Роман Мазуренко был сбит насмерть скрывшимся водителем в конце 2015 года, а спустя некоторое время его подруга Евгения Кида обнаружила, что постоянно перечитывает их старую переписку. Она искала следы своего друга в цифровом виде. Роман всегда был очарован идеей того, что наши данные переживут физическое «я», и, в качестве дани уважения, Евгения решила использовать онлайн-данные Романа — по крайней мере, то, к чему она могла получить доступ — чтобы «оживить» его.
За два года до смерти Романа Евгения была соучредителем Luka, стартапа, который использовал искусственный интеллект для чатов. Его первым продуктом был конкурент Yelp, которому пользователи могли оставить рекомендации по улучшению расторанного обслуживания. После того, как Роман ушёл, Евгения поняла, что технология её компании может быть направлена на достижение другой цели.
Из цифровой истории переписки с Романом Евгения создала Romanbot, чатбот, который позволяет кому-либо «общаться» с цифровой копией её потерянного друга. Romanbot не только унаследовал аспекты личности и моделей речи Романа, но и благодаря компьютерному обучению, которое позволяет боту динамически улучшаться посредством взаимодействия, он будет продолжать развивать понимание текущих событий, формировать новые мнения и развиваться за пределами того, что когда-то знал как живой человек.
Romanbot является частью более широкой области исследования, известной как «дополненная вечность», в которой ученые и технологи исследуют способы, которыми человеческий разум может быть скопирован, воссоздан и перенесен в другие формы. «В конце концов ум станет мигрирующей информацией, точно так же, как файлы могут мигрировать с одного устройства на другое и жить в облаке» — говорит Майкл Грациано, профессор психологии и нейронауки в Принстонском университете. «В определённый момент вы сможете скопировать [ум] и запустить его на другом оборудовании».
Хотя до сих пор эта идея связывается с серьёзными техническими сложностями – например пока невозможно адекватно отобразить сложные детали мышления — философы и предприниматели уже представляют собой загробную жизнь в виде ИИ, в которой данные умершего могут использоваться для служения погибшим. Это похоже на эпизод «Чёрного зеркала» во втором сезоне, но стартапы, такие как Luka, работают с настоящими людьми, а не с актерами и сценаристами.
Увлечение технологией воскрешения не является чем-то новым, и ранее предпринимались попытки решения «проблемы» смерности. Барбра Стрейзанд классно клонировала свою умирающую собаку в 2017 году и теперь воспитывает щенков, созданных из ДНК умершего «Сэмми».
Футурист Рэй Курцвейл хранил коробки с последними воспоминаниями своего покойного отца в надежде однажды использовать их, чтобы вернуть его к жизни. Российский миллиардер Дмитрий Ицков нанял команду ученых для поиска «кибернетического бессмертия» к 2045 году. «В течение следующих 30 лет я добьюсь того, что мы все сможем жить вечно» — заявил Ицков Би-би-си. «Я на 100% уверен, что это произойдет».
«В течение следующих 30 лет я я добьюсь того, что мы все сможем жить вечно».
Но индивидуум — это больше, чем алгоритм, сформированный на основе опыта прошлого. Например, чаты Luka обучаются только на основе цифровых данных; возможности использовать чей-то голос, или, например, взгляд. Мало того, что цифровой суррогат неполноценен, но когда мы воплощаем человека, который больше не живет, мы рискуем исказить их личность.
«Все переживают беду по-разному, — говорит Дейл Аткинс, психолог, который специализируется на отношениях и переживании сложных жизненных ситуаций. «Для некоторых, цифровое представление любимого человека может помочь сказать то, что осталось недосказанным. Для других, которые не могут смириться с тем, что человек уже ушел, это может нанести вред».
Цифровые суррогаты также поднимают этические вопросы о том, кто как и должен ли вообще кто-то воскрешать мертвых. Воскрешение «разума» Стивена Хокинга или Милтона Фридмана могло принести обществу пользу, но кто должен принять решение о возвращении их к жизни? Пожертвование ума на чатбот совершенно не похоже на пожертвования тела научным исследованиям. Бот будет продолжать создавать новые идеи, которые источник бота не сможет контролировать. Кто должен отвечать за то, что говорит бот?
«Учитывая то, как технология движется, я уверен, что в конечном итоге у нас будут совершенные умы, загруженные в сеть со всей социальной путаницей и потрясениями, которые придут с этим» — говорит Грациано. «Но я рад, что к этому моменту я буду мертв».
В своей книге «Быть смертным» хирург и писатель Атул Гаванде утверждает, что медицина не должна воспринимать свою миссию как попытка избежать смерти любой ценой. «Наша самая жестокая ошибка в отношении к больным и старикам состоит в том — пишет он — что мы неспособны признать, что у них есть приоритеты кроме безопасности и как можно более долгой жизни». В большей части стран Западной Европы и Северной Америки близорукое восприятие смерти приводит к слишком большому количеству инвазивных операций на хрупких телах и слишком большому количеству долларов, потраченных на то, чтобы сохранить любимых людей в вегетативном состоянии еще на несколько дней.
Возможно, контринтуитивно, цифровые разработки могут помочь тем, кто живет в культурах, которые боятся смерти, развить более лёгкое отношение к концу жизни. Подобно тому, как индонезийская семья каждый день оставляет чашку свежей пищи, чтобы почтить своих предков, возможно, чатботы станут культурными жертвенниками людей в постиндустриальных обществах, напоминанием о неизбежности ухода.
«Закрытие» — хорошее слово для сделок с недвижимостью и бизнесом, но это ужасное слово для человеческих отношений».
«Закрытие»- хорошее слово для сделок с недвижимостью и бизнеса, но это ужасное слово для человеческих отношений» — говорит Полина Босс, бывший профессор Университета Миннесоты, которая в настоящий момент ушла на пенсию. Босс изучала чувство потери, которая, например, может ощущаться семьей, когда они «теряют» сына на войне, но не получают возможности похоронить его тело. «Вы привязываетесь к кому-то, любите, заботитесь – и если вы теряете его, то не можете просто отключить это чувство».
Если «закрытие» отношений — это скорее процесс, чем результат, то возможно, суррогат с искусственным интеллектом может помочь скорбящему пережить горе. В этом смысле бот напоминает мемориал: инструмент, чтобы сохранить память о ком-то и сделать потерю менее болезненной. В конце концов, мемориалы никогда не строили для мертвых.