Социальная защита и чилийская система AFP
В последнее время американские политики много рассуждают о «реформировании» системы социального обеспечения. О необходимости «сложного выбора».
Это неудивительно. Соцзащита – это демографическая и финансовая бомба замедленного действия. Около 60 миллионов представителей поколения бэби-бумеров вскоре начнут выходить на пенсию, и так называемый «сейф социального обеспечения» понесет неплохие убытки, особенно учитывая, что этот самый печально известный «сейф» набит не деньгами, а долговыми расписками, которые туда положил Минфин, использовавший средства соцзащиты на финансирование дефицитного расходования.
Люди не слепы и не глупы, даже если кажется, что большую часть времени они ведут себя подобным образом. Они знают, что система социальной защиты не сможет позволить себе выплатить все положенные деньги поколению бэби бума. Политики обеих партий устраивают громкие разборки, особенно в двух направлениях: сокращение льгот и поиск «альтернативной системы».
Одной из таких альтернативных систем, рассматриваемых некоторыми американскими экспертами и политиками, является чилийская система Administradoras de Fondosde Pensiones (AFP),то есть «Управляющие компании пенсионными фондами».
Эта система – реальный ответ свободного рынка на проблему финансирования пенсий работающего населения. К несчастью для этой отличной идеи, система была введена указом диктатора Аугусто Пиночета (Augusto Pinochet) еще в 1980-е годы – так что здесь предстоит преодолеть некие серьезные политические препятствия. Одна американская женщина-политик уже безвозвратно испортила себе карьеру , просто упомянув слово на букву «П»: я не уверен, какое слово — «Пиночет» или «приватизация» — ее погубило, но виновато в этом было точно одно из них.
Чилийская система AFP довольно проста: все работники – независимые и получающие оклад, на государственных и частных предприятиях – должны иметь Cuentade AFP (личный пенсионный счет AFP). Работники на окладе обязаны ежемесячно выплачивать по 10% на свой счет (Cuenta) – максимум около $250; работник может перечислять и больше $250, но это дело добровольное.
Компании, которые на самом деле управляют этими фондами, являются частными: управляются частными лицами и находятся в собственности у частных лиц. Но их деятельность строго регулируется государством посредством Управления пенсионных фондов (Superintendencia de Pensiones). Эта организация решает, в какие активы и инвестиционные инструменты управляющие компании могут инвестировать средства работников. Регуляторы поддерживают враждебный настрой по отношению к фондам – причем намеренно, как признался мне бывший руководитель контролирующего органа пенсионных фондов, ранее упомянутого Superintendencia. Этот чиновник рассказал мне, что бюрократия допускает, что все управляющие компании активно пытаются обмануть граждан – очень здравый подход регуляторов, так как он обеспечивает минимальный реальный уровень коррупции. Более того – это очень важно – чиновник из надзорного органа никогда не сможет работать на один из пенсионных фондов, так что у бюрократов нет стимулов давать этим фондам какие-то поблажки.
Пенсионные фонды управляют средствами на счетах работников. Как только работник выходит на пенсию – в возрасте, который выбирает он сам – фонд обращает его счет в пенсию. Чем раньше работник становится пенсионером, тем, очевидно, меньше его пенсия. У работников есть страховые полисы на случай серьезного заболевания или постоянной нетрудоспособности, которые обязывают управляющие компании выплачивать работнику пенсию в полном объеме в случае постоянной нетрудоспособности.
Работники не могут воспользоваться средствами своих счетов до выхода на пенсию – но они могут переводить их из одного фонда в другой. Таким образом, у фондов есть стимулы к борьбе за клиента. Конкурируют они по двум фронтам: более высокая доходность и более низкие административные расходы.
Каждый пенсионный фонд придерживается собственной стратегии по управлению деньгами клиентов, хотя все эти инвестиционные стратегии проходят тщательную проверку в Superintendencia. Управляющие компании предлагают работникам счета с разными уровнями риска. В связи с установленными государством возрастными ограничениями меньшему риску подвергаются инвестиционные портфели (fondos) людей более старшего возраста, в то время как более молодые работники могут вкладывать средства со своих Cuentaв более рискованные стратегии.
