По данным ежегодного опроса американских семей Brigham Young and Deseret News, чрезмерное использование гаджетов больше беспокоит родителей, чем ранний секс и буллинг в школах.
Но что мы на самом деле должны делать с этим?
У Джордана Шапиро, профессора Университета Темпла, имеющего опыт работы в области философии и психологии, есть рецепт, который может вас удивить. В его новой книге «Новое детство»он утверждает, что мы не проводим достаточно времени с экранами наших детей.
«Одна из вещей, которые я предлагаю в книге, состоит в том, что дети должны начинать использовать соцсети как можно раньше» — говорит он. А родители должны играть в видеоигры со своими детьми.
После развода Шапиро оказался в одиночестве, воспитывая двух маленьких мальчиков (сейчас им 11 и 13), которые были одержимы видеоиграми. Он начал играть в игры просто как способ найти связь с ними. Затем он обнаружил связь между эмоциональным катарсисом, интерактивными историями на экране и такими мыслителями, как Карл Юнг и Платон. Он осознал, что часть его работы в качестве родителя заключалась в том, чтобы помочь своим детям понять их онлайн-опыт и научить их поддерживать непреходящие ценности в новом мире, в котором они живут.
Теперь он думает над вопросами развития детей в области цифровых медиа на должности старшего научного сотрудника Центра Joan Ganz Cooney при Брукингском институте. Шапиро рассказал NPR о своей новой книге и уникальном подходе. Интервью ниже было сокращено и отредактировано для ясности.
Вы преподаете основную учебную программу в Университете Темпла и помогли адаптировать ее к онлайн-версии. Как ваши исследования отражают ваши мысли о YouTube и Facebook?
Мой опыт — древняя философия. Я думаю, что у нас очень мало новых ценностей. Я люблю старые вещи — Платон и Гомер. У всех великих мировых религий есть масса мудрости, чтобы предложить нам меняющийся мир. Нам нужно выяснить, как применить их опыт в актуальных условиях. Если вы посмотрите на историю в целом — скажем, каждые сто лет, то увидите существование огромных «переходов», изменений в жизни людей, которые требуют сложной адаптации, поэтому [старые способы] по-прежнему имеют смысл.
В книге вы говорите о том, как много экспертов фокусируются на простом ограничении в пользовании гаджетами, но это не помогает нам учить наших детей тому, как адаптироваться к существующему цифровому миру.
Правильно. Люди пытаются организовать мероприятия вроде «обед без гаджетов», потому что боятся смешивания работы и домашних дел.
Раньше дом был в безопасности, но теперь появились все эти устройства. Твои дети дома или они в Fortnite? Они с вами и одновременно нет.
Но хорошо бы отдыхать и от внешнего мира, и от цифрового, верно?
Конечно. Дома мы проводим семейный ужин. В основном без устройств, хотя большую часть времени наши разговоры приходят к какому-то видео на YouTube или поиску в Google. Но Как же мы научим детей состраданию, этике, хорошим социальным навыкам и близким отношениям, если будем это делать в мире, который не похож на мир, в котором они живут?
Можете ли вы привести более конкретные примеры того, как вы учите детей поддерживать позитивные ценности в цифровом мире?
Давайте возьмем для примера жестокие видеоигры. Все инструменты должны способствовать нашей способности создавать более значимый, более справедливый мир. Иногда наши дети собираются искать жестокие игры. И тогда мы учим их, что насилие — это плохо, но играть в подобные игры – необязательно уподобляться их персонажам.
Вы все еще играете в видеоигры со своими детьми? Что делать тем, кто просто их не любит, как например я?
Не часто, потому что они играют намного круче меня. Но я все еще говорю с ними об этом; я прошу их показать мне, во что они играют; я изучаю это, пытаюсь выяснить что именно вызывает их интерес. Вы всегда можете донести до детей свою позицию, если цель разговора – именно беседа а не скандал.
Мы учим их тому, как понимать нарратив, в котором они участвуют. И тут неважно, идёт ли речь о видеоиграх, социальных сетях или YouTube,.
