Владимира Путина можно победить, если заполнить рынок Европы газом, добываемым в США при помощи фрекинга [технологии гидроразрыва пласта]— именно в этом пытаются нас убедить газопромышленники.
В рамках антироссийской истерии на рассмотрение американского Конгресса были представлены два законопроекта — один в Палате Представителей (H.R. 6) и еще один в Сенате (S. 2083), целью которых является обеспечение поставок сжиженного газа в Европу во имя помощи в борьбе с зависимостью от путинского газа и одновременно — для усиления национальной безопасности США.
Как утверждает республиканец Кори Гарднер, внесший законопроект на рассмотрение палаты представителей: «выступать против него это все равно, что медлить с ответом на звонок по 911 — на звонок с экстренной просьбой о помощи от друзей и союзников». И это, вероятно, так и есть, если учитывать, что ваши друзья и союзники в данном случае это компании Chevron and Shell, а «звонок в службу спасения» это необходимость удерживать рост прибылей в то время, когда потребление нефти и газа снижается. Для того чтобы клюнуть на эту удочку, нужно просто не обращать внимания на некоторые детали. Например, на тот факт, что большая часть газа, вероятно, предназначена даже не Европе, поскольку законопроект позволяет продавать этот газ на мировом рынке любой стране, входящей в ВТО.
По сути вот уже на протяжении многих лет газопромышленники пытались донести до рядовых американцев мысль о том, что они, дескать, должны принять те риски, которые технология гидроразрыва пласта (фрекинг) несет их земле, воздуху и водным ресурсам. Всё это, дескать, для того, чтобы помочь их стране добиться «энергетической независимости». А теперь вот — внезапно и коварно — цели изменились. Теперь речь идет об «энергетической безопасности», что предполагает продажу излишков добытого путем фрекинга газа на мировой рынок, что в свою очередь предполагает создание энергетической зависимости других стран.
И прежде всего здесь стоит отметить тот факт, что строительство инфраструктуры, необходимой для экспорта газа в таких масштабах, требует многолетней подготовки — получения разрешений, строительных работ. Один лишь терминал для экспорта сжиженного газа может стоить 7 миллиардов долларов, ведь это и масштабная система трубопроводов и компрессорных станций, и собственная электростанция, способная вырабатывать достаточно электроэнергии для сжижения газа посредством охлаждения. Однако уже сейчас эти масштабные проекты полным ходом реализуются.
Только вот Германия и Россия могут ведь и быстро помириться. Тем не менее, сам кризис в Крыму был использован в качестве оправдания, за которое ухватились представители индустрии ради того, чтобы осуществить свою заветную мечту об экспорте газа, и им нет никакого дела до того, как это скажется на людях, проживающих в зоне добычи газа или до того, что планета может буквально свариться [в результате парникового эффекта]. Я называю это своеобразной уловкой — кризис умело используется для получения частной прибыли, для дальнейшего продвижения «доктрины шока». Мы отлично знаем, как действует «доктрина шока»: во время кризиса (настоящего или искусственно вызванного) нашим элитам удается протолкнуть непопулярные меры (несущие вред большинству населения) под предлогом «чрезвычайных мер». Естественно, это вызывает противодействие — со стороны климатологов, предупреждающих о потенциальных угрозах, связанных с метаном, или же со стороны местных общин, которые не хотят видеть потенциально опасные порты по экспорту газа на своем любимом побережье. Однако кто нынче обсуждает эти вопросы? А ведь это тревожный сигнал! Пора звонить по 911! Главное сначала принять закон, а о последствиях подумаем потом! Многие виды индустрии, конечно, используют разного рода уловки, но ни одна из них настолько не приловчилась к тому, чтобы использовать в своих целях кризисы, насколько глобальный сектор газовой промышленности.
Последние 4 года «газовое лобби» использовало экономический кризис в Европе для того, чтобы убедить страны типа Греции в том, что выход из долговой ямы это разрешить бурение в их прекрасных морях, представляющих собой весьма хрупкую экосистему. Такого же рода аргументы использовались и для оправдания фрекинга в Северной Америке и Великобритании.
И сейчас вот очередной конфликт — на этот раз в Украине — используется в качестве тарана, для того чтобы пробить брешь в ограничениях на экспорт природного газа и протолкнуть весьма неоднозначную сделку о свободной торговле с Европой. И это действительно всего лишь сделка, предполагающая рост загрязняющих окружающую среду корпораций и увеличение выбросов парниковых газов, загрязняющих атмосферу. И всё это — реакция на энергетический кризис, который был в основном искусственно спровоцирован.
И в данном контексте следует также вспомнить о том, что (какая ирония!) кризис, умело используемый газопромышленниками, это также и сама по себе проблема климатических изменений.