Годовые прибыли с учетом инфляции составляют от 3,5% до 20% в удачные годы и в зависимости от риска fondo – но бывают также и неудачные годы: в конце 2008 года большинство управляющих компаний понесли убытки – в октябре 2008 года высокорискованные Fondo A потеряли около 45%, хотя Fondo Bпонесли убытки в размере 14,25%, в то время как Fondo D (для тех, кто уходит на пенсию через 5 лет) иFondo E (для тех, кто вот-вот выйдет на пенсию) потеряли по 4% и 0,35% соответственно. Обратите внимание, что это было сразу после мирового финансового кризиса. В среднем управляющие компании приносят около 5-8% прибыли ежегодно, то есть обгоняют инфляцию.
Эта система действует с 1980 года, внедрил ее диктатор Аугусто Пиночет, а в исполнение привел Хосе Пиньера (José Piñera), один из участников чилийской группы экономистов Chicago Boys и брат нынешнего президента, Себастьяна Пиньера (Sebastián Piñera) (который не имел ничего общего с этой реформой; известно, что братья презирают друг друга, кстати, хотя на публике они большую часть времени ведут себя цивилизованно). Пиночет покинул пост в 1990 году, на замену ему пришла левая коалиция – Объединение партий за демократию (La Concertación de Partidos por la Democracia) – но за двадцать лет власти и сменив четырех президентов, Объединение слегка реформировало систему, но никогда реально в нее не вмешивалась.
Они бы не осмелились. Если бы они посмели, это был бы огромный скандал, потому что система частных пенсионных фондов работает.
Эта система не только изменила выход людей на пенсию – она изменила отношение чилийцев к капитализму. Проще говоря, я бы сказал, что с появлением системы AFP каждый чилийский работник стал настоящим и убежденным капиталистом, вне зависимости от предполагаемых политических взглядов.
Исторически Чили была сельскохозяйственной страной. Так что с колыбели до могилы с работниками fundos – ферм и ранчо – обращались примерно как с крепостными. После индустриализации эта система была перенесена с полей в заводские цеха.
Однако пенсии, обещанные сотрудникам промышленных предприятий, платили не всегда. Мелкие компании могли просто обанкротиться, фирмы среднего размера могли обманывать работников, а крупные конторы могли попросту игнорировать работников.
Государство смогло создать cajas previsionales – фактически пенсионные сберегательные счета – но эти средства не инвестировались в финансовые активы. Эти счета были сугубо сберегательными, и конечно, в свое время эти средства подвергались воздействию инфляции.
На протяжении XX века предпринимались малоэффективные попытки улучшить последствия перехода от сельскохозяйственной к индустриальной экономике. Реакцией на эти неудачи стало появление социализма и коммунизма, защищавших права рабочих, одним из которых было право на справедливую пенсию.
Большинство людей зависели от пенсий, выплачиваемых компанией – со всей прилагающейся неопределенностью. Такой источник пенсий также поддерживал крепостной менталитет. Люди – работники – чувствовали себя привязанными к определенной компании. Им казалось, что они не могут свободно выбирать, на кого работать, менять работу, так как из-за этого они потеряют трудовой стаж, что неминуемо скажется на пенсиях.
Так что, по сути, в XX веке чилийская промышленная экономика ничем не отличалась от чилийской сельскохозяйственной экономики XVIII века. Единственной разницей было то, что у сельхозрабочих была земля, еда и кров. У рабочих заводов ничего из этих базовых гарантий не было – только обещание пенсии.
Когда на выборах 1970 года победил режим Альенде (Allende), начался маоистско-ленинистский репрессивный и террористический режим – именно таким он был, репрессивным и террористическим, независимо от того, каким его пытаются представить его защитники – ситуация достигла пика. Режим Альенде намеренно подогревал недовольство рабочих, используя угрозу жестокого бунта для подстрекания различных слоев чилийского населения – не только олигархов, но и военных, земельную аристократию, иностранных и местных шахтеров, чиновников, студентов (колледжей и высших учебных заведений) и т.д.