И ваш подход, похоже, похож на метод Сократа — вы задаете вопросы.
Это часть подхода, да. Так что мои сыновья участвуют в этих видео на YouTube, где дети открывают игрушки. Это самое отвратительное представление о потреблении, которое я могу себе представить. Просто ужасный вид видео.
Он также невероятно популярен – к примеру 8-летний подросток с подобным каналом заработал больше всех денег на YouTube в прошлом году.
Так и есть. Я не думаю: «О, это не должно существовать». Я за свободу слова. Но потом, если мои дети смотрят это, я хочу поговорить о том, почему я нахожу подобное отношение таким странным и проблематичным, и я хочу научить их воспринимать это правильно. Так что теперь, после множества этих разговоров, первое, что они делают с каждым видео на YouTube, которое они смотрят, это задаются вопросом: кто заплатил за то, чтобы продать это мне?
Значит, идея в том, что они усваивают вашу этическую позицию?
Наша цель как родителей — обучить их делиться и ладить с другими. Альтернатива — бросить 20 детей в комнату, запереть дверь и сказать: «Не волнуйтесь, они в конечном итоге обнимутся». Это то, что мы делаем, когда дети в препубертатном возрасте впервые попадают в социальные сети.
И именно поэтому вы говорите, что дети должны начинать пользоваться соцсетями гораздо раньше?
Если мы хотим избежать тех ужасных вещей, которые присутствуют сегодня в том же твиттере, нам дать детям правильную модель поведения в сети уже в 7 лет. Я думаю, что у нас должны быть церковные группы и спортивные команды, небольшие группы в социальных сетях, чтобы взрослые могли моделировать, что делать. Или многодетные семьи могут иметь свою семейную социальную сеть. Вы можете обмениваться фотографиями и, может быть, даже иногда вести себя агрессивно, чтобы они увидели разницу между добрым поведением и буллингом.
Это всплыло недавно в одном из моих разговоров с 16-летней девочкой и ее матерью. Она была раздражена тем, что её родственники постоянно комментировали её снимки в Instagram, используя ее прозвище в детстве, оставляя смущающие комментарии, но мать была счастлива, что так много людей присматривали за ней.
Я научился вести светские беседы в ходе семейных обедов. Наблюдал, как мои родители, дяди и тети спорили о политике, с любовью и добротой, а также сарказмом.
Американская академия педиатрии поддерживает идею совместного использования развлекательных ресурсов, будь то игры, видео или социальные сети. Но не слишком ли много времени мы уделяем гаджетам?
Я думаю, странно обвинять в зависимости цифровые медиа – зависимость может возникнуть от многих вещей, в том числе от еды, секса, работы, денег. В подобных случаях мы учимся правильному с ними обращению, а не обвиняем еду, секс, работу или деньги в наших проблемах. И я часто пытаюсь объяснить, что в случае медиа основная проблема состоит в том, что мы оставляем наших детей самим в этом разбираться.
Мы используем экраны в качестве няни.
Недавно было опубликовано интересное исследование, в котором рассказывалось о том, как родители и маленькие дети взаимодействуют с устройствами. Оказывается они почти никогда не делают этого вместе.
Большинство взаимодействий — это разговоры о том, сколько времени использовать устройства, или что-то вроде техподдержки. И почти нет обсуждения того, что на самом деле происходит на экране, а когда это всё-таки обсуждается, это обычно инициируется детьми.
Я чувствую, что частью проблемы является то, что родители получают по существу только абстинентное образование, как в половом воспитании. В исследовании говорится, что если все, что вы слышите, это «просто скажи нет», это не имеет положительного эффекта.
Никто на самом деле не думает, что у нас ждёт мир без технологий. Но надо стремиться к здоровому взаимодействию. Здоровое взаимодействие — это ваша способность принимать правильные решения. Вот чему мы пытаемся научить наших детей! Если мы все сделаем правильно, опасность им не грозит.