Историю эту следует начать с того как я, совершенно случайно, стал крупнейшим венесуэлологом Беларуси. А то и всего Союзного государства. Дело было в нашем белорусском сенате, в Совете Республики. Беларусь как раз открыла для себя Латинскую Америку, конкретно — Уго Чавеса. Ну, ещё бы, на заднем дворе у дяди Сэма объявился наш человек в Каракасе. Так начался белорусско-венесуэльский пасадобль.
Слово за слово, и вот мне предложили возглавить рабочую группу по сотрудничеству с Боливарианской Республикой Венесуэла. Не, ну а кому ещё?
Речь шла о межпарламентских отношениях, но сам спектр вопросов, которые тогда рассматривались, был достаточно широкий. Я занялся венесуэльской экономикой.
Истребовал все имеющиеся материалы у наших ведомств, сам провёл профильный поиск, и засел за обобщение. Материалов, к моему удивлению, было не то, что баран начихал, а и вовсе кот наплакал. Даже грифованые бумаги (бумаги под разными пугаюшчыми грифами) не содержали ничего содержательного, кроме перепечаток из газеты «Завтра». И ещё были там совершенно безапелляционные наивные утверждения, типа «это новый Фидель», «будем грузить апельсины нефть бочками», «наш плацдарм для прорыва (sic!) в Южную Америку», «завалим Венесуэлу нашими велосипедами и картошкой с молоком, озолотимся» и прочие благоглупости. Поэтому основной массив данных я собрал сам, и ещё мне помогало мощное международное управление Белтелерадиокомпании — лучшая в стране контора в своём классе.
На поверку оказалось вот что. Боливарианская республика не производила кроме нефти вообще ничего. От слова «совсем». А вышло это так.
Венесуэла, как экспортёр нефти, стартовала 100 лет назад, в 1918 году. И в графе «Экспорт» тогда значилась 21 тысяча тонн aceite de madre (нефть-матушка, как назовут её позже). Через 10 лет Венесуэла стала ведущим нефтеэкспортёром в мире. До 7 декабря 1941 года главной и единственной головной болью американских внешнеполитических стратегов было удержание контроля над венесуэльской нефтедобычей и транспортировкой венесуэльской нефти в США. Все остальные внешнеполитические решения и ходы рассматривались в контексте этой производственно-логистической задачи.
Когда Штаты вступили во Вторую мировую войну, Венесуэла была самым крупным мировым экспортёром нефти. Качая 27 миллионов тонн нефти в год, Венесуэла занимала третье место в рейтинге мировой нефтедобычи (после США и СССР). Про арабов Залива тогда никто и не слыхал.
Сама же Венесуэла с начала своего экспортного бума пухла не от нефтедолларов, а от голода. Если увидите человека, который говорит, что Венесуэла была богатейшей страной Латинской Америки — смело плюйте ему в морду, это шарлатан.
Нефтяной сектор Венесуэлы требовал много рабсилы. Нефть там добывали почти вручную и возили к терминалам разве что не в бурдюках. Не, не в бурдюках, а в калебасах, во! Платили, по местным меркам, неплохо. Народ забрасывал свои банановые грядки и подавался в нефтяники. Дело кончилось тем, что в Венесуэле не стало сельского хозяйства. Перед самой Великой депрессией доля деревенская в ВВП страны превышала 35%. В начале пятидесятых годов прошлого века доля аграрного сектора в ВВП Венесуэлы упала ниже 10%. Страна стала кормиться только с нефтедобычи. Но при этом начали исчезать здравоохранение, инфраструктура (кроме нефтепроводов), пропало государственное образование (школы). Там не было даже велосипедного завода.
Со Второй мировой войной Венесуэле пофартило. Союзники требовали всё больше и больше нефти, война стремительно пожирала ресурсы. За год (1943—1944) рост нефтедобычи превысил 42%. Таких темпов в мире не было никогда и нигде. К 1945 году из Венесуэлы концессионеры качали около 1 миллиона баррелей нефти в день.
Примерно в это же время в Венесуэле вспомнили, что у них есть государство. В 1943 году приняли Закон об углеводородах, по которому венесуэльскому правительству заезжие западные концессионеры-нефтепромышленники стали отслюнивать 50% прибыли. Эта норма отчислений продержалась 33 года.
После войны у венесуэльских нефтяников тоже было всё хорошо. В США разразился экономический бум, с 1945 по 1950 количество автомобилей на дорогах Америки удвоилось (до 40 миллионов), потребление нефтепродуктов росло по экспоненте. И тут на рынок вышли арабы. Америка стала захлёбываться нефтью, ввела квотирование, чтобы поддержать своих добытчиков. Цены обвалились (этот кризис привёл к появлению ОПЕК, если чё).
Читатели у меня компетентные, я экономлю их время. Поэтому не буду рассказывать про ОПЕК и кризис 1973 года. Больше всего выиграла тогда Венесуэла. Арабы наказывали Америку за Израиль, прекращали торговлю, а Венесуэла тихо стояла в сторонке и качала, качала, качала...
Между 1972 и 1974 годами доходы правительства Венесуэлы выросли в четыре раза. Страна вновь вспомнила, что у неё есть государство, венесуэльцы запланировали обширные программы импортозамещения, субсидии для остатков местных сельхозпроизводителей, заградительные тарифы и диверсификацию экономики в целом.
В Венесуэле всё вертится вокруг цены на нефть. Остальное не имеет никакого значения, так там всё устроено. Поэтому я столь дотошно вам вкручиваю про их нефтедобычу.
