С тех пор как президент США Дональд Трамп объявил, что будет приказывать проводить боевые действия против сирийского режима из-за использования им химического оружия в Думе, началась гонка между «сделкой» и «ударом». Это повторило ситуацию, в которой в 2013 году оказался президент Обама, перед тем как отступить на 11-м часу в рамках сделки с Россией по уничтожению сирийского арсенала химического оружия.
Этот результат навсегда испортил Обаме имидж, показав его нерешительным лидером, который отступил от собственной красной линии и призрак его пугает гордится своей твердостью и решимостью Трампа. В то же время Трамп известен своей хвастливостью в заключении сделок и несомненно упомнит об этом, если заключит с президентом Путиным стоящую сделку. По мере того как напряжение нарастает, некоторые говорят что перспектива сделки также растет. На самом деле, двумя главными воюющими сторонами являются Россия и Соединенные Штаты. Поскольку ни одна сторона не заинтересована в прямой конфронтации, элементами сделки остаются судьба Асада, иранское и турецкое присутствие в Сирии и в более широком смысле, позиция Украины и России в Европе.
В Белом доме относительно России существует разделение, которое также сохраняется и в голове самого Трампа. Часть его администрации настаивает на том, что присутствие российских и американских военных активов в непосредственной близости друг от друга в Сирии влечёт за собой серьезные риски, которые необходимо решить.
Это именно сторонники этой точки зрения советовали Трампу объявить о намерениях «скоро» уйти из Сирии. Этот лагерь не считает Россию главным врагом или самой большой проблемой для США. Для них Китай является главной долгосрочной задачей, тогда как ближайшую проблему больше всего представляют Иран и Турция. Эта фракция не хочет ни сделок, ни крупного вмешательства в Сирию, не считая ограниченных ночных ударов, проведенных США с Британией и Францией.
Другой традиционный лагерь считает, что единственным языком, который понимает Россия, является угроза военной силы. Соответственно, они посоветовали президенту США провести все военные приготовления, чтобы подчеркнуть серьёзность США и подтвердить авторитет США как сверхдержавы, в противоположность тому, что сделал Обама. Эта фракция не верит в мягкую силу, особенно в отношении Путина, и полагает, что настало время укротить чрезмерную уверенность России. Они считают, что перед угрозой дальнейших военных ударов Путин может уступить, особенно в том, что касается поддержки Асада и его терпимость к задачам Ирана и Турции в Сирии.
Теперь ход за Путиным — принять сделку или же столкнуться с перспективой расширения ударов. Но даже если Путин не даст Трампу возможность отказаться от дальнейших ударов, обе стороны сделают всё, чтобы вооруженный конфликт не дошел до прямого российско-американского противостояния. Однако опасность кроется в неправильных расчетах и инцидентах, которые могут привести к нежелательным последствиям для обеих сторон. В этом контексте особенности характера обоих лидеров едва ли поспособствуют. Оба — упрямые нарциссы и их силы слишком близки друг к другу в Сирии, чтобы ситуация была комфортной.
Координация между российскими военными и американскими, которая не прекратились после того, как две страны вмешались в Сирию, продолжается. Вероятно, втайне также будет происходить политический диалог — даже когда в залах ООН идёт дипломатическая война, Никки Хейли видели целующейся в щеку с Небензей, прежде чем те расселись в Совете безопасности и она обрушилась с критикой на него и всё российское руководство.
Совет Безопасности попытался абсорбировать напряжённость и выиграть время, в том числе направив новую волну инспекций Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) в Сирию с задачей по установлению фактов. Хотя президент США и приказал нанести авиаудар не дожидаясь завершения их миссии, нацелившись на отдаленные сирийские цели, далеко от присутствия инспекторов. Согласно сообщениям, западные удары также были нацелены на позиции Ирана.
Распутывание российско-иранского альянса (с Турцией не далеко позади) остается задачей Америки, однако стратегия того, что будет потом в Сирии, наряду с тем, какого рода сделку Вашингтон предложит русским, остаётся неясным. Все указывает на то, что угроза военной силы — или ограниченные военные действия — являются частью сделки с Россией, где частью сделки России будет изоляция в Сирии Ирана и Турции.
У Путина находятся ключи к обузданию Турции и Ирана в Сирии, а также судьба Асада. Если он все еще убежден что ему удастся сохранить в своих руках всё это, то дальше будет эскалация, потому что это было бы неприемлемо для Вашингтона.
Ставить на непоследовательность Трампа неразумно, потому что его не сдерживает присутствие России в Сирии. Тем не менее, если он намерен избежать той же репутации что и Обама, то должен обеспечить приверженность России делать вещи, не ограничивающиеся только уничтожением химического оружия Сирии.
Трамп доказал, что не согласен быть нерешительным и слабым президентом. Что ему нужно после удара, так это заключить мегасделку с Россией по поводу Асада, Ирана и Турции. Учитывая перспективу дальнейших ударов по Сирии, мяч сейчас на стороне Путина, но основная стратегия США остаётся в состоянии непрерывного изменения.