Единственной новой частью идущей экономической войны администрации Трампа — умышленных нападок как на друзей, так и на врагов, от России, Китая до Ирана, Венесуэлы и ЕС, посредством так называемой тарифной войны — является президент, использующий твиты как оружие, чтобы вывести противников из равновесия. Начиная как минимум с 1970-х годов, Вашингтон использует аналогичную тактику экономического шантажа и дестабилизации, чтобы навязать то, что стало глобальным доминированием не американских промышленных товаров, а скорее доллара как мировой резервной валюты. В течение почти пяти десятилетий, с 15 августа 1971 года, Вашингтон и Уолл-Стрит используют свое доминирующее положение, чтобы навязывать миру обесцененные бумажные доллары, вызывать финансовые пузыри и, как следствие, наращивание долга до невозможного уровня, а затем крах.
Самым существенным моментом, который следует понять касательно так называемых «торговых войн» Трампа, является то, что они не имеют ничего общего с торговлей или корректировкой торговых или валютных перекосов в отношениях с экспортными партнерами Америки. Этот мир остался по большей части в 1971 году благодаря Никсону и его советникам.
Экономика США после 1971 года была превращена в источник денежных доходов, по сути превратив Соединенные Штаты из государства, производившего главным образом промышленные товары, в государство, в котором единственной целью любых инвестиций является делать деньги из денег. Такие компании как General Motors, которая в конце 1960-х была крупнейшим производителем легковых и грузовых автомобилей в мире, сердцем американской экономики, была втянута в игру на бирже посредством ее финансового подразделения автокредитования GMAC, чтобы делать ставки в мировом экономическом казино — ставки, которые завершились катастрофой, когда в марте 2007 года лопнул пузырь на рынке недвижимости США и компания GM была национализирована, а мегабанки с Уолл-стрит были спасены за счет налогоплательщиков и ФРС.
Этот процесс, который я подробно описываю в своей книге «Боги денег», происходил в течение десятилетий. К 2000 году банки с Уолл-стрит и инвестиционные фонды по сути контролировали всю американскую экономику. Рабочие места в сфере производства были вытеснены за границу, «отданы на аутсорсинг», не китайскими или немецкими или другими «алчными ворами», как утверждается, а из-за давления со стороны тех самых банков с Уолл-стрит, которые с 1980-х побуждали корпорации фокусироваться только на стоимости их акций основного капитала, а не на доброкачественности их продуктов. Любимыми словечками стали выражения «финансируемые выкупы», «акционерная стоимость». Для глав корпораций наступал конец, если банки с Уолл-стрит не одобряли их финансовые прибыли. То, к чему это привело сегодня — это Соединенные Штаты, которые являются преимущественно экономикой услуг, погрязнувшей в долгах потребительской экономикой, а не крупным промышленным лидером. Так называемый высший 1% американских олигархов требует аналогичного подношения от остального мира, чтобы поддерживать то, что нежизнеспособно. Торговая и экономическая война Трампа — это безрассудная уловка, чтобы попытаться полстолетия спустя повторить то, что работало в 1970-е.
«Вторая американская революция»
Экономически разрушительная трансформация когда-то великой индустриальной экономики Америки уходит своими корнями в преобразования 1970-х. Господство кейнсианской экономической теории после 1930-х, которая утверждала, что бюджетный дефицит государства может смягчить негативные последствия экономических кризисов или застоев, сменилось тем, что, как утверждал Джон Д. Рокфеллер-третий в книге под названием «Вторая американская революция», должно стать режимом дерегулирования, приватизации государственных предприятий, таких как электроэнергетические компании, водопроводные сети и автомагистрали. В то же самое время идеологи свободного рынка общества «Мон Пелерин» вокруг экономиста Чикагского университета Милтона Фридмана продвигались по службе Уолл-стрит и финансовыми правящими кругами США вокруг Рокфеллера. Фридман стал гуру экономики свободного рынка, консультируя и Рональда Рейгана и Тэтчер в 1980-е. Его догма о свободном рынке глубоко укоренилась в Международном валютном фонде и использовалась для того, чтобы обосновывать экономическую шоковую терапию и отмену государственного контроля в Латинской Америке и в бывших коммунистических экономиках Советского Союза и Восточной Европы.
