«Очищение» политического воображения, «ускоренный» переход к действию ─ особенность латиноамериканского опыта сопротивления диктатуре. Каковы истоки такого вкуса к действию?
Мигель Д. Норамбуэна — писатель, директор центра-приюта для людей с тяжелыми нарушениями психики.
Мигель Д. Норамбуэна родился в Англии, школьные годы провел в Чили и Бразилии. В 1969 году поступил в Школу Изобразительных искусств в Чилийском Университете, в 1970 г. уехал из Сантьяго и жил среди индейцев мапуче, в 1973 г., вскоре после переворота, совершенного Пиночетом, был арестован. Бежал из-под ареста и попросил убежище в Швейцарии. В 1976 году встретил в Париже Дэвида Купера — основателя, наряду с Рональдом Лэйнгом, движения антипсихиатрии, который приобщил Мигеля к дисциплине «терапевтического слушания». В то же время учился в Высшей школе социальных наук в Париже по специальности «социальная психопатология» и участвовал в семинарах Феликса Гваттари. Около 30 лет назад открыл в Женеве свой центр «Ракар» — приют для людей, страдающих тяжелыми психическими нарушениями. В
2009 — 2010 гг. жил в Москве и принимал участие в работе группы «Опера» на базе психиатрической больницы им. Ганнушкина.
─ Предыдущий президент, Сальвадор Альенде, был социалист, и его советники не верили, что военные способны совершить переворот. Это было очень неправильно: в истории Чили было много военных переворотов, и военные занимали не последнее место. Но Альенде был совершенным конституционалистом и недооценивал их роль. За его спиной, в течение трех лет его правления, военные при помощи американцев готовили переворот. Это был процесс, это не было разовое действие. Практически, переворот начался тогда, когда Альенде пришел к власти.
Когда он пришел к власти, в самом начале, против него выступали олигархи и правые. Они вели очень успешную деятельность — постоянно пугали всех коммунистами, тем, что Альенде коммунист (хотя он им не был), что его правительство коммунистическое: коммунистов никто не любил. Вся страна разделилась на две части — ультраправых и ультралевых. Ультраправые постоянно устраивали какие-то акции и события, обвиняя ультралевых. Например, они говорили, что при Альенде чилийских детей будут отправлять в Москву. И взрослых будут отправлять. Говорили, что отнимут частную собственность у тех, у кого она есть. Москва очень всех пугала. И как минимум 60% людей были охвачены этим жутким страхом перед коммунистами, которых для них олицетворял Альенде. Как раз в это время, когда ситуация для переворота была очень подходящая, военные его и осуществили. Они были вместе — олигархи, правые, военные.
─ Насколько люди Вашего круга ожидали, что такое может случиться?
─ Это было скорее неожиданно. Правительство Альенде постоянно говорило, что все проблемы будут решены, что парламент будет их решать (в парламенте было большинство сторонников Альенде).
─ Что обсуждалось в Вашем кругу? Как Вы попали в эту протестную деятельность?
─ Переворот был очень быстрый и очень эффективный, военные были абсолютно везде. Все были совершенно дезориентированы и потеряны.
─ Что происходило в городе?
─ Это была военная оккупация. На улицах повсюду была политическая и военная полиция, везде искали оппозиционеров (Пиночет разделил полицию на много разных структур, в частности, была политическая полиция). Останавливали все машины, со всех сторон. Врывались в офисы, арестовывали или проверяли людей. Это был совершенный хаос, везде. Повсюду были военные, которые во все лезли. Люди прятались и очень боялись. Их арестовывали и везли на стадион, потому что не хватало тюрем. Стадион был полон арестованных.
─ Что с ними потом произошло?
─ Самых известных, лидеров, отправляли в лагеря, некоторые были казнены. Все всего боялись, телефоном никто не пользовался, все считали, что телефоны прослушиваются. Люди сначала ничего не знали. Кто-то исчезал, и все. Ходили в полицию и спрашивали: а где мой сын? а где мой папа? И им, конечно, ничего не объясняли.
─ В 1973 году Вам 23 года, как Вы попали в протестное движение?
─ Я был в партии левых. С 20 лет. Это называлось «Движение левых революционеров», «Movimiento de izquierda revolucionario», одним из руководителей был Паскаль Альенде.
─ Кроме Че Гевары, какие были образцы, идеологи?
─ Другие важные революционеры Латинской Америки. В Чили для нас это был Мигель Энрикес (Miguel Henriquez).
─ Чей опыт был для вас важен? Европейский опыт, 1968 год…
─ Может быть, это и было важно, но точно не было главным. В Латинской Америке всегда, начиная с 1920-х годов, было какое-нибудь революционное движение, поэтому то, что происходило в Европе, было не столь существенно. Чилийская коммунистическая партия была связана с Москвой. Другие левые были связаны с франкфуртской школой. Некоторые были последователями Сартра. Такая была смесь. Я был в движении, где авторитетом был Че Гевара. Это были левые революционеры, не коммунисты.
─ Был ли известен советский опыт? Знали о том, что в эти годы диссидентское движение…?
─ Нет. По радио «Москва» (радио, которое мы слушали по-испански), говорили, что в России все прекрасно. О культе личности Сталина просто не говорили. Только когда я приехал в Европу, я узнал о массовых арестах при Сталине. О Праге знали. Но Москва — это было что-то священное, Москва не обсуждалась, чилийские коммунисты контролировали всю информацию, которая поступала.
─ Испанский опыт обсуждался? Это было значимо?
─ О Франко много говорили.
─ Протестная деятельность бывает разная, это может быть что-то скорее экзистенциальное, какая-то интеллектуальная деятельность, а может быть очень конкретная работа (сбор материала, издание журналов, листовки, подготовка протестов…). Какое было соотношение того и другого в Чили? Что это были за круги, что за среда?
─ Каждая партия, каждое движение имели и тех, и других. У коммунистов была своя газета. У нас тоже была своя газета, которая называлась «El Rebelde».
─ Какой был тираж? Как распространяли газеты?
─ Пока был Альенде, они продавались в киосках. Наша газета выходила один раз в неделю, потом ее незаконно распространяли, была подпольная типография. Незаметно раздавали — на улицах, в кафе, но это было очень опасно. Были маленькие подпольные журналы и газеты. Люди были более-менее в курсе того, что происходило при Пиночете — аресты, репрессии и т.д.
─ Кто были эти люди, по возрасту?
─ Всех возрастов. Большинством была молодежь, но идеологами были старшие.
─ Какие социальные слои были задействованы в протестном движении?
─ Среди коммунистов это были чилийские рабочие, просоветски настроенные. Левые не коммунисты — студенты, свободные художники, богема, мелкие буржуа.
Большое интервью, весьма душеполезное. Концовка лежит здесь