Современная история Хатыни началась с Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 апреля 1965 года. День Победы был объявлен нерабочим днём, параллельно развернулась масштабная работа по увековечению памяти подвига советского народа в Великой Отечественной войне.
В Белорусской ССР был разработан грандиозный план монументальной пропаганды. Судите сами.
1969 г. – открытие Кургана Славы под Минском
1971 г. – открытие мемориального комплекса «Брестская крепость-герой».
В 1969 году был открыт и мемориальный комплекс «Хатынь».
Долгое время Хатынь была местом поклонения, памяти и скорби. Комплекс посещали в разное время известные мировые лидеры, включая такие несхожие фигуры, как Фидель Кастро и Ричард Никсон. «Немцы сожгли Хатынь» — это был общеизвестный факт. И, в общем это не противоречило историографической концепции военной и ранней послевоенной эпохи. Например, долгое время не публиковавшиеся строки великого белорусского поэта Янки Купалы о белорусских партизанах, прямо говорят о том, с кем сражалась БССР, «республика-партизанка»:
«Вашы бiтвы ўвесь свет бача,
Бача Сталiн родны наш,
Як фашыстаў род сабачы,
Людарэзаў зброд смердзячы
Нiшчыць ваша варта-страж».
И вот, уже в конце перестройки, в газете «Социалистическая индустрия», точнее, в «Рабочей трибуне», как она тогда уже назвалась после модной волны переименований, вышла публикация «Неизвестная Хатынь». Написал её Василий Рощин, мой коллега и добрый знакомый, очень талантливый белорусский журналист, к сожалению, рано умерший.
В ней впервые на всесоюзную аудиторию и вышел этот материал, где документально подтверждалось, что Хатынь уничтожили украинские каратели из 118-го батальона вспомогательной охранной полиции. Костяк этого батальона составляли оуновские боевики из так называемого «Буковинского куреня».
Видимо, следует добавить, что количество собственно немецких сотрудников СС и полиции, которые с 1941 по 1944 гг. размещались на территории БССР и обеспечивали оккупационный режим, не превышало 3000 человек. Остальную работу по осуществлению террора над белорусским населением, обеспечение реквизиций и борьбу с партизанами поручали формированиям из числа местных жителей – полицаям, как их заклеймила народная молва. Германские архивные документы оценивают численность белорусских полицаев в 10 тысяч человек. В случае необходимости привлекались полицейские части с других оккупированных территорий – с Украины, из Прибалтики, из Польши.
Кроме того, до весны 1944 года Восточная Белоруссия входила в тыловой район группы армий «Центр», а там охрану несли специальные части вермахта, военно-полевой полиции и жандармерии, и они же вели антипартизанскую борьбу.
Поэтому можно говорить, что Хатынь была уничтожена именно на территории, рассматриваемой Гитлером и руководителями восточных округов и рейхскомиссариатов как завоёванное жизненное пространство, которое должно в скором будущем быть очищено для раздачи земли немецким колонистам и военным поселенцам. Последовавшие после войны суды над военными преступниками не делали никаких различий между идейными германскими нацистами, и между белорусскими полицаями и бандеровцами, убивавшими невинных людей по шкурным мотивам – за усиленную пайку и стакан самогона.
С тех пор было открыто много архивных документов, подлинная история уничтожения Хатыни теперь не является тайной, хотя и продолжает оставаться объектом идеологической борьбы. Массив документов по Хатыни сравнительно доступен для каждого, кто интересуется историей Великой Отечественной войны, и историей Беларуси, поэтому я не буду останавливаться на общеизвестных фактах. На Украине материалы по Хатыни частично уничтожены уже после 1991 года. Некоторые оставшиеся документы были переданы из СБУ в украинский институт национальной памяти, и там бесследно пропали. Как и в случае с Волынской резнёй, украинские историки и политики не признают участия бандеровцев в массовых убийствах на территории Беларуси.
Тут следует отметить, что и в самой Беларуси не делают акцент на украинском следе в трагедии Хатыни. Нередкими стали публикации, где утверждается, что, я цитирую, «белорусский советский общенациональный миф партизанства является на деле советским/имперским мифом партизанства, в котором белорусам, как народу, фактически отведена служебная роль самоотверженных идеологических борцов с врагом метрополии. В данном контексте фигура Партизана приобретает откровенно колониальные коннотации».
И всё же «Огненная деревня», как её называют в Беларуси, остаётся общенациональным символом тех жертв, которые принесла БССР на алтарь Великой Победы советского народа.
Комментарий телеканалу «Звезда», полная версия