Нет детей настолько маленьких, чтобы их не допускали к телевизору. Не существует домов настолько бедных, чтобы телевидение не было им доступно и не присутствовало бы у них в доме. Нет образования настолько возвышенного, чтобы телевидение его не касалось и не влияло бы на него. И более всего, нет такой темы общественного дискурса — будь то политика, новости, образование, религия, наука, спорт — чтобы оно не нашло свою дорогу на экраны наших телевизоров. Это означает, что мнение народа по всем этим вопросам формируется под влиянием телевидения.
Более того, в современном мире телевидение управляет даже тем, как мы будет использовать другие средства передачи информации. Телевизор диктует нам, какие телефонные системы использовать, какие фильмы смотреть, какие книги читать, какую музыку слушать, какие покупать журналы и на какую радиоволну настраиваться. Ни один из современных средств медиа не обладает такой властью, какой обладает телевидение.
Вот вам маленький парадоксальный пример: последние несколько лет мы постоянно слышим, что компьютеры – это технология будущего, что наши дети не смогут нормально функционировать в школе и обществе, если не будут «компьютерно грамотными». Нам сообщают, что мы не сможем вести наши дела, торговлю, составлять листы покупок или правильно вести свои чековые книжки, если у нас не имеется в собственности компьютера. Возможно, что-то из этого и правда. Но самое важное, на мой взгляд, это то, что всю эту информацию о компьютерах и о том, как они важны для нашей жизни, мы узнаем из телевизора. Телевизор достиг положения «мета-медиума» — инструмента, который не только направляет наше получение знаний об окружающем мире, но и указывает, как мы должны получать эти знания.
В то же самое время телевидение получило статус «мифа» в том смысле, в каком Ролан Барт употребляет это слово. Он понимает под словом «миф» мир, который воспринимается как не-проблемный, не-странный, мир, которого мы не осознаем, и который кажется нам в какой-то степени естественным. Миф – это мысль, которая настолько погружена в наше сознание, что она слилась с ним и оказывается невидимой. Это то, как мы воспринимает сегодня телевидение. Мы более не удивляемся и не поражаемся его чудесам. Мы не рассказываем друг другу историй о его чудесном устройстве. Мы уже не отводим под телевизор специальную комнату. Нам не кажется, что то, что показывают по телевизору — нереально. Даже вопрос о том, как телевидение влияет на нас отошел на второй план, и может показаться некоторым таким же странным, как вопрос о том, как на нас влияют глаза или уши. 20 лет назад вопрос «Формирует ли телевидение нашу культуру или просто отражает ее?» был в центре внимания многих ученых и социальных критиков. Этот вопрос теперь исчез, ибо постепенно телевидение стало нашей культурой. Это означает, что мы практически не говорим о самом телевидении – только о том, что показывают на телевидении, т.е. о его содержании. Само по себе телевидение перестало восприниматься как нечто необычное, и воспринимается теперь как что-то неотъемлемое, как естественная среда. Телевидение стало, если можно так выразиться, фоновой радиацией нашей социальной и интеллектуальной вселенной. И нет более тревожащего последствия этого процесса, чем то, что мир, показываемый нам телевидением, выглядит естественным, а не странным.
Будет ошибкой полагать, что автомобиль – это просто быстрая лошадь, а электрический свет – просто сильная свечка. Телевидение не усиливает и не расширяет литературную культуру. Оно нападает на нее. Если телевидение и продолжает чьи-либо традиции, то это традиции телеграфа и фотографии середины 19 века, а не традиции печати 15-го. Что есть телевидение? Какой диалог оно позволяет? Какие интеллектуальные тенденции поощряет? Какую культуру создает? Чтобы ответить на эти вопросы, мне нужно сначала подчеркнуть различия между технологией и средством массовой информации*.