Ранее я уже давал определение фашизма и корпоративизма, и следует понимать, что Чили была фашистко-корпоративистским государством задолго до Пиночета.
Чили – задолго до переворота 1973 года – была синдикалистско-корпоративистской страной борьбы союзных, общественных и корпоративных интересов, где государственный интерес были еще одним конкурирующим интересом среди многих других.
Именно эта ситуация практически довела страну до гражданской войны 1973 года. Альенде – в своем желании сделать государство (и самого себя) полновластным «владельцем плантации» (patróndefundo) – фактически направлял различные группы интересов страны на путь конфронтации. Он радикализовал рабочих, играл на чувстве экономической неуверенности и социальной стратификации среднего класса и пытался раздробить чилийское общество, чтобы внедрить свое маоистско-ленинистское социалистическое государство. (Это не противоречие – Альенде сам так говорил во всех своих речах).
В таком фашистско-корпоративистском государстве, коим являлось Чили до Пиночета, отдельный гражданин был просто пешкой внутри той или иной корпорации, которой он или она принадлежали – так что естественно, что простые граждане объединялись с одним из конкурирующих интересов чилийского общества, будь то компания или партия, союз или класс, находившимся в оппозиции другим интересам остальных общественных секторов. Иными словам, чилийское общество было похоже на уличную банду, где каждый боролся за свои интересы, а не за благосостояние страны.
Пиночет – я полагаю, намеренно – изменил эту ситуацию. Чем больше я углубляюсь в изучение его политики, тем сильнее убеждаюсь, что он сознательно преследовал такую цель: покончить с корпоративистско-синдикалистским менталитетом групп с конкурирующими интересами, который разделял и изолировал различные социальные группы в Чили и который превратил страну в сборище конкурирующих и обреченных на провал мелких клик, в ущерб всему государству в целом.
Неважно, прав я или нет. Я могу сказать определенно, что насильно внедренная им система AFP навсегда изменила чилийское общество.
С появлением системы AFP в 1980 году работники смогли свободно менять работу и не быть привязанными к одной компании из страха потерять пенсию. Следовательно, она предоставила среднему классу возможность подвижности. (Хотя в Чили всегда был довольно многочисленный средний класс по сравнению с другими странами Латинской Америки, он был инертным и разделенным из-за проблем социального характера: в сравнении с чрезмерно раздробленным чилийским обществом британская классовая система выглядит совершенно эгалитарной. А большая часть этой социальной ожесточенности выражалась политически – с ужасными последствиями).
Создав управляющие компании и предоставив им возможность инвестировать деньги работников чилийская экономика неожиданно получила намного больше внутренней доходности капитала – так что оказалось больше средств для инвестирования в мелкий и средний бизнес. Большая часть винодельческой и рыбной промышленности получила финансирование именно таким образом.
Освободившись от пенсионных обязательств – от самой идеи пенсий – компании могли вести себя как предприятия, а не пенсионные фонды – или хуже того, как fundos. Иными словами, финансовое благополучие компании сегодня и завтра не находится под влиянием неразумных, но сковывающих обещаний, данных двадцать или тридцать лет назад. Посмотрите на GM, обремененную всеми этими обещаниями, данными работникам UAW (Объединенного профсоюза рабочих автомобильной и авиакосмической промышленности и сельскохозяйственного машиностроения Америки) – ни одна чилийская компания не несет подобной ноши.
Система также не подпускает государство к управлению деньгами, а именно к этому стоит стремиться. Государство с чрезмерным объемом средств обязательно эти деньги потратит: знаменитый «ящик» социального обеспечения – именно такой случай: деньги, внесенные в систему американскими гражданами, не остаются там, принося им проценты. Их нет – они потрачены на дурацкие войны и чудовищные планы системы здравоохранения. Не подпуская государство к этим деньгам, система AFP не дает ему просто выбросить эти деньги на проблемы, таким образом, решая их.
