Собянин vs. Навальный. Первая кровь

Приватно меня довольно часто спрашивают о внутрироссийских делах. Тут предполагается моя вовлечённость в некие процессы, о необходимости которых так долго говорили большевики. Но я, как правило, темы, связанные с текущей работой не обсуждаю, если это специально с заказчиками не проговорено.

В случае с внезапными выборами московского мэра у меня таких обязательств нет, поскольку на сегодня это не моя епархия. Хотя поляна для медиаконсультантов будет накрыта щедро и с размахом; как говорится, умному хватит. Тем более, что принцип caveat emptor не только не отменён, но и эксплуатируется консалтинговым и экспертным сообществом со всё большим энтузиазмом.

Сразу скажу, что сейчас только общие предсказания о судьбе сентябрьских московских выборов и возможны — именно поэтому вы их сейчас насмотритесь, наслушаетесь, и начитаетесь. А я, в свою очередь, попытаюсь вам пояснить, почему именно сейчас и почему именно в такой опережающей манере включён механизм главной политической интриги 2013 года.

Российские критерии для измерения политической силы и успеха в последние два года подверглись драматическим переменам. Основой политической силы и успеха становится уже не полный контроль над Федерацией и субъектами Федерации, а участие в сетевых структурах горизонтального типа.

Новая парадигма политической власти в России сейчас предписывает установить контроль над возможно большим количеством горизонтальных сетевых сообществ. Это понимал г-н Сурков, но он видел решение проблемы в создании собственных государственных сетевых структур, альтернативных дикорастущему русскому активизму. И, как любой демиург, он хуйнёй не занимался, а обозревал картину в целом. То есть, он думал, что обозревает картину в целом, а это не одно и то же.

На самом деле г-н Сурков упустил из виду тот факт, что сетевые образования вовсе не тождественны инструментам, которыми он привык оперировать. Напротив, они противоречат всем институциональным, политическим и организационным структурам, которые составляют основу современной российской государственности.

Нынешний политический штаб президента В.В.Путина в лице гг. Иванова и Володина с этим столкнулся на этапе приёма/передачи идеологических и пропагандистских активов администрации президента РФ. Не буду вас утомлять деталями, скажу только, что активы оказались нематериальными. Это вызвало массу вопросов и повлекло за собой инвентаризацию оборудования для промывки мозгов, а также соответствующие санкции в виде возбуждения уголовных дел и отставок.

Процесс инвентаризации совпал со вспышкой «болотной» активности, которая, как раз и представляет собой модное увлечение новейшими технологиями. Каждый владелец мало-мальски продвинутого гаджета получил возможность развязать в сети свою маленькую частную войнушку и/или вендетту против государства. И надо признать, что сотни тысяч граждан России этой возможностью воспользовались.

Натурально, правящая элита тоже воспользовалась такой возможностью для сведения внутриэлитных и межклановых счетов и борьбы за ресурсные потоки. Массовое «палево» депутатов и сенаторов на зарубежной недвижимости, уходе от налогов и прочих привычных радостях жизни является плодом блогерской активности только в исключительных случаях. На самом деле пострадавших от сетевого активизма в 98% случаев скормили активистам их собственные враги или конкуренты. Таким образом, на смену сливам компромата эпохи лихих нулевых лет, пришло инспирированное конкурирующими группировками квазирасследовательское блогерство в духе постмодерна.

А теперь собственно про г-на Собянина и московские выборы. Преемникам г-на Суркова необходимо предъявить президенту В.В.Путину быстрый и качественный успех. Пока же все охранительные политические вопросы решает отнюдь не Кремль, как политический штаб, а Следственный комитет, Прокуратура, ФСБ, МВД и ведомство г-на Золотова. Нейтрализация «феномена навального» и других схожих злокачественных новообразований сейчас полностью возложена на людей в погонах (никуда, блядь, не деться от трюизмов, извините).

Выборы московского мэра будут проходить в условиях мощнейшего отторжения институтов государственной власти небывалым количеством избирателей (не менее трёх миллионов, по самым заниженным оценкам, будут сознательно голосовать против кремлёвской креатуры). Эти голоса для российской власти потеряны, и украсть их невозможно, учитывая степень ангажированности и профессионализма активистов-наблюдателей, априорно считающих г-на Чурова и его подчинённых ворами и напёрсточниками. Во всяком случае наглише бюллетенен пиздунг чреват серьёзнейшими политическими рисками и практически невосполнимыми электоральными издержками.

Если решение нейтрализовать с помощью УПК РФ уже заявивших о своём участии соперников вполне себе гипотетического г-на Собянина принято всё-таки не будет, в Москве в ходе выборов мэра состоится первый в России эксперимент по столкновению государственных институций с сетевыми.