Мы можем сказать, что связь между технологией и средством массовой информации такая же, как между мозгом и сознанием. Технология, как и мозг – это «физический аппарат», а средство массовой информации, как сознание – это продукт использования этого аппарата. Технология тогда дает начало средству массовой информации, когда начинает употреблять определенный символический код в определенной социальной среде и когда вплетается в экономический и политический контекст общества. Технология, другими словами – это просто машина, механизм. Средство массовой информации – это социальная и интеллектуальная среда, которую этот механизм создает. [Здесь должно стать понятно, что из-за этого мы не можем говорить о «сми вообще», мы можем говорить только о сми в данном конкретном обществе, и о среде, которую конкретно это сми формирует в конкретно этом обществе.] Как и мозг, любая технология имеет свой уклон, встроенную предвзятость. Любая технология создает предрасположенность к использованию ее в том или ином ключе, тем или иным способом. Только те, кто ничего не знает об истории технологий, могут думать, что технологии абсолютно нейтральны.
Так, технология печати с самого начала располагала к тому, чтобы быть способом передачи именно словесной информации. Конечно, можно печатать и исключительно картинки – например, вместо тиражирования Библии печатать репродукции икон. Так и телевидение может быть теоретически использовано как экран для чтения электронной книги. Однако эти способы использования неестественны, потому что сама технология предполагает другое использование.
Чтобы ответить на вопрос «Что есть телевидение?», мы должны обратить внимание, что слово «телевидение» в этом вопросе – это «телевидение-сми», мы говорим не о телевидении как технологии, а о телевидении как средстве передачи информации в определенном социуме. В мире существует много мест, где телевидение представляет собой совершенно отличное от американского средство передачи информации. Например, места, где большинство людей не имеют телевизоров или имеют только один на семью; места, где существует лишь один канал; где телевидение не имеет расписания (программы); где почти все программы нацелены на продвижение идеологии правителей; телевидение, в котором нет рекламы и в котором господствующим изображением является «говорящая голова» на экране; места, где телевидение используется в качестве радио. В этих обществах телевидение не будет иметь такого же значения или такой же силы, какую оно имеет в Америке, и этим я хочу сказать, что возможно использовать технологию так, чтобы предотвратить развитие ее потенциала и таким образом свести к минимуму социальные последствия.
Однако это не случай Америки. В условиях либерально-демократической среды и относительно свободного рынка телевидение получило тот климат, который спровоцировал полное развитие его потенциала в качестве устройства для передачи изображения. Одно из следствий этого – это то, что американские телевизионные программы популярны во всем мире.
Экспорт телевизионных программ Америки оценивается от 100,000 до 200,000 часов, поровну разделенных между Латинской Америкой, Азией и Европой, и этот рост произошел довольно взрывообразно – вместе со снижением моральной и политической репутации американцев во всем мире. Американские программы популярны не потому, что Америка нравится людям, а потому, что американское телевидение нравится людям.
И здесь не надо долго думать, чтобы понять, почему. Когда смотришь американский телевизор, на ум приходит замечание Бернарда Шоу, когда он впервые увидел сверкающие неоновые вывески на Бродвее и 42 улице ночью. Он сказал: «Должно быть, это красиво, когда не умеешь читать».
В самом деле, американское телевидение – это прекрасное представление, удовольствие для глаз, снабжающее его тысячами картинок ежедневно. Средняя продолжительность кадра в телевизоре – всего 3,5 секунды, так что глазу некогда отдыхать, всегда есть что-то новое, на что можно посмотреть. Более того, телевидение предлагает своим зрителям самые разнообразные темы, не требует никаких специальных умений для просмотра или понимания, и нацелено на немедленное эмоциональное вознаграждение. Даже реклама, которую некоторые воспринимают как раздражающую деталь [прим. пер.: по результатам моих опросов японских детей начальных и средних школ, реклама – самая любимая деталь телевидения, т.к. «больше всего развлекает» - это растет новое поколение японцев такое], создается с тщательностью, всегда приятна для глаза и сопровождается энергичной, возбуждающей музыкой. Нет сомнений, что в настоящее время в телевизионной рекламе используется лучшая фотография, существующая в мире. Американское телевидение, иными словами, полностью посвящено тому, чтобы снабжать аудиторию развлечениями.