Денег на строительство государства у Венесуэлы не было. Для реализации пакета реформ Венесуэла национализировала нефтедобычу. Всю. Чохом. Случилось это в 1976 году.
Справочно. Кто помнит, СССР тогда тоже купался в нефтедолларах, Брежневу исполнилось 70 лет, он только что с блеском провёл разрядку и Совещание по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки, от которого и пошло нынешнее пресловутое ОБСЕ. Тогда же родилась фраза «70 лет — возраст расцвета политика и государственного деятеля».
Коммунистический и социалистический проект в мире был в огромной моде. Венесуэла официально национализировала свою нефтяную промышленность 1 января 1976 года. Церемония прошла на месторождении Мене Гранде. Этот день в Венесуэле считается днём рождения Пи-Ди-Ви-СА, Petróleos de Venezuela S.A.(PDVSA), которая стала венесуэльской государственной нефтяной компанией. Все иностранные нефтяные компании, которые когда-то вели бизнес в Венесуэле, были заменены венесуэльскими компаниями. Каждый из бывших концессионеров был просто заменен новой национальной нефтяной компанией, которая должна была сохранять структуры и функции своего предшественника.
PDVSA контролирует деятельность, связанную с нефтью и природным газом в Венесуэле. Попутно, по моим бумагам, выяснилось, что PDVSA владеет крупнейшими нефтеперегонными заводами в США и Европе. Эти мощности записаны на зарегистрированную в США компанию Citgo
Которая, в свою очередь, является третьей по величине нефтяной компанией в мире. Уго Чавес как-то оценил Citgo в 10 миллиардов долларов.
Справочно. Citgo возглавляет двоюродный брат покойного Уго Чавеса, Асдрубал Чавес. Citgo отстегнула на инаугурацию Трампа $500.000.
Разумеется, по Citgo факты свежие. Но и тогда, во время моей напряжённой работы с документами, было совершенно ясно одно. Несмотря на всю левацкую риторику нового Фиделя, Венесуэла привязана к США и только к США. И американцы продолжают определять там всю экономику. А в итоге и политику. Это их бензоколонка. Всё чётко.
Тезисно это выглядело так:
«Настоящим докладываю, что:
- Добывать нефть в Венесуэле самостоятельно белорусам никто не даст. Пидивиса там рулит и по закону, и по понятиям.
- Нет добычи — нет продаж. На венесуэльскую нефть есть только один покупатель — Штаты. И этот покупатель играет рынком, а все остальные играют на трубе.
- Венесуэльская нефть не годится для Мозыря и Новополоцка (нефтехмики это и так знали, и писали об этом в своих справках).
- Логистика нефтеперевозок „Венесуэла-Беларусь“ отсутствует напрочь и созданию не подлежит.
- Стопроцентная зависимость платежеспособности Венесуэлы от цен на нефть не позволит ей заплатить за белорусские поставки в будущем. Экономика Венесуэлы при первом скачке расколется.
А так — Чавес отличный мужик, наверняка новый Фидель, базара нет».
Написал я эту бумажку и кинул в высшую инстанцию. А что с ней было дальше — никто не знает (я тоже). Полагаю, что «Сашенькин совет лишь попусту пропал», — как сказал бы один петербургский поэт.
Зато вы знаете, как оно было дальше вплоть до 2013 года. И потом, до сегодняшнего дня.
2018 год: в таможенной статистике белорусской внешней торговли Венесуэла отсутствует. Ноль товарооборота.
2017 год: белорусский экспорт в Венесуэлу $10.000.000
2016 год: белорусский экспорт в Венесуэлу $2.000.000
С 2011 года ни одного барреля нефти «дешевле, чем в России» у Венесуэлы Беларусь не купила (я не брал статистику до 2011 года, лениво было). И ещё там зависло белорусских денег от 150 миллионов долларов до 250 миллионов долларов, по разным оценкам. Неоплаченные счета и т.д. , и т.п.
А чтобы вам было понятно, я покажу вам сейчас соотношение сил среди стран-экспортёров нефти в США.
На сегодняшний день американцы вдвое сократили импорт нефти из Венесуэлы, до самой низкой точки за последние 25 лет. Но даже при этом они покупают 41% всей венесуэльской нефти. А вот Китай, об интересах которого в Венесуэле местечковые русские и белорусские знатоки так много пишут, покупает у нее в два раза меньше нефти, чем американцы. Причём объемы венесуэльских продаж в Китай постоянно падают.
И поскольку нефть даёт 96% экспорта Венесуэлы и 50% налоговых поступлений в казну, всё это повалилось в одночасье. Крах нефтяной отрасли Венесуэлы обусловлен ещё и тем, что ни при Чавесе, ни при Мадуро не было начато освоение новых месторождений. Нет разведки — нет добычи. В итоге сегодня добыча нефти в Венесуэле упала до самого низкого уровня за последние 25 лет.
Это медицинский факт — крах венесуэльской системы был неизбежен и при Чавесе, и без него. И нечего на Мадуро пенять.
Что касается белорусских стратегов, то уровень их мышления впечатляет необычайно. Они собирались чего-то там продавать стране, где самые высокооплачиваемые рабочие-нефтяники получают пятьдесят американских центов в день и 170 граммов рыбы на социальный паёк.
А Венесуэлу жалко. Когда я руководил рабочей группой по контактам с Венесуэлой, я влюбился в эту страну и ее замечательный открытый, весёлый и отзывчивый народ. И, кстати, со старшим братом покойного Уго Чавеса, Аданом Чавесом, я давно и хорошо знаком лично. Мы с ним товарищи по санкциям, которые против нас ввели разные всякие президенты Эстадос Унидос.
Такой вот полный пасадобль.