Расставаться всегда тяжело. Но больше всего мы боимся разводов затянувшихся, чреватых конфликтами и, в конечном счете, неразрешимых. Судя по всему, Китай и Америка угодили в один из таких запутанных бракоразводных процессов, затеваемых парами, которым и вместе плохо и врозь скучно. Вашингтон и Пекин готовятся встретить новое руководство, а посему им не избежать переговоров о пересмотре условий, на которых строятся их взаимоотношения.
С 2008 года, когда случился мировой финансовый кризис, мы наблюдаем медленную и мучительную смерть Кимерики, то есть феномена, во время которого американская и китайская экономика слились воедино. Это повлекло за собой один из самых продолжительных в истории периодов мирового роста и процветания. Их идеальные знаковые отношения (распропагандированные историком Ниалом Фергюсоном) зиждились на том, что Китай экономил половину своего ВВП, а Америка брала взаймы эти деньги, чтобы финансировать траты, которые были ей не по карману. Любовь закончилась в сентябре 2008 года вместе с крахом банка братьев Леман. И теперь разрыв между двумя государствами поставил в неловкое положение весь остальной мир.
Во время недавней поездки в Пекин я был поражен практически повсеместной уверенностью в том, что американский спрос не вернется на уровень, на котором был до 2008 года. Это привело к оживленным спорам о том, как переориентировать китайскую экономику. С одной стороны, Китай предусматривает меры против доллара, инвестируя в компании и активы за пределами США. С другой стороны, Пекин готовится к замедлению роста, одновременно подыскивая замену для экспорта и долгосрочных капиталовложений.
В Китае идет непрекращающаяся дискуссия о том, как подстегнуть рост мелкого и среднего бизнеса, как стимулировать внутреннее потребление и как инвестировать в социальное обеспечение, а не в инфраструктуру. Американские дебаты на тему экономики носят не столь стратегический характер, но все понимают, что уровень долга, возникший в период подъема, теперь Америке не по силам, а некоторые стимулирующие меры (например, насыщение экономики денежной массой) сделают накопление казначейских векселей непривлекательным для китайского правительства.
Словно предвосхищая «великий разлад», политическая атмосфера между Вашингтоном и Пекином ухудшилась. На этой недели в США выходит новый фильм под названием «Убитый Китаем» (текст за кадром читает любимец нации Мартин Шин, игравший президента в кино). В нем говорится, что «Китай – единственная сверх-держава, которая систематически готовится расправиться с американцами». На рекламном плакате фильма изображена окровавленная карта Соединенных Штатов, проколотая огромным ножом, на котором выгравированы слова «сделано в Китае». Но нагнетание страха в этой картине не столь велико по сравнению с ежедневными нападками вероломных американских политиков на «Sino Weibo» (китайский аналог «Твиттера») или выпадами в бестселлерах вроде «Китай несчастен» (ультранационалистический трактат, разошедшийся тиражом более 1 миллиона книг, не считая пиратских копий, в 2009 году).
Напряженность возросла, поскольку пост-американский мир стал реальностью – он заставляет ослабевший Вашингтон и набравший силу Пекин стать решительнее. Воинствующий китайский ученый Ян Сютон утверждает, что мировой порядок меняется с «однополярной системы, где Соединенные Штаты были центром, на биполярную, в которой второй полюс занял Китай». Но не только военный конфликт угрожает миру. И затянувшееся соперничество, и мирное сосуществование двух держав окажутся не менее разрушительными для нашей планеты.
Соперничество уже началось.
Нервные соседи Китая очень рады тому, что Вашингтон снова обратил внимание на этот регион. Сообща демократические государства Азии, вступив в союз с Соединенными Штатами, стали сильнее Китая и с экономической, и с военной точки зрения (хотя их экономика полностью зависит от Пекина).
Профессор Ян Сютон считает, что Китаю следует ответить на «разворот» Обамы к Азии, вернувшись к стратегии «неприсоединения». Это может привести к формальному альянсу с Россией, а также предоставит гарантии безопасности другим азиатским государствам. Эндрю Смолл, проницательный специалист по Китаю, предупреждает: «Мы можем стать свидетелями возврата многих неприятных аспектов Холодной войны, когда попытки решить мировые проблемы, разрешить региональные конфликты или построить международные институты становятся инструментами для изменения баланса сил между двумя полюсами».
Фред Бергстен давно уже говорит, что два крупнейших торговых государства, оказавшихся на противоположных полюсах мирового финансового дисбаланса, должны создать законное содружество, чтобы управлять мировой экономикой. Збигнев Бржезинский перенес это требование и в мир политики, предложив создать «неформальную G2», которая могла бы найти решение мирового финансового кризиса, проблемы изменения климата, гонки ядерных вооружений и региональных конфликтов.
Эту идею нещадно критикуют такие аналитики, как китайский ученый Ши Иньхун, который утверждает, что Китай и США пробуждают друг в друге самое плохое. «Мы даем в долг слишком много денег, а американское правительство и американский народ пускают эти деньги на нездоровый образ жизни», — говорит профессор Ши.
Ши мог бы пойти и дальше в своих выводах и указать на то, как Китай нередко разжигает в американских капиталистах жадность, в профсоюзах – желание всем покровительствовать, в военных – агрессивность, а в политиках – стремление к популизму. Фантом американского могущества и привлекательность американских рынков как в зеркале отражаются в Пекине – раздувают самые регрессивные стороны китайской экономической модели и международной политики. Так что несложно представить себе, как два самых злостных виновника загрязнения в мире (Китай и Америка) вступают в сговор, чтобы приостановить решение проблем глобального потепления или затормозить деятельность международных организаций. Конкурентные риски превращают две великие державы, прошедшие через революционный универсализм, в нации, одержимые принципом собственной исключительности.
Что еще важнее, сама идея интернационального содружества, диктующая мировой порядок, идет вразрез с духом времени, когда граждане и нации хотят самостоятельно определять свое будущее.
Кимерика распадается, любой вариант новых китайско-американских отношений оптимизма не вызывает. Война стала бы настоящей катастрофой, стратегическое соперничество могло бы парализовать мировое регулирование, а формат G2 вызовет крайне негативное отношение к двум державам. Избежать столь мрачного будущего можно только пестуя многосторонний порядок, выстроенный из более сплоченных регионов, что позволит Китаю и Америке установить нормальные отношения.
Другие политические игроки, например Евросоюз и Япония, не будут восприниматься всерьез ни Китаем, ни США, пока не решат свои внутренние проблемы и не начнут уделять больше внимания внешней политике – чего в данный момент они не делают. Если они и в дальнейшем не начнут совершать шаги в этом направлении, то, вполне вероятно, окажутся между молотом и наковальней – две супер-державы будут бороться за право опеки над ними, как разводящиеся родители борются за право опеки над детьми.
Источник