Сирия разрушена. Гражданская война, длящаяся уже больше четырех лет, превратила страну в руины. Непримиримое Исламское государство Ирака и Леванта контролирует обширные области на севере и востоке страны, а варварский режим президента Башара аль-Асада защищает свою цитадель — Дамаск.
У Западных держав — Соединенных Штатов, Канады и Европы — нет хороших вариантов в войне с Исламским государством, но и ничего не предпринимать они не могут. Они или должны сотрудничать с режимом Асада, чтобы сражаться с джихадистами, или, проигнорировать его существование, в одиночку предпринимать военные акции против ИГ. Однако, к настоящему времени, ведомая американцами воздушная кампания против ИГ мало что смогла сделать, чтобы остановить его наступление.
Этот жесткий выбор — результат провала недавней политики Запада. Человек, который понимает это лучше, чем кто бы то ни было — президент России Владимир Путин.
4 сентября Путин объявил, что Россия предоставляет военную помощь Дамаску для борьбы против Исламского государства, эта поддержка недавно была увеличена. Он также призвал, к созданию некоей “международной коалиции которая боролась бы боролась с терроризмом и экстремизмом”. Это находится в полном соответствии с сирийской политикой Москвы, которую она последовательно проводит с 2010 года: блокировать любое поддерживаемое американцами движение, направленное на свержение Асада и вынудить Запад принять его как партнера.
Запад должен рассмотреть все варианты по Сирии — включая международную коалицию с Россией против Исламского государства. Но если избрать этот курс, Запад должен опасаться доверять Путину.
Россия была изолирована Западом из-за её действий на Украине, а теперь она представляет себя как якобы спасителя — абсолютно необходимого партнера в усилиях Запада против исламистского экстремизма.
Мы уже видели это раньше. После нападения 11 сентября 2001 года, Путин был первым мировым лидером, который позвонил президенту Джорджу Бушу-мл. Несколько дней спустя, Путин обещал поддержку России ведомой американцами коалиции против Талибана в Афганистане, призвав других присоединиться к России в “борьбе с международным терроризмом”.
Исламистский терроризм – эта проблема близка Путину; во-первых — она помогла ему прийти к власти. За несколько недель в сентябре 1999-го, серия взрывов разрушила четыре жилых дома в Москве и два — в других российских городах. Почти 300 человек погибли, многие сотни были ранены.
Во взрывах были обвинены исламистские террористы из южнороссийской республики Чечня. Принимая во внимание этот предлог, травмированное общество России с готовностью согласилось, чтобы Москва начала вторую войну в Чечне. Спустя несколько месяцев после вторжения, тогда ещё относительно неизвестный, недавно назначенный премьер-министр Путин, был вознесен на президентское кресло.
Однако, в официальной истории есть нестыковки. Критики указывают на свидетельствова того, что взрывы домов были осуществлены если не самой Федеральной службой безопасности России, то, по крайней мере, с её участием.
Спустя меньше чем неделю после четвертого взрыва, в другом российском городе, в подвале здания было обнаружено очередное взрывное устройство. Оно было обезврежено, а террористы опознаны и арестованы. Как оказалось, это были не чеченские террористы, а агенты ФСБ. Путин, сам бывший руководитель ФСБ, отверг предположения, что взрывы были организованы государством.
Но подозрения, что Москва манипулирует терроризмом в своих собственных целях, появились снова. В июле «Новая газета», одна из немногих остающихся независимыми газет в России, сообщила, что ФСБ контролировала потоки джихадистов направлявшихся с Северного Кавказа в Сирию, где многие из них присоединились к Исламскому государству. Расследование газеты показало, что ФСБ создала “зеленый коридор” позволявший исламистским радикалам поехать [в Сирию]через Турцию, так как Москва предпочитала чтобы эти джихадисты лучше воевали в Сирии, чем в России.
Вот вам и лидерство в международных усилиях в борьбе против терроризма. Несмотря на то, что в том же сентябре, американский президент Барак Обама сказал, что был “воодушевлен” предложением Путина обсудить Сирию, и что это “предполагает возможность иметь с ним серьезный разговор”, Обаме не следует обманываться.
Генеральный план Путина для Сирии, продвигаемый его министром иностранных дел, Сергеем Лавровым , прост и четок: страны Запада и арабские страны, которые формируют существующую коалицию против Исламского государства, должны объединить усилия с Асадом, курдскими и иракскими войсками; Иран, Хезболла и Россия также могут присоединиться к этому союзу. Коалиция получила бы формальный мандат от Совета Безопасности ООН и затем разгромила бы джихадистов.
Затем Россия заставила бы Асада сесть за стол переговоров и наблюдала бы за политическим переходом, который сохранил бы его его режим. Позже в этом месяце Путин планирует обратиться с этим планом к Генеральной Ассамблее ООН.
В продвижении восстановления отношений между Россией и Западом по Исламскому государству, Путин надеется реабилитировать себя, как он это сделал после 11 сентября. Тогда Путин убедил Запад, что угроза, с которой тот столкнулся в Афганистане и в других местах, это та же самая угроза с которой Россия, столкнулась в Чечне. Таким образом, президент России смог сбить волну критики по поводу жестокости России в Чечне.
Кремль воспринял энтузиазм Запада по поводу сотрудничества как слабость. Это дало Путину повод думать, что он может действовать в России как ему заблагорассудится и при этом выйти сухим из воды. Эта вера все еще сильна, но теперь она распространяется и на действия за пределами России.
Если это новое восстановление отношений по Сирии будет иметь место, то Украина будет очень кстати забыта. Это, в свою очередь, могло бы подорвать связанные с Украиной санкции Запада и дало бы Путину молчаливое признание аннексии Россией Крыма и господства Москвы в восточной Украине.
Россия таким образом одержала бы победу над мироустройством, созданным Западом после окончания Холодной войны. Враги Америки, от Китая до Ирана, рассматривали бы это как приглашение пересмотреть их отношения с Вашингтоном.
Запад должен рассмотреть все варианты по Сирии — включая международную коалицию с Россией против Исламского государства. Но если выбрать этот курс, Запад должен опасаться доверять Путину, опасаться верить в то, что разведданные, которыми делится Россия достоверны, или в то, что Кремль может помочь договориться о таком дипломатическом урегулировании в Сирии, которое Запад и его арабские союзники смогут поддержать.
Грузия и Украина показывают — что происходит, когда Запад не блокирует силовую дипломатию России. Мы не должны позволить Путину диктовать условия сотрудничества. Сделав так, мы рискуем повторить прошлые ошибки.