Похоже, что разница между ценой на нефть в США и за рубежом является индикатором превышения спроса над предложением на мировом рынке, а растущий спред указывает на потенциал роста цен в будущем и предвещает инфляционное давление, к которому этот рост приведет.
Цены на нефть в США отстают от мировых цен, поднимающихся к отметке 80 долларов за баррель, что является последним признаком того, что рынок ушел от прежней перенасыщенности и все в большей степени становится «рынком продавца».
Нефтяные фьючерсы в США также отстают от фьючерсов на глобальный эталон Brent, причем уже более чем на 7 долларов за баррель, установившись во вторник на уровне 71,28 долларов за баррель. Цены на эти две эталонные смеси сегодня различаются больше, чем когда-либо с 2015 года, когда впервые был разрешен свободный экспорт американской нефти.
Это расхождение – признак того, насколько спрос на мировом рынке превышает предложение, несмотря на то, что объем добычи в США резко вырос, превысив аналогичный показатель Саудовской Аравии и вплотную приблизившись к показателю России. Это позволило резко нарастить американский экспорт, объем которого достиг рекордного уровня в 2,6 миллиона баррелей в сутки, вызвав большой шум среди потребителей.
«Рынок буквально кричит: нам нужен каждый баррель, который мы сможем получить», — говорит Фил Флинн, аналитик компании Price Futures Group.
В последнее время цены на обе эталонные смеси были на подъеме. Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) и ее союзники уже более года контролируют предложение на рынке, а спрос за это время вырос, поскольку мировая экономика вернулась к росту. Неожиданные сбои, такие как падение темпов добычи в Венесуэле, еще больше усилили дисбаланс в сторону спроса. Избыток нефти, который удерживал низкие цены на протяжении нескольких лет, практически устранен.
Рост цен на нефть, по мнению аналитиков, означает следующее.
С геополитической точки зрения, это мощная негативная тенденция для Соединенных Штатов, поскольку основными бенефициарами высоких цен на нефть являются страны, которые в лучшем случае являются «друзьями-врагами» Америки, а в худшем – прямыми источниками угрозы для нее. Саудовская Аравия, Иран, Венесуэла и Россия являются крупными экспортерами, и все они будут в той или иной степени использовать предстоящие сверхдоходы, чтобы совершать различные действия, которые категорически не приветствуются либеральными демократиями.
В экономическом плане, дорогая нефть означает более жесткую маржу для предприятий, которые работают с длинными цепочками поставок. Продовольствие, например, имеет тенденцию транспортироваться на большие расстояния, прежде чем достигнет местных продуктовых магазинов, поэтому более высокие транспортные издержки означают повышение цен на помидоры и гамбургеры. Предприятия, столкнувшись с дополнительными расходами, неизбежно повысят свои цены, чтобы компенсировать убытки, что, в сочетании с ростом напряженности на рынке труда, будет подталкивать вверх официальные показатели инфляции.
В свою очередь, это подтолкнет и процентные ставки, что потенциально может привести к серьезным последствиям.
Что касается автомобильных компаний, похоже, они снова окажутся «на неправильной стороне истории», поскольку тяжелые грузовики и мощные легковые автомобили станут слишком дороги в эксплуатации.
Для компаний, добывающих драгоценные металлы, картина является смешанной. Добыча является энергоемкой, поэтому дорогая нефть ведет к значительному росту издержек. С другой стороны инфляция – отличная новость для цен на золото и серебро. Таким образом, рост цен на металлы в основном компенсирует рост цен на нефть. Опыт семидесятых годов, когда цены на золото и серебро взлетели вместе с ценой на нефть, вызывает оптимизм.
В любом случае, рост цен на нефть является еще одним индикатором пика экономического цикла, за которым, как свидетельствует история, следует спад.