Был такой момент во время польско-советской войны, когда большевики, отступавшие под напором белой армии, направили к Пилсудскому посланника с тайной просьбой временно прекратить наступательные операции, убеждая его в том, что если он в это время ударит, то белые армии победят и вернётся прежняя Россия. Пилсудский удовлетворил просьбу большевиков и не допустил победы белых. Следует ли нам его за это порицать или быть благодарными?
19 апреля 1919 года Пилсудский взял Вильно с помощью кавалерии, 11 полка уланов и пехоты Легионеров. Успех в городе закрепили рабочие-железнодорожники, которые по собственной инициативе организовали ж/д состав и направили его за пехотой в Лиду. Город кипел патриотическими чувствами. Пилсудский выпустил воззвание:"...К жителям бывшего Великого Княжества Литовского... край ваш..." Профессор Станислав Строньский, этот оборот многократно передразнивал. «Ваш Край...», - значит не наш, не польский — склоняет прийти к такому выводу этот оборот из воззвания. Но в этом нет резона, точно так возможно написать и воззвание к полякам в Кракове:"Поляки, ваш час пробил...", или «Поляки, Край ваш...». Однако, не приходится сомневаться, что это воззвание является отражением идеи о федеративном устройстве страны, противниками которой были националисты и необходимо сказать правду — вся общественность Вильно. В выборах в городскую раду Вилно(которые вскоре состоялись), националисты получили почти все мандаты, виленские «демократы», которые были сторонниами федерализма и социалисты, получили совсем незначительные — несколько мест.
Теперь я хотел бы приступить к рассмотрению политики Пилсудского в отношении России. Она уже стала давним прошлым не только во времени, но и в смысле наших возможностей. Национал-демократы, выражение — «федеральная идея», превратили в некий обвинительный акт, после чего вся политика в отношении России объяснялась, как последствие этого федерализма. Профессор Строньский навязал польскому обывателю убеждение, что Пилсудский(как социалист и демократ), так любит разных украинцев и белорусов, что готов для них не только русские земли отвоёвывать, но и принести им в дар земли польские. Что, межнациональные идеалы равенства народов, являются мотором деятельности Начальника Паньства (Государства). Такого рода интерпретация не была исключительно фантазией, либо инсинуацией профессора Строньского(под его руководством, имел место, целый оркестр из таких обвинений). Верили в это не только «Национал-демократы», не только враги Пилсудского, напротив, верили в это даже пилсудчики, провозглашая официальную интерпретацию политики Начальника — ссылаясь на лозунг «за нашу и вашу свободу». Не верили этому лишь народы, которым эту федерацию предлагали. Однако Пилсудский не был идеалистом из 1848 года, который призывал бы к идеалам свободы другие народы, за счёт жизней польского солдата и интересов государства польского. О! Форма демократической и освободительной «российской политики» Пилсудского 1919 года, мне припоминает социалистическую форму политики Пилсудского из года 1905. И здесь и там, под той или иной фразеологией, имели место, планируемые в глубокой тайне( в мозге у Пилсудского), именно — польские государственные интересы.
Противники и последователи Пилсудского видели одно:"федерализм". По существу в той политике 1919 и 1920, соединялись две тенденции, имевшие много общего, но которые не были идентичными. Целью одной тенденции было — ослабление России(через её расчленение); другой тенденцией было — усиление Польши(через федерализм). Обе эти линии вполне возможно осознать более спокойно и объективно, скорее сегодня, чем тогда, в огне полемики.
Расчленение России. Следует осознать, следует вбить себе в голову — закон политики, который утверждает: мощь государства понятие относительное, мощь государства измеряется силой или также слабостью соседей этого государства. Государство мощное, это государство, которое имеет слабых соседей; государство слабое, это то, которое имеет мощных соседей.
Государство Франциска I(короля Франции), было государством значительно более слабым, чем государство Людовика XIV, но только потому и исключительно потому, что во времена Франциска I, Франция была окружена монархией Карла V(Карлоса V исп.), в которой солнце никогда не заходило, которая была в то время величайшим государственным образованием Европы. А Франция Людовика XIV , соседствовала с Германской империей — в целом бессильной
(расчленённой вестфальским трактатом) и Италией(разделённой на малые государства) и ослабленной Испанией.
