«Цитадель» не в пример «Предстоянию» почти не рекламировали, определенно никому не навязывали, не устраивали пафосную премьеру в «Кремле» — обошлись «Октябрем», но ругают их точно меньше, а смотрят, похоже, активнее. Теперь все заговорили: мол, «Цитадель» лучше, чем «Предстояние». Вывод, простительный тем, кто «Предстояние» не смотрел.
«Цитадель» не лучше «Предстояния», ну и не хуже, конечно, при том что все Михалковы снова играют из рук вонплохо, остальные — хорошо, многие — великолепно, финальная сцена со старухой, в которой не с первого взгляда опознается Инна Чурикова, и контуженным немцем, которого эта бабка защищает (исполнитель роли немца, если только мне не примерещилось, в титрах обозначен как Цак Михалковский) — просто грандиозна. Сравнивать михалковские фильмы в принципе трудно — я бы сказал, что обожаемая интеллигентами «Неоконченная пьеса для механического пианино» в сто раз тупее «Предстояния» и «Цитадели» вместе взятых, а «Утомленные солнцем-2» — довольно смотрибельная и уж точно не занудная поделка. Но при всех очевидных различиях, касающихся прежде всего драматургической структуры и внутренней хронологии, диптих у Михалкова вышел очень целостным и идеологически, и эстетически. Бабочка, во всяком случае, пролетела через всю войну без потерь и духовность на крылышках пронесла. Помимо бабочки, вместо пчелок и шмелей, игравших видную роль в опылении русского народа духовностью в первой части эпопеи, во второй действует комарик, с появления которого из личинки начинается картина, а также хомячок, что крутится на граммофоне немецкого стрелка возле амбразуры, пока пластинка играет «Тангейзера». Хомячок, впрочем — персонаж хоть и сквозной, но эпизодический, не то что бабочка — вообще когда-нибудь напишут и защитят докторскую диссертацию на тему «Символические образы членистоногих в кинематографе Никиты Михалкова». В «Цитадели», помимо насекомых, важная функция отведена паукообразным — когда немец пытался снять зависшего перед амбразурой паучка, его подстрелил косоглазый советский охотник, падающее тело, совсем как в песенке про прекрасную маркизу, опрокинуло лампу на нотные листы, от них занялся пожар, и пока русские дубинками двигались в направлении укрепленной нацистской цитадели, она сама собой взорвалась.