И ничего, что единственным вариантом решения климатического кризиса, который предлагает газопромышленность, является увеличение добычи газа путем фрекинга, что само по себе приводит к выбросам огромного количества дестабилизирующего климат метана в атмосферу. Метан является одним из тех видов газа, который наиболее способствует развитию парникового эффекта — он в 34 раза опаснее углекислого газа (согласно последним оценкам Межправительственной Комиссии по вопросам климатических изменений). И кроме того, необходимо целых 100 лет, чтобы эффект выбросов метана стал ослабевать.
Здесь гораздо важнее учитывать, какой эффект будет через 15-20 лет, поскольку метан потенциально в 86-100 раз больше наносит вреда и вызывает потепление, чем углекислый газ — как утверждает биохимик Роберт Ховэрт из Корнельского университета. «Именно тогда (через 15-20 лет) мы можем столкнуться уже с неотвратимой опасностью резкого потепления» — заявил он недавно.
И не забывайте: никто ведь не строит многомиллиардные объекты инфраструктуры, если на намерен использовать их, минимум, 40 лет. Стало быть, мы реагируем на глобальное потепление… строительством супер-мощных «печей» по разогреву планеты. Неужели мы сошли с ума?
Ведь мы прекрасно знаем, какое количество метана выбрасывается при бурении, фрекинге и всей сопутствующей инфраструктурой. И даже если представители газопромышленности назойливо хвалятся, что «выбросов углекислого газа у них меньше, чем при использовании угля», но никто до сих пор не проводил систематических измерений утечек метана на каждой из стадий добычи газа, переработки и доставки — через скважины, через клапаны конденсаторов и дырявые трубы под Гарлемом. Представители газопромышленности с 1981-го года взяли на вооружение эту хитрую уловку и стали твердить, что природный газ это якобы «мостик» к чистой энергетике будущего. Это было 33 года назад. Длинный, однако, мостик получается, а другого берега так до сих пор и не видно.
Еще в 1988-м (то есть когда климатолог Джеймс Хансен в своем историческом заявлении предупреждал Конгресс США о проблеме глобального потепления) Американская Газовая Ассоциация уже начала подавать свой продукт в качестве «нашего ответа на парниковый эффект». Иными словами, они времени зря не теряли и смогли подать себя в качестве варианта решения глобального кризиса, который сами же и помогали создавать.
И сейчас тот факт, что газопромышленность использует кризис в Украине для того, чтобы расширить свой глобальный рынок под предлогом «энергетической безопасности», следует рассматривать в этом же контексте. Это по сути следующий пункт в длинном списке фактов использования кризисов под любыми предлогами. Только на этот раз уже гораздо большее людей знают о том, что представляет собой подлинная энергетическая безопасность. Благодаря работе команды Стэнфордского университета под руководством такого ведущего специалиста в данной области, как Марк Джекобсон, мы знаем, что мир может к 2030-му году полностью перейти на возобновляемые источники энергии. А благодаря недавнему тревожному докладу Межправительственной Группы Экспертов по изменению климата (IPCC), мы также знаем, что переход на такие источники энергии это уже фактически вопрос нашего выживания.
Именно такого рода инфраструктуру мы должны начать строить как можно быстрее, а не реализовывать все эти крупномасштабные проекты газопромышленников, которые лишь увеличат и продлят на десятилетия нашу зависимость от ископаемых источников энергии. Да, конечно, ископаемое топливо все еще понадобится во время переходного периода, однако достаточно и традиционно добываемых видов топлива и нет необходимости прибегать к таким сверх-загрязняющим природу технологиям, как добыча энергоносителей из битумозных песков или фрекинг. Как Джекобсон говорил недавно в интервью: «Нам не нужны энергоносители, добываемые нетрадиционными методами для того, чтобы построить инфраструктуру получения абсолютно чистой и возобновляемой энергии ветра, воды и солнца для различных целей. Мы можем в этом отношении положиться на уже существующую инфраструктуру, плюс новую инфраструктуру [возобновляемых источников энергии]для того, чтобы обеспечить энергию, необходимую для строительства всей остальной инфраструктуры получения энергии из возобновляемых источников…. Традиционно добываемых нефти и газа для этого вполне хватит».
С учетом всего вышеизложенного, европейцы должны теперь в своем желании освободиться от российского газа переключиться на требования ускорения перехода на возобновляемые источники энергии. Такой переход (совершить которые европейские страны обязались, согласно Киотскому протоколу) легко можно будет саботировать, если мировой рынок будет заполнен дешевым газом, добываемым в США посредством фрекинга. И уже сейчас движение «Американцы против фрекинга» (которое подало в суд на экспортеров сжиженного газа) работает в тесном сотрудничестве с европейскими партнерами, чтобы предотвратить экспорт газа из США. Наша основная и жизненно важная задача сейчас — дать ответ на угрозу катастрофического потепления. Мы просто не можем себе позволить, чтобы газопромышленники отвлекали нас от решения этой задачи при помощи очередных маркетинговых уловок, к которым они прибегают, чтобы использовать кризис в своих целях.