Италия, до войны 1914 года, была государством явно более слабым, чем послевоенная Италия. И это состояние вещей — не следствие присоединения части Альп или Триеста: Италия имела перед войной своим соседом огромное Австро-Венгерское государство, а после войны — большое количество малых государств, ослабленных политической междоусобной борьбой.
С мыслью об этом принципе релятивизма, Япония, многие годы стремится к разделению своего Великого соседа — Китая, на пять независимых государств: Маньчжурию, Монголию, Южный Китай, Тибет и китайский Туркистан.
Великолепным выразителем принципов релятивизма в оценках силы государства, является французский публицист Бенвиль(Jaques Bainville), которого я охотно называю настоящим мастером, своим самым большим учителем.
Бенвиль, в своих лекциях по истории, остро критикует политику Наполеона III. Мудрые политики стремятся к разделению своих более крупных соседей на меньшие государства, а Наполеон III способствовал объединению, сплочению соседей Франции(следуя своей привязанности к национальной доктрине). Наполеон III считал, что государства должны строиться по национальному признаку, он благоприятствовал объединению Германии, способствовал объединению Италии, не обращая внимания на то, что разделённая Германия и разделённая Италия, являются со всей очевидностью, более безопасными соседями, чем
объединённые.
В 1940 году Франция дорого заплатила за ошибки политики Наполеона III.
Сразу после заключения версальского трактата, Бенвиль пишет великолепную, может свою самую великолепную книгу «Политические последствия мира», в которой указал, что версальский трактат не защитил Франции, т.к. не разделил вновь Германию, на Пруссию, Баварию и т.д. , на ряд малых государств. Бенвиль указывает, что меньшая количественно страна, т.е. Франция, стала доверителем большего по численности населения государства, т.е. Германии, пророча, что Германия ни только не сдержит своих обязательств, которые были подписаны в Версале, но будет вновь пытаться с помощью силы, испытывая свою судьбу,
стараться подчинить Францию в следущей войне.
Очевидно, что в интересах Польши, быть государством, как возможно более сильным, и чтобы Германия и Россия были, как только возможно — слабыми.
В напрвлении дробления Германии на ряд малых государств у Пилсудского не было никакой возможности. Польская политка в отношениях с победоносной Антантой находилась в руках Дмовского, который сражался за наши западные границы и имел те же самые проблемы с противодействием Вильсона или противодействием Ллойда Джорджа, как и французы, но скорее ему было даже сложнее это противодействие преодолевать. Пилсудский не мог(кто знает и хотел ли), отстранить Дмовского от этой работы и взять на себя всю ответственность.
Относительно же России (Пилсудский стоял на берегу океана людей), погруженных в полнейшую анархию. Железо куют, пока оно горячо — нельзя было упустить такой шанс, как русская революция. Пилсудский, взяв в свои руки обязанности Начальника Речи Посполитой, понимал, что такая ситуация ему бы пригодилась в течении ближайших нескольких лет, а может месяцев.
Пилсудский прежде всего боялся возвращения царской России, опасаясь, что её рубежи сразу достигнут, аж до Калиша. По существу, генерал Деникин(с которым у Пилсудского была налажена связь) — с трудом мог выдавить из себя, нечто невразумительное о польской независимости. И слышать не хотел, чтобы Польше могло что-либо принадлежать, за пределами Королевства Польского. Был такой момент во время польско-советской войны, когда большевики, отступавшие под напором белой армии, направили к Пилсудскому посланника с тайной просьбой временно прекратить наступательные операции, убеждая его в том, что если
он в это время ударит, то белые армии победят и вернётся прежняя Россия.
Пилсудский удовлетворил просьбу большевиков и не допустил победы белых. Следует ли нам его за это порицать или быть благодарными? Ответ зависит от взгляда — кто мог быть более безопасным соседом: царизм, иная национальная форма развития России, или большевизм? Пилсудский, бывший сибирский узник, считал, что опаснее всего — царизм. И то(что позитивно ответил на просьбу большевико), является единственным в жизни Пилсудского косвенным комплиментом, высказанным в отношении «царской России».
