Хаос часто порождает жизнь, в то время как порядок порождает привычку.
Генри Адамс
Как часто дискуссии о перспективах общества, лишенного государственности, порождают ответ, что без правительства возникнет «анархия на улицах»? Для многих людей улицы символизируют общество, и не без причины: это самые очевидные сети, с помощью которых мы взаимодействуем друг с другом. Они похожи на крупные артерии (мы даже используем это слово для описания улиц), вены и капилляры, перемещающие кровь по нашим телам. Каждую из них можно представить как переносчика еды и мусора в отдельные клетки и из них.
Идея о том, что на городских улицах – от которых зависит наше ежедневное функционирование – могут когда-нибудь начаться беспорядки, вынуждает многих людей принимать, особо не задаваясь вопросами, государственную функцию надзора на них. Нам представляется, что без скоростных ограничений, сигналов светофора на оживленных перекрестках и разнообразных предупреждений, нанесенных на десятки тысяч знаков, загромождающих улицы в наших городах, вождение превратится в беспокойное и разрушительное мероприятие.
На протяжении нескольких лет на сегодняшний день несколько городов в Европе экспериментируют, убирая дорожные знаки – включая светофоры, знаки остановки, предписания скоростного режима – и с удовлетворительными результатами. Города в Нидерландах, Германии, Швеции, Новой Зеландии – даже в Великобритании! – присоединились к этому эксперименту. В противоположность ожиданиям тех, кто мог предвидеть многочисленные автокатастрофы во всех городах, количество аварий существенно сократилось (в одном городе снизилось с 8 до менее 2 в год). Частично увеличение безопасности связывают с тем фактом, что, вместо того, чтобы беспокоиться о нарушениях требований дорожных знаков, или опасаться полицейских радаров для контроля скорости, или смотреть в зеркало заднего вида в ожидании полицейских мотоциклов, у водителей больше времени на то, чтобы обращать внимание на другие автомобили и пешеходов.
Автор эксперимента, покойный Ханс Мондерман (Hans Monderman), приписывал его успех тому факту, что «это опасно, а это именно то, что нам нужно». «Небезопасное – безопасно»: так называлась конференция, проведенная для обсуждения этой практики. Мондерман добавил, что эта попытка «смещает акцент с рискующего правительства, на водителя, берущего на себя ответственность на свой страх и риск». Что не менее важно, отныне водители больше концентрируют внимание на других водителях – обмениваясь визуальными знаками друг с другом, неформально договариваясь о пространстве, выезжая на перекресток, и так далее – вместо того, чтобы механически отвечать на знаки и электронные приборы.
Мондерман утверждал: «Когда ты не знаешь точно, у кого право проезда, ты склонен искать визуального контакта с другими пользователями дороги. Ты автоматически снижаешь скорость, ты общаешься с другими людьми, и ты более осторожен». Он добавил: «Большое количество правил лишает нас самого важного: способности быть внимательным к другим. Мы теряем нашу способность к социально ответственному поведению». Словами столь применимыми к остальной части наших политически структурированных жизней он заявлял: «Чем больше предписаний, тем больше колеблется чувство личной ответственности людей». Мондерман выразил суть проблемы еще более кратко, сказав: «Когда относишься к людям, как к идиотам, они и будут вести себя как идиоты».
Нами управляют слишком много законов. Формальные правила отделяют нас друг от друга, и чем больше правил ограничивает наше поведение, тем большее расстояние между нами. Конечно, именно этой логикой всегда руководствуется государство: проникать в наши отношения с другими, замещая своими принудительно навязанными указами наши межличностные сделки. Мы привыкаем смотреть на незнакомцев как на угрозу и относиться к политическому вмешательству как к нашему единственному средству соблюдения наших собственных интересов. Навязанные правила не только создают беспорядок, но и лишают нас автономии и спонтанности, помогающей придавать жизни смысл. Они лишают нас человечности.
