Война после Победы: В залпах салютов 1945-го звучали и боевые выстрелы
Бои для Красной армии не закончилась 9 мая, они продолжались ещё долго, в том числе и в СССР
Кого-то победители вешали сразу, кого-то — после Нюрнбергского трибунала. А остальных предателей, превратившихся в обычных бандитов-уголовников, не один год отлавливали по лесам и схронам. Но потом всё равно вешали.
Война после войны продолжалась — на Западной Украине и Белоруссии, а также в Прибалтике. Это была уже не Великая Отечественная, но её прямое продолжение — с теми, кто выступал против Советской власти на стороне фашистской Германии и эту борьбу продолжил и после 9 мая 1945 года.
— Байки о “повстанцях” и прочих “лесных братьях”, со шмайссерами и MG-34 прятавшихся по кустам на территории СССР после 9 мая 1945 года аж до середины пятидесятых годов прошлого века, имеют самое широкое хождение, — объясняет политолог и историк Александр Зимовский... Есть даже целая литература на этот счет, от “попаданства” до солидных монографий.
И всё равно это именно байки. Документы МГБ/КГБ и партийные архивы КПСС фиксируют не повстанческое движение как таковое, а обычный послевоенный уголовный бандитизм. Разумеется, в пропагандистских целях эмигрантские круги беглых полицаев и националистов, осевших на Западе, пытались продавать послевоенный бандитизм как идейно-националистический. Хорошая попытка, но нет.
Сконструировать партизанское движение, сопоставимое по масштабам с советским партизанством, пытались конечно. Широко разрекламированный гитлеровский “Вервольф”, например. В сериале “Ставка больше, чем жизнь” неутомимый капитан Клосс отлавливал вервольфов уже в последних эпизодах картины.
Но реальные “вервольфы” рассматривались как вспомогательные части вермахта, подчинялись армейскому командованию и носили военную форму. Чтобы их не развешивали сразу на фонарях, а считали военнопленными. Поэтому приказ последнего рейхсканцлера адмирала Дёница о капитуляции распространялся и на “вервольфов”. И они побросали стволы, так же, как и все остальные немецкие солдаты и офицеры.
Что до повстанческого движения в пределах СССР, оно полностью подходит под определение «бандитизм», как и было сказано выше, в самом что ни на есть уголовном понимании термина.
Объясню на пальцах. Имеется энное количество молодых людей и неконтролируемые объемы оружия и боеприпасов. Потребности у этих людей простейшие — пожрать и потрахаться. Наличие ствола позволяет решать эти вопросы, не прибегая к устройству на работу в колхоз или на завод. Это базовые истоки, и, кстати, там, где бандитская активность была высокой, изнасилование селянок «лесными» парнями носило массовый характер. Никакого национализма, никакой этнической розни, просто секс и хавчик, ибо организм требует.
К слову сказать, до середины сороковых годов население Западной Белоруссии было на 77% неграмотным — наследие панского польского режима. Та же ситуация и на Западной Украине. Лесной народец даже листовок читать не умел, так что идейно подковать эту массу было технически невозможно. А вот на харч и бабу с самогоном деревенских парубков приманить — это запросто.
Это к вопросу, откуда брали пушечное мясо для «повстанчества». Второй резерв — классовая борьба. Ничего нового, борьба оставшегося на местах буржуазного элемента против сельских и городских пролетариев. Громко это называлось — «антикоммунистическое подполье». В самом названии объяснение сущности процесса.
Характерное заблуждение, обычно распространяемое умышленно, будто бороть «антикоммунистическое подполье» приезжали на места исключительно командировочные москвичи. Нет, лесных «антикоммунистов» громили местные кадры: партаппарат, чекисты и милиционеры, набранные из местных жителей-автохтонов. Бандеровцев давили украинские коммунисты и комсомольцы, литовских «лесных братьев» уничтожали литовские партийцы, белорусских недобитков-полицаев уничтожали сознательные “ястребки”-белорусы, в Латвии латыши, в Эстонии эстонцы, в общем, схема понятная.
Легендарный белорусский вождь Пётр Миронович Машеров в 1945—1946 годах был комсомольским лидером и лично уничтожал бандгруппы в Западной Белоруссии. Здесь надо сказать, что в конце 1945 года на территории БССР осталось до 1000 бойцов бывшей Армии Крайовой. Это единственные организованные бойцы, воевавшие в БССР идейно, за «Кресы Усходни».
Кое-кто из них не захотел в коммунистическую послевоенную Польшу, вот эти и ушли в антибелорусский террор. К концу 1947 года обстановка была такая, что действовать они могли только бандами числом в 10-12 человек, а обычно один-два штыка. Последнего вооруженного аковца белорусские чекисты взяли в январе 1954 года, и тогда же суд его приговорил к расстрелу, на нём был не один десяток убийств простых белорусских крестьян и сельских активистов.
Это, так сказать, местный колорит, про тех, у кого война не кончилась. Но были и глобальные планы продолжить войну с Советским Союзом после нашей Победы. Самый известный из них это американский «Дропшот» 1949 года. Он широко растиражирован, останавливаться не буду, тем более что он не первый.
Первым формализованным утвержденным планом нападения на СССР был опять же американский «Пинчер», принятый в марте 1946 года. Согласно этому плану предполагалось нападение на Советский Союз с юга, с вводом морских сил через Дарданеллы и Босфор и дальнейшей высадкой на побережье Чёрного моря, с развитием наступления массами сухопутных войск. Словом, ничего нового со времён Крымской войны 1853—1856 гг. Вопрос применения атомных бомб, конечно, рассматривался, но в 1946 году американцы пришли к выводу, что у них недостаточно авиабаз, откуда могут действовать B-29 Superfortress для достижения ключевых целей.
Но когда авиабаз стало достаточно, товарищ Курчатов уже доложил товарищу Сталину, что советская атомная бомба есть и отлично работает. И вопрос безнаказанного нападения Америки на СССР отпал сам собой. А послевоенная война надолго стала холодной.