Со времени безрассудных дней, предшествовавших Великой депрессии 1930-х, мир прошел длинный путь. В частности, технологии серьезно изменили наш образ жизни и существенно улучшили нашу экономическую производительность. Иногда даже утверждают, будто технологический прогресс делает нас неуязвимыми к депрессии.
Разумеется, точно так же – что заметное совершенствование технологий в течение нескольких десятилетий подряд делает мир неуязвимым к большим спадам – можно было рассуждать и до 1930-х. Однако более основательный анализ покажет, что реальный вопрос в изучении того, уязвимы ли экономики к значимым спадам, касается не технологий, а распределения ресурсов.
Использование ресурсов вопреки желаниям участников рынка ведет к тому, что мы обычно называем убытками. Один из основных факторов, вызывающих такое неправильное использование и убытки, – фальсификация ценовых сигналов, являющаяся следствием сверх мягкой денежной политики центральных банков, усугубляемой кредитной политикой коммерческих банков.
Устойчивая фальсификация ценовых сигналов со временем ведет к производственной структуре, изощренной технологически, но пренебрегающей желаниями потребителей и сильно уязвимой к тому, что экономисты называют «шоком».
Как следствие, когда центральные банки обращают вспять свои денежные вливания (на самом деле один из самых неприятных «шоков») и многие виды активности, возникшие из-за ложных ценовых сигналов, начинают сокращаться, начинается возвращение к менее искаженной производственной структуре, влекущее за собой откат этой «искусственной» экономической активности.
Такая ликвидация искусственных структур – это и есть то, чего на самом деле достигает рецессия или депрессия. Здесь подразумевается не придать таким сокращениям некий нормативный статус, а просто объяснить, что происходит на самом деле.
Серьезность рецессии прямо пропорциональна масштабам неэффективного распределения ресурсов, вызванного деятельностью центральных и коммерческих банков.
Кроме того, уровень жизни повышают не столько технологические инновации, сколько рост капитальных благ на душу населения. А он, в свою очередь, определяется направлением реального богатства на расширение и совершенствование различных производственных инструментов и оборудования.
Новые инструменты и оборудование олицетворяют новые технологии. Еще раз: ключом к росту реального богатства – к повышению качества жизни – выступает направление реального богатства на создание новых инструментов и машин.
Технологии сами по себе не делают нас богаче
Если бы сдерживающим фактором экономического роста выступали технологические ноу-хау, то большинство экономик третьего мира могли бы решить свои экономические трудности, просто заимствовав последние западные технологии, используя свою базу по развитию навыков.
Главная причина, почему этого не произошло, не в отсутствии знания о последних технологиях, а в нехватке реального богатства для финансирования инфраструктуры, необходимой для способности принять и применить такие изощренные инструменты и оборудование.
Для расширения производства реального богатства нужны инвестиции в инфраструктуру, инструменты и оборудование, но такие инвестиции возможны только при наличии реального богатства – незавидный порочный круг.
Для выхода из этого порочного круга необходимо начать процесс образования реального богатства. Достичь этого можно путем предоставления рынкам большей свободы за счет сокращения правительства и упразднения центрального банка. Я утверждаю, что это предоставит больше реального богатства частному сектору, запустив процесс генерирования богатства. В случае развивающихся и слаборазвитых экономик улучшения также возможны посредством принятия и обеспечения индивидуальных и имущественных прав – ключевого фактора в процессе накопления богатства.
Согласно Мизесу (Mises) («Человеческая деятельность» (Human Action)):
«Превосходство западных стран объясняется тем, что они больше, чем остальное человечество, преуспели в сдерживании духа хищнической воинственности и, как следствие, создали социальные институты, необходимые для доступных широким массам сбережений и инвестиций. Даже Маркс (Marx) не оспаривал тот факт, что частная инициатива и частная собственность на средства производства были неотъемлемыми стадиями прогресса от нищеты первобытного человека к более удовлетворительным условиям Западной Европы и Северной Америки в XIX веке… Законодательные гарантии, эффективно защищающие индивида от экспроприации и конфискации, служили фундаментом для расцвета беспрецедентного экономического прогресса Запада».
Далее Мизес утверждает:
«Международные инвестиции и кредиты возможны только в том случае, если страны-получатели искренне и безоговорочно привержены принципу частной собственности и не планируют в будущем экспроприировать иностранный капитал».