Менталитет социальной импотенции постоянно отражается на нашей жизни. Я люблю спрашивать своих студентов, почему они не торгуются с продавцами овощей, одежды и других потребительских товаров. Они смотрят на меня так, будто я предложил им сходить в кино голышом. «Это невозможно», — инстинктивно отвечают они. Тогда я предлагаю примеры известных мне людей, у которых вошли в привычку подобный торг, и которым удавалось ежегодно экономить сотни или более долларов. Но недоверие всё еще преобладает. Однажды студент поднял руку, чтобы сообщить всему классу, что он работал помощником управляющего в крупном розничном магазине в Лос-Анжелесе, добавив: «Мы всё время так делали».
Как просто мы отказываемся от наших собственных социальных навыков, и какой ценой. Эти эксперименты с отказом от дорожных знаков напоминают нам, насколько мы зависим от неформальных способов переговоров с другими водителями и социально гармонизирующих и благоприятных последствиях этого. Мои собственные эксперименты по свободному вождению научили меня: «Если другой водитель включает сигнал поворота, чтобы перестроиться в мой ряд, или я сообщаю о своем намерении сделать это, происходит нечто большее, чем обычное перестроение.
С этого момента другой водитель не может сделать ничего, — разве что намеренно въехать в меня – что заставит меня чувствовать гнев по отношению к нему. Он «свой парень», и я буду испытывать соседское чувство по отношению к нему, которое вызовет ощущение защищенности. Слово «добрососедство» подходит к данной ситуации: сколько из нас могли бы жать на клаксон или показывать гневные жесты другому водителю, в котором мы признали знакомого?
Это одно из непреднамеренных последствий вывода государства из управления нашим движением: мы вновь обретаем чувство общности с другими; незнакомцы теряют свою абстрактность и становятся для нас больше соседями. Если вы сомневаетесь в практичности и социальных преимуществах этих экспериментов, попробуйте вспомнить ситуации, когда на крупном перекрестке выходит из строя светофор. Водители немедленно – и без всякого внешнего указания – начинают пересекать перекресток по системе «карусели». Одна из моих студенток рассказала о собственном опыте в этой связи. Она припарковалась на обочине, ожидая свою мать. Она обратила внимание, что движение было довольно плавным и без значительных задержек. Затем в дело включился регулировщик, и быстро возникла пробка.
Несколько лет назад в статье в лос-анджелесской газете рассказывали о крупном перекрестке в Беверли-Хиллз, где сходились около шести полос. Ситуация не управлялась никакими светофорами, а водители использовали неформальные способы общения друг с другом. Автор, который живет в этом районе, прокомментировал органически появившийся порядок. Он пошел так далеко, что проверил полицейские отчеты, чтобы подтвердить, что на этом перекрестке не было аварий.
Насколько парадоксально большая часть написанного звучит для тех, кто привык считать государство создателем порядка в нашей жизни. Примерно так же, как люди осознают как широко распространенное владение оружием снижает число жестоких преступлений в обществе, возвращение власти в руки людей является самым эффективным способом установления одновременно ответственных и гармоничных отношений, которые как мы по детски ожидали, должны были возникнуть из нашей зависимости и покорности внешним властям.
Что если идея жизни ненасильственно навязанных правил распространится с улиц во все сферы нашей жизни? Что если мы откажемся от наших привычек ожидания того, что другие сделают нас цивилизованными и приведут нас к порядку, и поняли, что повиновение другим ведет к нашей безответственности? В то время как правительственные манипуляторы не ослабляют попытки потихоньку управлять деталями нашей жизни – какие продукты, лекарства мы можем потреблять; как нам воспитывать и учить наших детей; какие машины мы можем водить и какие лампочки мы использовать; какую медицинскую помощь мы можем получать; наши оптимальные уровни веса; как нам обеспечивать свою пенсию, и так до бесконечности – можем ли мы призвать всё свое мужество, чтобы покончить с нашей невротической фиксации на «безопасности»?
Может ли качество нашей жизни быть существенно улучшено за счет трансформации мышления, вызванной этими дорожными экспериментами? Могут ли они зародить проблески понимания того, как индивидуальная свобода оценивать наши собственные риски и выбирать способ действия обеспечивают необходимую базу для жизни материально и духовно значимой? В то время как наше институционное раболепие и зависимость продолжаю разрушать нас, можем ли мы понять, что нас и наших соседей объединяет именно необходимость вступать в переговоры и поддерживать друг друга, как автономных и меняющихся людей в переменчивом и неопределенном мире?