На стороне гипотетического г-на Собянина будут практически неограниченные ресурсы федеральных телеканалов и сервильной московской прессы, от шершавой «Вечёрки» до глянцевых изданий.

На стороне его соперников — только сетевые самопальные СМИ и статусные оппозиционные рупоры, а также миллионы кустарей-одиночек, стремящихся насолить «режиму» любыми возможными законными средствами.

Финансово-хозяйственную сторону и цену вопроса я вполне умышленно не рассматриваю.

Задача гипотетического г-на Собянина — пройти с первого захода. Задача его соперников — добиться проведения второго тура выборов мэра. Как ни странно, обе задачи решаемы именно в электоральной плоскости.

Здесь надо принять в внимание особенности противоборствующих технологий. Про телевидение и другие традиционные СМИ мы с вами всё знаем, и заставить колёса крутиться в нужную сторону проблемы не составляет. А вот активация сетей — дело новое, здесь политтехнологические практики ещё не наработаны, а сказки про твиттер-революции оставьте для хипстеров.

Суть проблемы, которую будут решать остальные претенденты, состоит в том, что сети, обычно, полностью замкнуты на себя. Они сосредоточены исключительно на собственном функционировании и с прочими сетями коррелируют слабо либо не коррелируют вовсе.

Следовательно, задача власти, как главного выгодоприобретателя от выборов мэра Москвы и, одновременно, организатора этих выборов, заключается в нейтрализации (подавлении) энного количества сетей, которыми будет располагать энное же количество альтернативных кандидатов.

Как распылить сетевую толпу? Этот вопрос остаётся для администрации четвертого президента РФ доминирующим. Насколько мне известно, сейчас однозначного ответа у них нет и вся двухходовка с отставкой и перевыборами гипотетического г-на Собянина разыгрывается по принципу «лиха беда начало». Однако это не отменяет задачи добиться одновременно прозрачного, но при этом неоспоримого электорального превосходства кремлёвского кандидата над всеми прочими.

На практике это возможно — если, например, откупиться выгодными подрядами или местами в правительстве Москвы. Акцент на предательство интеллектуалов-вождей сетевого протеста представляется мне реально достижимой задачей. Но это ни на шаг не приближает нас к ответу на вопрос: «что делать с реальными результатами предстоящего голосования по Москве?».

Натурально, решение имеется и в иной плоскости, достаточно обратиться к истории Москвы, увлекательно написанной «красным графом» А.Н.Толстым.

«На одного человека можно было положиться без раздумья, один был верен без лукавства, один только мог пугать народ — Федор Юрьевич Ромодановский, князь-кесарь потешных походов и всешутейшего собора. На него и оставили Москву. А чтобы над ним не хихикали в рукав за прежнее, — велено было без шуток именовать его князь-кесарем и величеством. Бояре вспомнили, что такой же случай был сто лет назад, когда Иван Грозный, отъехав в Александровскую слободу, посадил в Москве полушута-полупугало, татарского князя Симеона Бекбулатовича, «царем всея России». Вспомнили и покорились. А народу было все равно, что князь-кесарь и что черт, дьявол, знали только, что Ромодановский беспощаден и крови не боится».

Кровь в Москве меньше всего нужна именно президенту В.В.Путину. Напротив, социальные сети, созданные для решения политических задач, крови точно не боятся, они ей питаются. Тем более, что в условиях предстоящей бесспорной победы гипотетического г-на Собянина на выборах мэра Москвы, задача оппонентов — если и не завалить лидера, то пустить ему юшку из носу.

«Бобо в раю: Откуда берется новая элита»

Правила финансовой корректности

На поле битвы выросла новая культура. Мало-помалу стал формироваться новый свод правил светских и потребительских, замещая конкурирующие принципы богемы и буржуазии. Этот новый свод правил определяет потребительское поведение образованного класса, поощряет те траты, которые считаются добродетельными и порицает те, что отдают дурным вкусом и фанаберией. Под влиянием этих правил создается новый образ культурного человека.

В общем и целом свод этих правил не оставляет сомнений в том, что эпоха, описанная Торстейном Вебленом канула в лету. Может, где-то в Вегасе попадаются еще разбогатевшие крестьяне, по-прежнему практикующие показное потребление; вероятно, они все еще покупают лимузины, огромные катера и спортивные клубы, складывая в кучу свое имущество, чтобы показать сколько у них всего. Однако типичный бобо отрицает накопительство и провозглашает окультуривание. В своем потребительском поведении он должен демонстрировать сознательность и хороший вкус. Новые правила финансовой корректности позволяют бобо тратить деньги, не уподобляясь безвкусным яппи, которых они так презирают. Этот кодекс призван помочь им конвертировать свое благосостояние в высоко духовные и интеллектуальные переживания. Человек, следующий этим правилам, может ежегодно тратить до четырех-пяти миллионов долларов так, что всем будет понятно, насколько мало его заботят собственно материальные ценности.