Наконец, незаметный, но чрезвычайно важный эффект системы AFP, который я ранее коротко упоминал, состоит в том, что все являются капиталистами. На самом деле, я думаю, что это самый важный из всех результатов системы. В Чили каждый следит за своим CuentadeAFP, как за результатами футбольной лиги, а то и более тщательно. Каждый месяц им приходят письма с отчетами о том, сколько они получили за этот месяц, каков сейчас объем средств на черный день и сколько они получили бы, уйдя на пенсию прямо сейчас, или продолжая вкладывать в свой Cuenta до 65 лет. Это большой азарт, и чилийское общество очень хорошо относится к частным корпорациям и компаниям. Забастовки случаются, но редко – обычно из-за истинно финансовых причин, а не каких-то политических проблем, как это было раньше. И происходит все не так, как это было до 1973 года, бастующие рабочие не крушат станки или другие активы. Разрушать экономику ради политического заявления стало непопулярно. Люди считают, какой ущерб всей экономике наносит прекращение работы любого рода – потому что именно столько теряетCuenta каждого из них. Люди жаловались на то, что февральское землетрясение нанесло ущерб экономике, и были рады, что оно пришлось на начало уик-энда, а не на рабочую неделю – я не шучу.
Другими словами, благодаря системе частных пенсионных фондов каждый гражданин чувствует, что он или она сами участвуют в своей жизни и всей экономике. Это чрезвычайно важный результат системы – я полагаю, даже самый важный – потому что он указывает путь другим развивающимся странам, как им организовать внутреннюю экономику, чтобы достичь стабильности и прогресса при капитализме.
Конечно, система пенсионных фондов не лишена недостатков. Критики в Чили обращают внимание на два аспекта: сокращение управляющих фондов до полудюжины и возможные олигополистические тенденции, связанные с этим; а также недостаток «демократического представительства» в советах директоров управляющих компаний.
Что касается первого пункта, то количество пенсионных фондов из первоначальных 12, появившихся в 1980 году, превратилось в 22 к 1994 году. После слияний и поглощений сейчас их стало 6. Рыночная доля самого крупного из них, Provida, составляет 43% (по объему управляемых активов); второго, Habitat, — 24%, оставшаяся доля приходится на остальные четыре фонда. Но ни один из шести не проявляет олигополистического поведения, деятельность всех жестко регулируются. На самом деле, одно из слияний произошло при регуляторах левого толка. Наконец, рыночная доля не имеет тенденцию к резким колебаниям, потому что клиенты голосуют ногами – ведь они в любое время могут перевести свои счета в лучший, более высокодоходный AFP. Так что, по моему мнению, первый аспект опасений критиков можно предотвратить, но вряд ли об этом стоит беспокоиться в ближайшее время.
Второй пункт «критики» — это реальная жалоба чиновников из Союза и левые политики, которые изолированы от участия в этой опасно капиталистической схеме из-за собственных убеждений. Люди и партии, требующие более «демократического» представительства в советах директоров управляющих компаний, — это те же люди и партии, которые регулярно призывают покончить с этой системой. Их критику нельзя воспринимать всерьез.
Моя личная критика состоит в другом: как чилиец я не согласен с тем, что Cuentas работника уменьшаются в неудачные годы, такой как 2008 год, в то время как в удачные годы огромные прибыли пенсионных фондов – хотя и заслуженные – оседают в их карманах. Я думаю, что должна быть некая «отметка уровня полной воды»: если индивидуальные Cuentas уменьшаются в неудачные периоды, тогда управляющие компании должны «пополнить» счета работников за счет предыдущих доходов. Можете назвать это социализмом, назовите, как хотите: мне кажется несправедливым, что фонды, зарабатывая приличные деньги на управлении деньгами граждан, которые те обязаны вкладывать в них по закону, не должны разделять убытки в тяжелые времена. Управляющие компании обладают привилегией получать средства граждан по закону – тогда они должны и делить все тяготы. (Примерно такое же мнение существует и об инвестиционных фондах, и именно поэтому я никогда не понесу туда деньги).
Помимо этой критики, с момента ухода Пиночета в 1990 году основная система не подвергалась серьезным структурным изменениям. Независимых работников и бедняков также привлекли к участию в ней, и были внесены некоторые косметические поправки – но в основном она работала как заклинание.