Конечно, сказать, что телевидение развлекает – значит сказать банальность. Сам по себе факт развлечения вряд ли угрожает культуре и недостоин того, чтобы писать о нем книгу. Он, наоборот, может быть поводом воспрять духом. Жизнь, в конце концов, не тропинка, усыпанная цветами, и время от времени встречающиеся бутоны могли бы сделать наше путешествие более приятной прогулкой. Однако моя мысль заключается не в том, что телевидение развлекает. Моя мысль – то, что телевидение сделало развлечение естественным форматом для передачи любого опыта, любого сообщения. Наши телевизоры держат нас в постоянной связи с окружающим миром, однако делают это с выражением лица, на котором застыла неподвижная улыбка. Проблема не в том, что в телевизоре нам показывают развлекательные вещи, а в том, что все вещи нам показывают как развлекательные.
Развлечение – это глобальная идеология всех обсуждений, происходящих в телевизоре. Неважно, что изображается, или с какой точки зрения, в любом случае это преподносится зрителю в качестве развлечения и удовольствия. Именно поэтому даже в новостных шоу, в которых нам ежедневно сообщают о трагедиях и жесткокостях, дикторы призывают нас «смотреть их завтра». Зачем? Что, мало было нескольких минут убийств и увечий? Казалось бы, эти минуты могли бы послужить материалом для нескольких месяцев бессонных ночей... Мы принимаем предложение диктора, потому что знаем, что «новости» не следует принимать близко к сердцу, воспринимать слишком серьезно. Что все это – «в шутку», так сказать. Все, из чего состоят новостные шоу, заставляет нас чувствовать именно так – и приятный внешний вид дикторов, их доброжелательность, дружелюбное подшучивание, энергичная музыка, открывающая и закрывающая выпуск, яркие и живые кадры, привлекательная реклама – все это и другое наводит на мысль о том, что все, что мы сейчас увидели, не есть причина для расстройства. Новостное шоу – это формат развлечения, а не узнавания чего-то нового, размышления или катарсиса.
И не стоить винить в этом тех, кто создает новости в таком виде. Они ведь не создают «новости для чтения» или «новости для прослушивания». Они делают новости для смотрения. Они должны следовать естественным законам своего средства передачи информации. Здесь нет никакой конспирации, нет недостатка интеллекта – есть только принятие того факта, что хорошее телевидение имеет мало отношения к хорошему описанию, хорошему объяснению и всему прочему, что связано с культурой слова – зато имеет прямое отношение к тому, как выглядят хорошие кадры. [...]Когда идет телевизионное шоу, действует фактически табу на такие фразы, как «Дайте подумать», «Я не знаю» или «Что вы имели в виду, когда сказали...», или «Из каких источников вы брали ваши сведения?». Дискурс такого рода не только замедляет темп шоу [а телевизионное время продается по секундам], но и создает впечатление неуверенности и незавершенности. Он имеет тенденцию показывать людей в процессе думания – а это действие выглядит на телевидении так же скучно, как в Лас-Вегасе. Думание не выгодно для показа по телевизору – этот факт телевизионные директоры открыли давным-давно. В нем нечего смотреть.
Также и продолжительная, сложная речь плохо смотрится на телевидении – как чревовещание, танцы и пантомима плохо смотрятся на радио [в истории существовали такие программы]. Она может выглядеть сносно только в случае, если используется одна камера и картинка остается одинаковой все время – например, как когда президент произносит речь. Однако это не лучший способ использовать возмоджности телевидения – большинство людей не будут смотреть такую программу, если у них будет выбор. Один самый главный факт о телевидении – это что люди его смотрят, почему, собственно, оно и называется телевидение. А то, на что люди смотрят, любят смотреть – это движущиеся изображения, миллионы движущихся разнообразных, не стоящих на месте картинок.