Ключевым событием, что касается сегодняшней тарифной и экономической войны Вашингтона, являются события вокруг решения президента Никсона 15 августа 1971 года отказаться в одностороннем порядке от привязки золота к доллару США.
Игра Никсона в торговую войну
Решение президента Никсона в августе 1971 года отказаться от привязки доллара к возмещению его американским золотом было лишь значимой частью того, что стало намного более серьезным изменением, создавшим на сегодня гигантскую сверхнормативную задолженность в мире, оцениваемую в 233 триллиона долларов. Большая часть этой задолженности выражена в долларах и касается центральных банков Китая или Японии, или же государств ЕС.
Задолго до лета 1971 года администрация США дала добро Конгрессу на принятие штрафных, по сути торговых ограничений в отношении ее основных торговых партнеров — Японии и европейских союзников из Европейского экономического сообщества (ЕЭС), в особенности в отношении Германии и Франции. К концу 1960-х экономики Японии и стран ЕЭС в немалой степени вышли из состояния военной разрухи, восстановив экономику на основе новейших на тот момент технологий производства. Тогда как американские сталелитейные заводы и автозаводы являлись продуктом военного времени и инвестиций непосредственно после войны. Германские и французские экспортные товары пользовались спросом не только в США.
Результатом стало то, что эти экономики начали накапливать относительно большое количество долларов на счетах их центральных банков, и к 1971 году около 61 миллиарда долларов задолженности размещалось за границей. В рамках обязательств Соединенных Штатов по договору 1944 года центральные банки могли в любой момент потребовать за эти доллары американское золото у Федеральной резервной системы. Официальный золотой запас ФРС сократился с 25 миллиардов долларов до всего лишь 12 миллиардов долларов в начале 1971 года, и эта тенденция развивалась по нарастающей, так как все больше центральных банков беспокоились по поводу стоимости их обесцененных долларов. Вашингтон и Уолл-стрит считали условие обмена золота по Бреттон-Вудскому соглашению обузой, которая могла значительно уменьшить глобальное влияние Америки.
Золото и доллары
Отвязке золота предшествовал по сути шантаж Вашингтона посредством нового закона Конгресса, вводившего импортные квоты, первоначально на текстиль и обувь из Европы и других стран. Была сделана угроза, что квоты будут распространены также на европейские автомобили и другие продукты.
В 1970 году торговая политика США в действительности была аналогичной той, что проводит администрация Трампа почти полвека спустя. В мае 1970 года министр финансов Дэвид Кеннеди пригрозил, что если торговые партнеры США не предпримут шаги, чтобы позволить США увеличить экспорт товаров, то Конгресс примет меры, чтобы ограничить импорт в Соединенные Штаты. «Разве у стран с положительным сальдо нет особой ответственности предпринять положительные меры, чтобы устранить это?», — спросил Кеннеди, прекрасно зная, что основной причиной нарушения торгового баланса был тот факт, что американские корпорации скупали европейские и азиатские компании, запуская тем самым активное сальдо платежного баланса в этих странах, и что экспорт США больше не являлся конкурентоспособным по отношению к европейским и японским продуктам.
Вашингтон использовал политику, которую европейцы назвали «политикой невмешательства», чтобы позволить частному капиталу течь свободно особенно в Германию, чтобы расстроить валютные отношения среди стран ЕЭС. Излишки долларов Германии стремительно росли. Вместо того, чтобы девальвировать их чрезвычайно обесцененный доллар, что могло бы стимулировать американский экспорт и ослабить кризис, Вашингтон потребовал, чтобы страны ЕЭС, прежде всего Германия, ревальвировали в сторону повышения их валюты, сделав их экспорт неконкурентным в неудачное время. В случае с Японией Вашингтон потребовал, чтобы они ревальвировали йену на 20% — или же им грозили тарифы, ограничивавшие некоторые категории японского экспорта в Соединенные Штаты.