Как чилийская система пенсионных фондов помогает США? Ну, одним словом, никак.
Чили исторически была бедной страной – то есть чилийцы в курсе, что государство не может дать им все, что нужно. Вовлечение частного сектора в деятельность, создающую общественное благо – такова система частных пенсионных фондов, такова система ISAPRE (здравоохранения) – в то же время приносит прибыль (и таким образом стимулирует) частному сектору, и чилийцы приобрели это лишь недавно; на самом деле, лишь с приходом Пиночета к власти в 1973 году. Но насколько сильно все это прижилось!
Среднестатистический американский гражданин, с одной стороны, ушел в противоположном направлении. Американские граждане полностью уверены, что всем этим может заниматься правительство США – участвовать в войнах, оплачивать все счета, короче, делать то, «что считает нужным». Иными словами, американцы верят в государство-мамочку – Большую американскую соску. Тогда не стоит удивляться, с какой охотой американцы позволяют правительству топтать их основные гражданские права и свободы – подобное отношение, какое себе позволяют американские политики и лидеры власти, вызвало бы возмущение общественности в Чили. Но американские граждане покорные, как овечки – за исключением тех случаев, когда дело касается их самих.
Каждый американец считает, что ему должны предоставлять социальные гарантии. То, что когда-то было паллиативом, временной мерой, принятой Рузвельтом (Roosevelt) в разгар Депрессии, и могло с легкостью финансироваться 30 работниками для всех пенсионеров, теперь превратилось в программу чудовищных расходов – она сошла с рельсов. В докладе Джорджа Буша (George W. Bush) «О положении страны» за 2005 год говорилось, что в 1950 году соотношение работников к пенсионерам было 16:1. На момент этой речи это соотношение упало до 3,3:1. А к тому времени, когда на пенсию выйдут беби бумеры, заявил он, соотношение будет 2:1. Он, чертов Джордж чертов Буш, сказал такое в своей речи, а не Ноам Хомски (Noam Chomsky) (крайне левый американский профессор. — Ред.)на кофейных посиделках в Беннингтонском колледже.
Провал системы социального обеспечения неизбежен, но американские граждане не хотят разумно менять свою пенсионную систему. У них нет для этого политической воли, нет диктатора – такого как Пиночет – чтобы заставить страну сделать это.
Таким образом, прогноз неизбежен: либо сократят социальные гарантии, либо повысят налоги на ее оплату.
Мне думается, проницательные законодатели надеются, что инфляция на их стороне и дает получателям социального обеспечения прибыль по факту. Эти законодатели – Бернанке (Bernanke), Гайтнер (Geitner), Саммерс (Summers) – будто бы считают, что инфляция — это единственный способ предотвратить Дефицит, который, конечно, включает в себя соцзащиту. Но как я уже говорил ранее, я не верю в «управляемую» инфляцию – и как я уже говорил ранее, как только «скупка активов» Федом (например, печатание денег) достигнет определенной критической точки, почти нулевая доходность облигаций Минфина развернется в обратном направлении и взлетит до небес, потому что люди потеряют веру в государственные долговые обязательства США, и это приведет к гиперинфляции.
Если случится гиперинфляция – а я думаю, что она будет – тогда получатели социальной помощи первыми потребуют «коррекции». Назовите это матерью всех поправок на рост прожиточного минимума (COLA). Таким образом, сокращения выплат по льготам вряд ли возможны.
Лучше всех сказал об этом Карл Маркс (Karl Marx): «Демократия падет, когда люди поймут, что они могут управлять кошельками». Скоро в Америке будет больше пенсионеров, которые политически будут лучше организованы, чем остальной части населения. Поэтому налоги взлетят до небес, чтобы платить за всех этих людей, которые не планировали собственную пенсию. К чему приведет увеличение налогов в застойной экономике? Подумайте сами.
Систему соцгарантий надо было приватизировать еще в 1985 году – сейчас уже слишком поздно.
Социальное страхование: как диктатор Пиночет изменил бы американскую пенсионную систему