inosmi.by

Алгоритмизация веба с ее фокусом на шеринг и лайки – процесс, направленный на отслеживание и выявление потенциальных потребителей. Но это не значит, что в алгоритмизированном вебе не возникают новые виды организации социального пространства и социальных связей. Не случайно использование метафоры Веб 2.0 за последние несколько лет трансформировалось в дискурс о социальных сетях. Такую риторику социального легко критиковать (все средства массовой информации являются социальными; социальность не является синонимом гармонии и мира), но тем не менее алгоритмизация веба очевидно породила новые формы социальности. Появляются паттерны и кластеры: популярности, рейтингов, качества, тем и проблем, хайпа и мемов, возможно, даже мудрости, а еще – групп, персональных и проблемных сетей.

Социальные динамики Веба 2.0 подчеркиваются концептуальными и дискурсивными метафорами: культура соучастия, социальный обмен, создание сообществ, коллективный интеллект. Но эти понятия одновременно являются и материальными метафорами, встроенными в программное обеспечение, интерфейсы и протоколы. Это не просто императивы о том, как следует себя вести, и не только приглашения к определенному поведению (делиться, связываться с другими людьми, быть активным участником), это и в самом деле определенные действия пользователей. Материальные метафоры – подписаться, добавить в друзья, поделиться, оценить, лайкнуть, написать на стене или в таймлайн – вовлекают пользователей в новые формы коммуникации и новые виды связей. Они заявляют и создают новые виды субъектов и объектов: друзья на Facebook, контакты LinkedIn, А-списки, актуальные темы, подписчики и звезды в Twitter и так далее. Как отмечает медиа-исследователь Хосе ван Дейк в своем анализе социальных сетей:

«Связность стала материальной и метафорической основой нашей культуры. Культуры, в которой технологии формируют и формируются не только экономическими и правовыми рамками, но и пользователями, и контентом».

Как и следовало ожидать, социальную динамику Веба 2.0 тоже часто рассматривают в рамках дискуссии о сообществе. И правда, в блогах или на страницах в Facebook собираются группы людей с ядром постоянных участников, общими нормами и сетью личных отношений. Это классические виртуальные сообщества, по Рейнгольду, объединенные страницей, обсуждениями, группой.

Такие сообщества могут даже стать основными социальными акторами общественного сопротивления, как это произошло со знаменитой группой в Facebook «Мы все Халед Саид» в первые дни «арабской весны» в Египте. Но, как я отмечала выше, веб в своей новой алгоритмической конфигурации почти аннулирует важность отдельно взятых страниц. Поэтому многие новые медиа-исследователи используют в качестве индикаторов сообщества гиперссылки, а не дискуссии на страницах. Эти ученые выводят и идентифицируют новые типы сообществ на основе анализа гиперссылок. Но вызывают ли эти новые формы коммуникации такое же чувство общности пользователей – открытый вопрос.

В то же время в социальных сетях термин «сообщество» свободно используется для обозначения любого круга друзей и любого публичного обмена мнениями или контентом. Это то, что Шэфер описывает как «риторику сообщества»: «утверждения о том, что пользователи принадлежат сообществу, [...] и утверждения о том, что медиатизированное [вебом] общение равняется публикации». Ван Дейк тоже предупреждает: «Значение таких терминов, как “сообщество” и “общность”, стало очень размытым. Все чаще в сетях незнакомых людей “другом” начинают называть каждого приглашенного, а “фолловером” – каждого кликнувшего». Можно возразить, что и онлайновые, и офлайновые сообщества вполне могут состоять из незнакомцев, но все-таки что-то изменилось в самой метафоре сообщества. Социальные сети трансформируют как некоторые из понятий, так и социальные и общественные практики.

Безусловно, смысловые элементы материальной метафоры виртуального сообщества сильно изменились с ростом социальных сетей. Это касается таких элементов, как, например, чувство места, постоянные дискуссии и программное обеспечение, которое одновременно моделирует и пространство, и дискуссию. Что произошло? Во-первых, теперь интерфейс не создает общего коллективного пространства – вместо этого существуют миллионы вездесущих микропространств с постоянно меняющимися проницаемыми границами, миллионы бесформенных личных MySpaces, MyFaces и MyFollowers. Эти микропространства не изолированы друг от друга, они связаны между собой множеством гиперссылок, и здесь идет борьба за определенные формы социальной динамики и власти, но эти формы больше не поддерживаются материальной метафорой виртуального сообщества.

Во-вторых, больше нет никакой стабильной дискуссии внутри устойчивой группы пользователей, наоборот – между постоянно меняющимися участниками то возникают, то исчезают тысячи микрообменов. Пользователи формируют то, что Рейнгольд назвал «сетями личных отношений». Эти сети отношений являются основной материальной метафорой для соцсетей; яркие примеры – списки друзей и многочисленные приложения, которые делают эти списки более доступными и персонализированными, чем когда-либо прежде. Но, хотя личные отношения необходимы для создания и поддержания виртуального сообщества, не каждый набор таких отношений означает сообщество с общим местом или практиками. Если в 1990-х дискурс о виртуальных сообществах подразумевал, что СООБЩЕСТВО – ЭТО КОЛЛЕКТИВНОСТЬ, то в современном дискурсе о социальных сетях СООБЩЕСТВО –ЭТО ВЗАИМОСВЯЗАННОСТЬ. Это не просто концептуальный сдвиг; интерфейсы и алгоритмы социальных сетей практически и материально перевели одно в другое.

Мы видим, что технологии Веб 2.0, основанные на скриптах и базах данных, радикальным образом децентрируют виртуальные пространства, страницы, сообщества и темы, фрагментируя все на мелкие единицы данных и шаблоны. Мы видим, что время страниц, кажется, закончилось. Сейчас мы переживаем эпоху гиперссылок, алгоритмов и баз данных. Но в то же время страницы, которые мы видим на экране, по-прежнему являются единственным средством доступа к программному обеспечению, с которым мы работаем. Как пользователи мы можем видеть изменения в данных или по крайней мере догадываться о них, только если они отображаются в интерфейсе страницы нашего веб-браузера. Но мы не видим дальнейшего чтения и записи, которые происходят за страницей, мы не видим, что собрано в базах данных, что они обрабатывают и пересобирают, как они связаны с другими базами данных.

Это и есть то самое материальное «приручение» и сбор данных. За общедоступным Веб 2.0 работает скрытая сеть данных, которая пересобирает и изменяет данные, скрыто конструирует цифровые объекты, способные существенно влиять на мир вокруг них. Созданные таким образом ассамбляжи цифрового и социального могут быть более важными для процессов трансмедиации наших жизней и наших мыслей, чем метафоризированные объекты, которые мы видим на экране. Ведь мы даже не осознаем, что что-то происходит внутри сетей серверов, баз данных и дата-центров.