24 мая 1377 года в Майшягале скончался великий князь литовский Ольгерд Гедиминович. Как ни странно, общеевропейский исторические хроники этой смерти не заметили. В тот год ничего не случилось выдающегося, кроме возвращения римских пап из Авиньона в Рим. Столетняя война идёт ни шатко, ни валко. Почти одновременно с Ольгердом умирает Эдуард Третий, король Англии, войска которого били французов при Креси, при Пуатье, и взяли Кале. На этом фоне смерть языческого князька из дикого медвежьего угла в тевтонском орденском Пограничье, прошла незамеченной Параллельно в Европе продолжается затяжной кризис, вызванный Великой Чумой. Хотя после её окончания прошло четверть века, демографические последствия ещё крайне тяжелы. Что же происходило тогда к востоку от Западного Буга?
А тем временем у средневековых белорусов всё шло относительно неплохо. Построили, между прочим, Лидский замок, вот на картинке его художественная реконструкция.
Именно боярства. Запомните, никакой шляхты в Средневековой Беларуси не было до начала XVI века. Равно как и не было никаких титулов, кроме княжеских (младшие Рюриковичи) и великокняжеских (Гедиминовичи). Средневековые белорусские и литовские бояре — служилый класс (как учил Маркс), или служилое сословие. Однако у них не было ни корпоративности, ни особых сословных привилегий. У них даже нет понятия о геральдических эмблемах и прочих гербах.
В XIV веке Средневековая Беларусь в административном плане была устроена по земским порядкам. То есть разделялась на земли, волости, и нижний сельский уровень. На каждом этом уровне сидело белорусское служилое боярство. Были бояре витебские, полоцкие, волковыские, минские, пинские, оршанские, копыльские, узденские, клецкие и так далее. Старшинство средневекового белорусского боярства определялось старшинством города. Полоцкие бояре считались выше, скажем, бояр ушачских/лепельских. А виленские бояре были повыше полоцких.
В Европе любой рыцарь считался равным королю в сословном плане, как полноправный участник рыцарской вненациональной корпорации. Белорусское боярство имело лестничную иерархию, которая определялась местожительством. А ещё уровень боярства определялся близостью к великому князю литовскому. Чем выше ты сидел на великокняжеской службе, тем круче ты был весь такой из себя боярин. История пекаря Войдылло, ставшего ближним боярином, который вертел сначала Ольгердом, а потом Ягайлой, всем тогдашним хронистам хорошо известна.
При Гедимине, Ольгерде, Кейстуте, а затем при Ягайле и Витовте средневековые белорусы и литовцы судились по Русской Правде. И было установлено, что по смерти боярина наследникам передаётся собственность его, но не статус (статья 86 Русской Правды):
О заднице боярьстеи и о дружьнеи
Аже в боярехъ любо въ дружине, то за князя задниця не идеть; но оже не будеть сыновъ, а дчери возмуть.
Несколько слов о населении. В каждой популярной книжке о великом княжестве Литовском вы можете прочесть про его необъятную территорию. При Ольгерде эта территория приближалась уже к миллиону квадратных километров (Витовт доведёт эту цифру до миллиона, об этом я расскажу в других заметках).
Единственной сопоставимой по территории с великим княжеством Литовским страной было Французское королевство. Итак, на момент смерти Гедимина население Франции составляло 22,2 миллиона человек. В Средневековой Беларуси тогда проживало много меньше миллиона, а в целом во владениях Ольгерда количество народу доходило до 1,5-1,7 миллиона человек. Великая Чума сократила население Франции до 12 миллионов человек в 1400 году (заметьте, даже такой численности населения Беларусь не смогла достигнуть за всю свою историю, от основания Полоцка до сегодняшнего дня). Кстати, от чумы у нас пострадал только Полоцк, в котором вымерло много народу в 1349 году. В общем и целом, княжество великое Литовское было пустынным и малолюдным местом. Однако нет худа без добра — было где коней пасти, так что Литва славилась качеством конского состава. А что же прихваченные Ольгердом территории?
Скоро только кошки родятся. Поэтому колонизация Волыни и Подолии начнёт приносить свои плоды Вильне много позже. А самыми густонаселёнными областями Ольгердовой Литвы оставалась собственно Литва и Средневековая Беларусь. Это и житница, и кузница, и здравница великого княжества Литовского. И вот это ядро великого княжества всё равно остаётся бедным. Всех печенек и ништяков, нажитых Гедиминовичами честным непосильным трудом в течение всего XIV столетия, хватило на постройку лишь двух каменных замков небольшого размера — Лидского и Кревского (на белорусской территории). На картинке опыт художественной реконструкции Кревского замка.
И пока мы видим Ольгердово наследство как большие пустынные территории, которые каждый проходящий мимо мадьяр, поляк, татарин, молдаванин считает своими, и хозяйничает/грабит/берёт то, что плохо лежит исключительно по своему усмотрению. В самой коренной Литве продолжается война с тевтонами; одна лишь Средневековая Беларусь тихо дремлет в таёжных лесах. Время от времени наезжают великокняжеские тиуны в полюдье, берут выход/подати мёдом, воском и пушным товаром. Еды хватает, только успевай прятать от внеплановых реквизиций. Деньги как таковые отсутствуют, изредка притекая из-за польской границы или от ганзейских купцов.
Вот это-то ядро своих владений — Виленскую волость, Витебск, Минск, Новогрудок — Ольгерд предназначил детям от второй жены — Ягайле и младшим его братьям (Вигонду, Киргайле, Скиргайле, Лугвеню, Мингайле, Свидригайле и четырём дочерям). Ягайле, как виленскому князю, досталось и старшинство среди Гедиминовичей. Но старшие братья, сыновья первой семьи Ольгерда, не мирятся с этим. А в самом центре этого вкусного куска предстоит нам увидеть кровавую драму. Переживший Ольгерда дуумвир князь Кейстут владеет Жмудью, Троками, Городенской и Дорогичинской землей и Подляшьем. Но уже ясно, что литовский Боливар не выдержит двоих.
(последует)