«Неистовые двадцатые» начались с преднамеренного убийства иранского генерала Касема Сулеймани. Однако, в предстоящем десятилетии миру предстоит пережить гораздо более серьезные потрясения. Дело в том, что извечное геополитическое соперничество, известное как «Большая Игра», подталкивает Соединенные Штаты к конфронтации против России, Китая и Ирана, представляющих собой три главных центра евразийской интеграции.
Впрочем, всего этого едва ли окажется достаточно, чтобы разрушить российско-китайское стратегическое партнерство. Чтобы реально оценить его значение, достаточно принять во внимание факт, что Пекин определяет это партнерство как переход к «новой эпохе». То есть, речь идет о стратегическом долгосрочном планировании, в рамках которого ключевой датой станет 2050 год, столетие Нового Китая.
Российский проект Большой Евразии отчасти является отражением китайской инициативы «Один пояс, один путь» (ОПОП), и их симбиоз неизбежно станет основой интеграции. Евразийский экономический союз (ЕАЭС), ОПОП, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) – все эти инициативы имеют общее направление.
И упомянутая новая эра, как определяют ее китайцы, во многом зависит от тесной координации действий России и Китая во всех направлениях. Программа «Сделано в Китае-2025» включает в себя целый ряд научно-технических прорывов. В то же время, Россия зарекомендовала себя как незаменимый источник технологий в сфере вооружений и оборонных систем, с которым китайцы до сих пор не могут сравниться.
В ходе последнего саммита БРИКС в Бразилии президент Си Цзиньпин сказал Владимиру Путину, что «нынешняя международная ситуация, для которой характерна нестабильность и неопределенность, побуждает Китай и Россию установить более тесную стратегическую координацию». В ответ российский президент согласился, что «в сложившейся обстановке обе страны должны продолжать тесное стратегическое взаимодействие».
Россия своими действиями показывает Китаю, как Запад уважает политику с позиции силы, причем в любой форме, и Пекин, наконец, начинает использовать свою мощь на международной арене. Результатом стало то, что после пяти веков западного доминирования, которое, кстати, привело в свое время к упадку древнего Шелкового Пути, Хартленд, или Большая Евразия стремительно возрождается, утверждая свое превосходство.
Что касается меня лично, многочисленные поездки на протяжении последних лет в страны Западной и Центральной Азии, а также относительно недавние беседы с аналитиками в Нур-Султане, Москве и Италии, позволили мне глубже понять тонкости феномена, который проницательные умы называют «двойной спиралью». Мы все понимаем, что грядут колоссальные потрясения, и в то же время не в состоянии заметить, как стремительно возрождается Хартленд прямо у нас на глазах.
Если говорить о мягкой силе, в ближайшие годы выдающаяся роль российской дипломатии станет еще более важной, при поддержке Министерства обороны во главе с Сергеем Шойгу и спецслужб. Благодаря этой комбинации, Россия способна вести конструктивный диалог со всеми: одновременно с Индией и Пакистаном, Северной и Южной Кореей, Ираном и Саудовской Аравией, а также противоборствующими силами в Афганистане. Москва блестяще решает сложные геополитические задачи, что пока недоступно Пекину.
Следует также отметить, что практический весь Азиатско-Тихоокеанский регион, от Восточного Средиземноморья до Индийского Океана, теперь воспринимает Россию и Китай как противовес военно-морскому и финансовому доминированию США.
Новая книга Джереми Гарлика из Пражского экономического университета под названием «Долгосрочные последствия китайской инициативы «Один пояс, один путь», заставила меня безоговорочно признать, что разобраться в исторических предпосылках и движущих силах ОПОП чрезвычайно сложно. Это весьма серьезная попытка теоретически осмыслить колоссальную сложность концепции Нового Шелкового пути, особенно с учетом гибкого, синкретического подхода Китая к принятию стратегических решений, который трудно поддается пониманию представителей западной цивилизации. Чтобы достичь поставленной цели, автор погружается в парадигму социальной эволюции известного китайского политолога Тан Шипина, углубляется в неограмшианскую теорию классовой гегемонии и анализирует концепцию «агрессивного меркантилизма».
Имперские стратеги в Вашингтоне никак не могут понять, почему и каким образом ОПОП создает новую глобальную парадигму. Саммит НАТО в Лондоне в декабре прошлого года свидетельствует об этом самым убедительным образом. Альянс безоговорочно принял три приоритета США: еще более агрессивную политику в отношении России, сдерживание Китая (включая военное патрулирование), а также милитаризацию космического пространства. Все эти приоритеты являются элементами доктрины всеобъемлющего превосходства США, впервые опубликованной в 2002 году.
Москва, Пекин и Тегеран в полной мере осознают, насколько высоки ставки. Дипломаты и аналитики работают над тем, чтобы скоординировать усилия трех стран по защите друг друга от всех форм гибридной войны, включая экономические санкции.
Для Соединенных Штатов это действительно экзистенциальная схватка – против интеграционного процесса в Евразии, Нового Шелкового пути, российско-китайского стратегического партнерства, российского гиперзвукового оружия в сочетании с гибкой и изощренной дипломатией, а также глубокого отвращения и негодования, которое вызывает политика США во всех странах глобального Юга, и, наконец, почти неизбежного краха долларовой системы. Можно утверждать с полной уверенностью, что Империя не намерена тихо уйти в историю. Мы все должны быть готовы великой эпохальной схватке.