Министр торговли Никсона, Морис Стэнс, занял агрессивную позицию против Европы. Он заявил:
«во многих отношениях мы являемся дядюшкой Простофилей для остального мира».
Американский экономист Майкл Хадсон описал это так:
"Соединенные Штаты бросили вызов Европе и Азии: либо подчинитесь, либо примените ответные меры, при которых подходящим тактическим правилом является «Не наносите удар по лидеру, если вы не можете его убить».
Вместо этого они подчинились. Торговый законопроект США являлся заявлением о том, что США и только США как господствующая мировая держва, освобождаются от выполнения Генерального соглашения по тарифам и торговле или от любых юридически обязывающих соглашений, имевшихся у них с другими партнерами.
На тот момент возглавляемые Францией центральные банки ЕЭС — за исключением Германии, где Вашингтон оказал огромное давление на президента Бундесбанка Карла Блессинга — возобновили выкуп золота за их излишки долларов. Когда германские официальные лица намекнули уже в 1966 году, что они рассматривают обмен их растущих излишков долларов на американское золото, Вашингтон пригрозил главе Бундесбанка Карлу Блессингу выводом американских войск из Германии, если Германия больше не будет «поддерживать» доллар.
Чтобы убрать угрозу любых дальнейших выкупов золота союзниками, Ричард Никсон при содействии тогдашнего помощника министра финансов Пола Волкера, бывшего управляющего банка Рокфеллера Chase Bank, объявил 15 августа 1971 года об окончательном закрытии золотого учетного окна ФРС. В то же самое время Никсон ввел 10% импортный тариф на большую часть импорта в США в качестве рычага шантажа, чтобы заставить ЕЭС и Японию согласиться принимать неограниченное количество долларов, больше не обеспечиваемых золотом, долларов, чья бумажная номинальная стоимость росла с необыкновенной скоростью. Даже если использовать метод измерения инфляции правительства США, то получается, что то, что гражданин США мог купить в 1970 году на 385 долларов в виде продуктов, одежды и других товаров первой необходимости, сегодня стоило бы ему 2529 долларов. Это является прямым следствием отвязки Никсона от золота.
Одним росчерком пера Никсон и Уолл-стрит убрали угрозу золотого ограничения заграничного долларового долга. Задолженности резко выросли, и Вашингтон и Уолл-стрит сегодня располагают долларизованной мировой торговой системой, в которой санкции Министертва финансов США становятся повсеместными в качестве оружия войны, чтобы заставить друга или противника жестко выполнять требования Вашингтона. Готов ли Китай бросить вызов этой долларовой системе, когда большая часть его высокотехнологичной продукции все еще зависит от американских микросхем и процессоров и других современных технологий? Именно эту зависимость намеревается устранить экономическая стратегия Си Цзиньпина «Сделано в Китае 2025». Аналогично этому корпорации ЕС с большими объемами сбыта в США не спешат рисковать попасть под вторичные санкции за продолжение торговли нефтью и другие инвестиции с Ираном.
Сегодня президент США Трамп твитит угрозы в адрес Германии или Китая за то, что они являются «валютными манипуляторами», без каких-либо фактов и требует, чтобы союзники по НАТО сильно увеличили их военные расходы ради привилегии находиться под военным господством Пентагона. Стиль американского экономического шантажа изменился с 1970-х, но содержание осталось прежним.
Ф. Уильям Энгдаль является консультантом в области стратегических рисков и лектором, он по образованию политолог, получивший диплом в Принстонском университете, и автор бестселлеров по темам нефти и геополитики. Статья написана эксклюзивно для «Нового Восточного Обозрения», где она была опубликована первоначально. Он является частым автором статей на Global Research.