Если Россия, как сказал Уинстон Черчиль, является загадкой, окутанной тайной, внутри головоломки, то пришло время добавить ещё один слой. За последний год в стране возникла параллельная вселенная, которая обслуживает десятки тысяч россиян, собравшихся вместе, чтобы выступить против продолжающегося правления Владимира Путина.
У них есть свои СМИ. Они читают еженедельный журнал «Большой город», смотрят модный независимый телеканал «Дождь» и слушают либеральную радиостанцию «Эхо Москвы». Они ходят в свои кафе, заполняя столы в бистро во французском стиле «Жан-Жак». Вечером в пятницу их можно найти в «Маяке», прокуренном богемном оплоте, а вечером в субботу они идут в «Завтра», чтобы послушать друг друга, как они диджействуют со своих iPod-ов.
А теперь у них есть своя мини-демократия. Вечером в понедельник оппозиция завершила три дня голосования в состоящий из 45 членов «координационный совет», новый орган, который должен вывести движение за пределы обычных протестов. Он будет помогать выдвигающимся кандадатам на местных выборах, поддерживать политзаключённых и помогать распространять послание о «жуликах и ворах», которые сидят в Кремле, если использовать фразу, введённую в обращение наиболее известным лидером движения, Алексеем Навальным.
Это был длившийся несколько недель эксперимент по построению демократии с нуля и попытка расширить оппозицию до чего-то, что выйдет за пределы нескольких московских кафе. В рамках голосования оппозиция организовала дебаты 16 дней подряд на «Дожде» — платформе для более чем 200 кандидатов, на которой они могли продвигать свои взгляды.
Частично смыслом этого эксперимента было «легитимизировать оппозицию», сказал мне Навальный на прошлой неделе. У оппозиции есть свои «звёзды», включая Навального, а также известную телеперсону и российскую «тусовщицу» Ксению Собчак и бывшего вице-премьера Бориса Немцова. И у неё есть тысячи безымянных других людей, некоторые из которых также появились на дебатах.
Познакомьтесь с Василием Крюковым, который называет себя бывшим депутатом из уральского города Ижевска и «репрессированным в четвёртом поколении» — весьма русская фигура речи, обозначающая длительную борьбу его семьи с властями. Или с Константином Янкаускасом, экономистом и муниципальным депутатом, который пришёл на дебаты в футболке с улыбающимся Сталиным, к которому прислонились две восторженные женщины. Его намёк на Сталина выглядел ироничным, но вот у Антона Конганова он таковым не был. Молодой кандидат назвал себя «сталинистом, активистом и сторонником легализации оружия». Это не были дебаты в стиле Обама против Ромни.
Кандидатов выбранили за их убеждения. Но они добились большего, отвечая на общие вопросы, которые задавали ведущие Юрий Сапрыкин и Демьян Кудрявцев, оба известные журналисты. «Что является самым большим позором России?» — спросили кандидатов. «Телевидение!» — сказал один кандидат. «Нашим самым большим позором является то, что великий европейский народ, которым являются русские, позволяет, чтобы им правили по-азиатски, как Туркменистаном», — сказал другой, ультра-правый националист Николай Бондарик. Третий, бизнесмен Игорь Овдиенко, сказал: «Нашим большим позором является то, что эта страна не привлекательна для проживания. Я часто бываю за границей, и никогда не бывает ощущения, что Россия создана для жизни».
Для чего Россия создана, так это для поэзии, и на дебатах проследили за тем, чтобы это было отражено. «Процитируйте или назовите свою любимую поэму о свободе, политике, правах», — попросил Кудрявцев в какой-то момент.
Но вот вопросы о политическом курсе вызвали больше проблем. Верите ли вы в президентскую или парламентскую республику? Нужно ли России отменить фиксированный подоходный налог? И как насчёт реформы судебной системы?
Максим Кац, кандидат, ставший чем-то вроде героя оппозиции в декабре после того, как его выбрали в местный парламент, под конец расстроился: «Судебная реформа? Это не в моей компетенции. Я не знаю. У меня нет позиции».
В конечном счёте показать, как делаются дебаты, предоставили "звёздам". «Мне 36 лет и в последний раз, когда у меня была возможность голосовать на как бы свободных выборах, мне было лет 18-19», — сказал Навальный с подиума. «Я принимаю теперь участие в свободных выборах в координационный совет, потому что я верю в демократию, я верю в силу людей, что люди должны решать свою собственную судьбу. Выборы, соревнование, дебаты — даже с неприятными людьми — это то, что делает нас сильнее, что поможет нам победить».
Каждый вечер кандидаты, их сторонники и любопытные комментировали дебаты в социальных сетях. Фразы «Хороший вопрос!», «Что за ответ...», «Я проголосую за неё!» заполняли ленты.
В онлайне была эйфория. На аккаунтах оппозиции в Фейсбуке и Твиттере даже было выложено видео с интервью с рабочими с московской фабрики, которые по большей части не понимали, что происходит, и большинство из которых заявили, что никогда не слышали об онлайн-голосовании. И было добавлено сообщение: «Если вам кажется, что все слышали о голосовании в координационный совет, то посмотрите это видео».
В конечном итоге только 97500 человек зарегистрировались для голосования (регистрация требовала указания их паспортных данных — потенциальный подарок спецслужбам, как отметили некоторые с беспокойством) и около 80000 человек проголосовали. Это немного больше, чем сотня людей, которые могут поместиться за столами в «Жан-Жаке» и «Маяке».