X

Политика и супергерои: принцип суперпозиции

Как однажды заметил Умберто Эко, способ функционирования комиксов напоминает сновидения: маниакально-навязчиво повторяется один и тот же сюжет, снова и снова; ничего не меняется; и даже если сюжетный фон смещается от Великой Депрессии ко Второй Мировой, и от Второй Мировой к послевоенному обществу потребления, супергерои, будь то Супермен, Вондер Вумен или Зеленый Шершень кажутся застрявшими в вечном настоящем, никогда не стареющими, постоянно одинаковыми.

Сюжет всегда строится по примерно одной и той же схеме: плохой парень, какой-нибудь босс мафии или, еще чаще, могущественный суперзлодей задумывает проект захвата мира, его уничтожения, грабежа или вымогательства невиданных размеров. Или же он просто хочет кому-то отомстить. Герой озабочен грозящей опасностью и пытается разработать собственный контер-план. После различных испытаний и решения разного рода щекотливых вопросов, герой все-таки разрушает замысел суперзлодея. Мир возвращается в нормальное состояние до следующего эпизода, в котором произойдет примерно все то же самое.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что же все это значит. Эти «герои» исключительно реакционны, в буквальном смысле этого слова. У них нет собственных проектов, по крайней мере не в роли супергероев: в качестве Кларка Кент, Супермен может постоянно пытаться, и постоянно обламываться, стараясь залезть в брюки к Лу Лэйн, но в качестве Супермена он исключительно реакционен. На самом деле кажется, что супергероям крайне недостает воображения: например, Брюс Вэйн совершенно не может представить, что же ему делать со всем его огромным состояниям, и все, на что его хватает – это спорадические вспышки благотворительности; и вряд ли Супермен когда-либо сподобится создавать города, вырезая их из скал.

Супергерои почти никогда ничего не создают, не придумывают и не строят. Напротив, злодеи преисполнены творческой энергией. У них всегда полно планов и идей. Несомненно, что с начала, даже не осознавая этого, мы идентифицируем себя со злодеями. В конце концов, это именно они устроили эту заварушку. Затем, конечно, мы чувствуем свою вину, и уже реидентифицируем себя с супергероем, и, благодаря этому, получаем еще больше удовольствия, наблюдая за тем, как супергерой загоняет заплутавшее бессознательное обратно в подчинение.

С политической точки зрения, комиксы про супергероев могут казаться вполне безобидными. Если вся суть комиксов может быть сведена к попытке объяснить подросткам, что в каждом из нас есть стремление к хаосу и к причинению страданий другим, но что подобные стремления необходимо сдерживать и контролировать, то в этом нет ничего особенно страшного, особенно учитывая что их сообщение в конечном счете не может избавиться от собственной амбивалентности. В конце концов, даже в самых нравоучительных фильмах, супергерои проводят достаточно большое количество времени, разрушая пригородные молы и офисные центры, то есть занимаются тем, о чем все мы мечтаем в тот или иной период собственной жизни. Но в случае большинства комиксных супергероев, беспорядки имеют крайне консервативные политические последствия. Что бы понять, почему это так, нам необходимо сделать краткое отступление и поговорить об учредительной власти.

Политика и супергерои: принцип суперпозиции