Кроме того, Пилсудский всегда не только держал связь с различными национальными движениями, раздирающими Россию — кавказскими, татарскими и т.д. — но даже их поддерживал, всячески к этому склонял, крепил их моральный дух. Искал с ними контакты, начиная с самых первых месяцев своего правления в независимой Польше. Это и есть, та самая политика, которую рекомендовал для Франции Бенвиль, по отношению к Германии. Это то, что касается ослабления, расчленения России.
Украинская политика Пилсудского связана с его негативной политикой (ослабления России), но одновременно входит в его систему усиления Польши. Пилсудский в феврале 1920 года заключил с Петлюрой, главой украинского правительства in partibus infidelium (лат.,"в стране неверных"), союз, согласно которому Петлюра отказывался от каких-либо претензий к Восточной Галиции, Хелмской земли, Полесья, и западной Волыни. В то же время,
Пилсудский обещал ему выбросить большевиков из Киева, и край этот отдать Петлюре. Действительно, 8 мая 1920 года, войско польское заняло Киев.
Эту украинскую политику, включая замыслы создания на землях бывшего Великого Княжества Литовского, отдельного государства, федерально связанного с Польшей (что называлось в прессе федеральной политикой Пилсудского), приводилось всё это к общему знаменателю, и горячо критиковалось.
Позднее у меня представится случай объяснить всю ту огромную разницу между украинской и литовской политикой Пилсудского, показать слабые места(той и другой), раскрыть причины неудачи обеих. Пока, хотел бы подчеркнуть одно. Именно в украинской политике, или также в Вильно-литовской, Эн-Дэки усматривали в 1919 и 1920 году национальный дефетизм (пораженчество): обвиняли Пилсудского, в том, что тот хочет отдать украинцам и литовцам польские земли, что в таких важных делах действует как доктринер или социалист, а не как национальный эгоист. Что он поступает исключительно как альтруист, имея в виду одну единственную мысль «за нашу и вашу свободу», разновидность восточно-европейского Вильсона, стремящегося одарить независимостью самые различные народы, пусть даже и с ущербом для Польши.
И обвинения и восторги были незаслуженными, хотя они и опирались на официальное звучание различных фразеологических заявлений, которые в те времена провозглашались. В украинских и литовских делах Пилсудский руководствовался исключительно государственными интересами Польши. Во-первых, стремился к расчленению России. Во-вторых, верил, что государства, граничащие с Польшей (освобождённые Польшей от России), с лёгкостью попадут под влияние
Польши и что поляки смогут точно так же(с течением времени), их полонизировать, как польская шляхтя сумела полонизировать Литву и Русь в давней Речи Посполитой.
В одной своей книге я напоминал, что Бриан (Briand) сказал когда-то: «Для чего, Жанна Д»Арк, так страдала, изгоняя из страны англичан?", а потом добавил: «Через сто лет они и так превратлись бы во французов».
Первая часть этой фразы абсолютно чужда натуре Пилсудского, который очевидно, говоря о военном подвиге Жанны Д"Арк, никогда не произнёс бы выражения — «для чего».
Но суть второй части(этой фразы Бриана), живо пульсировала в устремлениях Пилсудского того времени. Поляки из Крэсов, ни только не имеют никаких комплексов неполноценности, но даже наоборот, обладают комплеком национального превосходства. Это проистекало из того, что на Востоке, мы никогда не были народом крестьян или рабочими шахт, напротив, мы были - народом господ. Пилсудский, всегда был типом поляка, обладающим чувством национального
превосходства и самых высоких амбиций. Говаривал (что правда) о «народе идиотов», но как та амбициозная мать, что жаждет идеала в своих сыновьях. Именно такие матери более других сердятся и бранятся, когда их сыночки приносят из школы плохие оценки. Взрывы антипольских высказываний Пилсудского, указывают меру той высоты достижений, которые он установил для Польши и величие амбиций, которые с ней связывал.
Пилсудский верил, что народы, связанные с поляками в федерацию, быстро станут поляками. Пилсудский был глубоким сторонником политического принципа, что все трудности соглашения более сильного народа с менее сильным, должен возложить на себя более сильный, т.к. этот союз в будущем принесёт многие выгоды сильнейшему.