Легко понять, какими силами эта корпорация, где все единичные воли подчинялись верховной воле гроссмейстера и сановников ордена, располагала все время, пока в ней сохранялся религиозный пыл и повиновение уставу. Но чем объясняется, что Тевтоны не только хорошо управляли сами собою, а с чрезвычайным искусством правили и другими? Тем, что у, них была громадная опытность: они начали приобретать ее в Св. Земле и кончили в Пруссии, куда стекались колонисты и крестоносцы изо всех стран Германии и Европы. К этому следует прибавить широко раскинутые торговые связи и правильные сношение с командорствами и магистерствами вне Пруссии.
Если и доныне остается правдой, что путешествие расширяет умственный горизонт и что с изучением нового языка люди приобретают новую душу» то еще вернее это было в Средние века. У нас есть книги, газеты и школа, с помощью которых лучи света западают в самые темные уголки; но в Средние века только те знали Мир, кто видел его собственными глазами. Самые короткие для нас расстояние оказывались тогда огромными.
Когда при Людовик VII жеводанский епископ приехал к королю, чтобы засвидетельствовать ему свою преданность, король был так удивлен, так хвалил и так горячо благодарил епископа, что можно было подумать, будто Жеводан находится на краю света. Отечество каждого так мало, и сколько удивительного ожидает тех, кто выходить за его пределы! По пути в Св. Землю перед каждой городской колокольней крестьяне сейчас же спрашивают, не сам ли это Иерусалим.
Жуанвиль, попав в Египет, воображает, что он у врат земного рая, откуда вытекает Нил, неся на своих водах инбирь, ревень, алоэ и корицу — плоды деревьев, срываемые ветром в раю. Горе тому, кто захотел бы отыскать источники этой реки. Там, на отвесной со всех сторон крутизне, куда никому не подняться, собраны всякого рода и вида чудища — львы, змеи и олифаны, которые глядят сверху на воду реки. Так говорит Жуанвиль, а он еще истый скептик по сравнению с Людовиком Святым.
Идеи людей того времени были узки, как их родина, и в Средние века церковь была так могуча именно потому, что она обладала наибольшей суммой идей. Величие Тевтонов обусловливалось теми же причинами: их универсальность помогает им в специальном их деле — управлении Пруссией, и ни одна кроха из их разнообразного опыта не могла пропасть ни под каким видом. Корпорации никогда не расстаются с тем, что раз попало в их руки.
Находившийся под управлением Тевтонов народ состоял из пруссов, поляков и немцев. Немцам принадлежало первое место по числу и по значению; они приходили из всех областей Германии, и в Пруссии немец мог услышать все наречие родной земли — нижненемецкие в Данциге и верхненемецкие в Торне.
Колонисты из различных провинций принесли с собой и свои антипатии, которые были очень сильны в Средние века и не сгладились совсем и до сих пор. Немцы очень высокого мнение о своей нации, но не слишком уважают друг друга, и различные немецкие области постоянно обмениваются между собою грубыми насмешками.
Немец из северных провинций неистощим в издевательствах над швабом и баварцем. Швабами он зовет клопов и рассказывает, что если бы толстый баварец получил от какой-нибудь феи право высказать три пожелание, то он прежде всего попросил бы себе пива вдосталь, потом кучу денег и потом, немного поразмыслив, еще пива. Такое отношение к баварцам в Пруссии существовало еще в XIV столетии, и степенный Дюсбург, который родился по-видимому на Рейне — так можно по крайней мере думать, судя по его имени — вставляет в свой рассказ плоские анекдоты только для того, чтобы иметь удовольствие поднять на смех баварцев.
Эти мелкие провинциальные распри станут опасны, когда орден будет близок к падению, и в междоусобных войнах XV в. баварец и шваб пойдут сражаться против прирейнских немцев и саксонцев; но пока не наступили черные дни, эти люди, стекавшиеся в Пруссию со всех концов Германии, оказывались полезными общему делу своими специальными способностями.