Аграрная эра – первая, о которой у нас достаточно информации, чтобы попробовать измерить некоторые фундаментальные изменения в истории человечества. Можно попытаться оценить, как наши общества использовали энергию и как она связана с усложнением в истории человека, подобно истории звезд и биосферы. В приложении даны некоторые очень грубые оценки той роли, которую энергия играет в истории человечества, и ее влияния на нашу жизнь. Числа, конечно, исключительно ориентировочные, но они основаны на самых аккуратных оценках крупных изменений в нашей истории из тех, что у нас есть. Они сообщают нечто важное и помогают увидеть историю человечества в более общих чертах.
В предыдущей главе мы говорили о том, что численность людей в палеолите росла, но очень медленно: в течение 20 000 лет в конце последнего ледникового периода, возможно, на четверть миллиона человек в тысячелетие. В период с 10 000 до 5000 лет назад численность людей выросла вчетверо, а затем, с 5000 до 2000 лет назад, еще примерно в 10 раз. Таким образом, за все время с 10 000 до 2000 лет назад человечество выросло приблизительно в 40 раз со средней скоростью 25 млн человек в 1000 лет, что примерно в 100 раз быстрее средней скорости роста в позднем палеолите.
Такой быстрый рост населения оказался возможен благодаря тому, что наш вид стал потреблять гораздо больше энергии. 2000 лет назад люди использовали в 70 раз больше энергии, чем в конце последнего ледникового периода. Энергетической золотой жилы, которую дало земледелие, хватало на то, чтобы обеспечивать рост населения, уплачивать разнообразные налоги энтропии на сложность, и, наконец, ее хватало на имущество богатых и власть имущих. Непохоже, чтобы благодаря ей жизнь большинства людей стала лучше.
В первую очередь эта энергия шла на рост населения. Но конечно, не вся, потому что 5000 лет назад потребление энергии на душу населения немного увеличилось. Мы не можем точно определить, как эта дополнительная энергия распределялась, но то, что нам уже известно об эволюции аграрных обществ, позволяет предположить, на что она в основном тратилась. Прежде всего, это была плата за усложнение. Размер крупнейших городов может служить мерой человеческой способности строить, поддерживать и оплачивать сложные социальные и технологические структуры. В конце концов, города, как и цивилизации в целом, требуют высокой степени организации и больших затрат на здания, дороги и тракты, ирригационные каналы, дворцы и храмы, чиновников, полицию, рынки и солдат. Эти расходы можно считать частью налогов на сложность, которые мы уплачиваем энтропии. Последняя также взимала своеобразный мусорный налог. Это была энергия, которая на самом деле никому не приносила пользы, включая ту, что тратилась в войнах и природных или эпидемиологических катастрофах.
Мы знаем, что часть дополнительной энергии, полученной от земледелия, также шла на то, чтобы улучшить жизнь знати, которая в большинстве аграрных цивилизаций составляла около 10 %. Знать контролировала огромные богатства, и, вероятно, даже медленный рост ожидаемой продолжительности жизни в большой степени ограничивался богатыми и власть имущими. Таким образом, хотя бы часть сельскохозяйственной золотой жилы энергии способствовала тому, чтобы жизнь отдельных людей стала лучше. Но после всех этих затрат мало что оставалось для повышения уровня жизни остального населения. Так, все имеющиеся у нас данные указывают на то, что, хотя людям и могла иногда перепасть случайная роскошь, большую часть аграрной эры они в массе своей провели на грани выживания. По оценкам французского экономиста Тома Пикетти, в большинстве стран Европы уже в 1900 году 1 % населения владел примерно 50 % национального богатства, а 10 % населения принадлежало 90 % национального богатства. Другие 90 % населения обходились лишь 10 % национального богатства. По существу, среднего класса в современном смысле слова не было, потому что «средние 40 % при распределении богатства были почти так же бедны, как и низшие 50 %. Подавляющему большинству практически ничего не принадлежало, а львиная доля имущества в обществе доставалась меньшинству».
Если такое распределение богатства было типичным для большинства аграрных цивилизаций, это подтверждает общий вывод о том, что энергетическая жила земледелия способствовала улучшению жизни не более чем одной десятой всех человеческих существ. Впрочем, несомненно, так чаще всего и бывает во времена золотой лихорадки. Чтобы богатство можно было распределить шире, потребовалась еще одна энергетическая жила, еще более впечатляющая, чем земледелие.