясь в социуме.
«Я невысокая и толстая, и если я не использую постоянное увлажнение кожи, мое лицо шелушится» — сказала она. «Всё время кажется, что люди смеются надо мной. Но ничто так не защищает меня от этого чувства, как маска».
Вопрос публичности — одна из постоянных и определяющих проблем любого общества. В течение многих лет в западных странах обсуждалось и даже запрещалось мусульманским женщинам носить никаб, полностью закрывающую лицо вуаль, а женщины, которые носят хиджаб, головной платок, сталкиваются с высокой степенью дискриминации. Некоторые мусульманские женщины рассказали журналистке Анне Пиеле, что пандемия позволила им чувствовать себя более комфортно, ведь окружающие приняли никаб.
В начале пандемии многие американцы азиатского происхождения и иммигранты из Азии были одними из первых, кто использовал маски для лица, не только ради безопасности здоровья, но и в качестве защиты от расистских нападок. Год спустя, когда число случаев коронавируса снизилось, но обеспокоенность по поводу преступлений на почве ненависти против азиатов значительно возросла, некоторые пытаются использовать маски как форму маскировки.
«В ночь убийств в Атланте я переписывалась с подругой из Америки азиатского происхождения, и она упомянула, что нужно надевать солнцезащитные очки и маску перед выходом на улицу, чтобы никто не мог видеть ее глаза или нос и догадаться, что она азиатка», — рассказывает Джейн Си Ху, 34-летняя журналистка из Сиэттла. «Я определенно чувствую защищённость, когда никто не видит моего лица».
Цзинхуа, 34-летний небинарный писатель, живущий в Мельбурне, Австралия, сказал, что маскировка помогла избавиться от ошибочного восприятия его на публике «как женщины или маленького мальчика».
«Мне понравилось, что я воспринимался более анонимным в маске и более неоднозначным по признаку пола» — говорит он. «После того, как изоляция закончилась, он столкнулся с тем, чтобы выйти и снова столкнуться со всем этим небрежным расизмом, сексизмом и неправильным гендерным восприятием со стороны незнакомцев … «Иногда, когда я просто собираюсь взять еду на вынос, мне нравится не снимать маску, хотя в этом нет необходимости».
Чувство приватности, которое маски могут обеспечить на публике, несколько нивелируется вниманием, которое сейчас испытывают некоторые удаленные сотрудники, когда они работают из дома.
Хартли Миллер, 33-летний технический специалист из Сан-Франциско, говорит, что последний год постоянных звонков с камерой с помощью Zoom серьезно усугубил дисморфию её тела — состояние психического здоровья, которое включает навязчивые мысли о предполагаемом недостатке своей внешности.
«Я просто смотрю на эту маленькую коробочку и постоянно разбираю свою внешность» — сетует она, отметив, что ее страдания сказываются на ее работе. «Мой двойной подбородок кажется в шесть раз больше, мешки под глазами слишком пурпурные и т. д.… Даже когда жара и температура в моей квартире приближается к 32 градусам по Цельсию, я буду носить водолазку, которую я могу подтянуть. Я делаю густой макияж, от которого шелушится кожа».
Выход на публику с черной хирургической маской, закрывающей подбородок, и солнцезащитными очками, закрывающими мешки под глазами, дает Миллер возможность избежать этого чувства пристального внимания.
«Я на 10 000% планирую носить маску в обозримом будущем», — говорит она. «После полного рабочего дня беспокойства и невозможности сосредоточиться на работе мне просто приятно слиться с ней. Проще говоря, мне надоело, что меня постоянно воспринимают и оценивают».