Правило первое. Тратить крупные суммы на предметы роскоши – дурной вкус. Культурные люди ограничивают крупные покупки предметами первой необходимости. 

Различие между потребностями – такими жизненно важными вещами, как крыша над головой, еда, одежда, и прочие предметы первой необходимости – и прихотями – предметами, которые мы желаем иметь, чтобы чувствовать свое превосходство над окружающими – выявил еще Аристотель. Бобо ухватились за эту идею, чтобы отмежеваться от прошлых и конкурирующих элит. Так представители элиты образованного класса могут со спокойным сердцем тратить баснословные суммы на то, что определяется как потребность, а вот на очевидные прихоти тратиться не положено. К примеру, выложить 25 000 долларов за ванную комнату – позволительно, а заплатить 15 000 за акустическую систему или широкоэкранный телевизор – дурной вкус. 10 000 за джакузи во дворе – полнейшее упадничество, но если вы не потратили вдвое больше за неприличных размеров кабинку для душа из сланца, это может означать, что вы, вероятно, не научились еще ценить естественное биение жизни.
Похожим образом потратить несколько сотен долларов на самую дорогую модель походных ботинок вполне позволительно, а вот покупать дорогущую модель кожаных туфель под костюм за ту же сумму неприлично. Отдать $4400 за дорожный велосипед Merlin XLM можно, ведь всем нужны физические нагрузки, а вот покупка большого, бросающегося в глаза катера воспринимается уже как жалкое пижонство. Только поверхностный человек готов потратить сотни долларов на икру, напротив отслюнявить столько же за первоклассный грунт для сада способен только человек глубокий.
Неограниченные суммы можно тратить на любой предмет, подходящий под категорию «рабочий инструмент», например на «Рэндж Ровер» с огромным багажником за 65000, однако предметы, в эту категорию не вписывающиеся, как, например, винтажный «Корвет» за 60000, покупать стыдно. (Я даже подумывал написать сценарий под названием «Бунтарь без седана», о психо-социальных травмах, которые пришлось перенести профессору истории, осмелившемуся купить «Порш»). Сама формулировка SUV – спортивно-утилитарный автомобиль – демонстрирует, что бобо подразумевают под рабочим инструментом. Еще не так давно спорт был противоположностью утилитарности: ты либо работаешь, либо играешь. Однако кавалеры клавиатуры информационного века, маневрирующие день напролет меж концепций и образов, любят на досуге поразмяться, поэтому перемещение экипировки в мега-крузере на громадных колесах уже стало чем-то вроде спорта.
Read More

Косплей: воображаемое «я» и актерствующая личность

Японское слово «косплей» (cosplay), или kosupure1, образовано путем слияния искаженных английских слов «costume» («костюм») и «play» («игра») и, по сути, обозначает ролевую игру. Существует несколько версий, объясняющих, что сделало термин «косплей» популярным и как зародилась сама субкультура ролевых игр. Впрочем, чаще все­го человеком, который придумал и ввел в обиход это слово, называют журналиста Нобуюки Такахаши (основателя Studio Hard Deluxe Inc.) (Lunning 2006). Согласно одним источникам (Yein Jee 2008), слово kosupure впервые появилось в статье, которую Такахаши написал в 1983 году для июньского выпуска My Anime; однако другие ресурсы, собирающие сведения о знаменитостях, содержат информацию о том, что Такахаши начал использовать его в 1984 году, вернувшись с лос-анджелесского Всемирного конвента научной фантастики, и вслед за ним это слово подхватили сразу несколько японских журналов.

Углубившись в историю косплей-субкультуры, мы обнаружим, что она берет начало в 1970-х годах, а ее истоком являются публичные мероприятия, связанные с коммерческим оборотом додзинси2 — издаваемых энтузиастами-любителями журналов, или манга (к числу таких меро­приятий, в частности, относится ярмарка Comic Market или Comitek). Многие издатели использовали косплей как средство коммерческого продвижения своих додзинси, приглашая артистов, чтобы изобразить положительных персонажей из комиксов и тем самым привлечь к своей продукции внимание как можно большего количества людей.

В современном субкультурном контексте слово «косплей» чаще всего используется для описания поведения фанатов, которые при помощи костюмов «перевоплощаются» в своих любимых героев из манга (япон­ских комиксов), анимэ(выдержанных в особой стилистике мультипли­кационных фильмов), токусацу(кинофильмов или телепередач с боль­шим количеством спецэффектов), видеоигр, научно-фантастической (sci-fi) литературы, а также в участников популярных музыкальных групп. Такие ролевые игры можно разделить на несколько жанров: «фэнтези», «сладкие грезы», «романтические похождения», «хоррор», «sci-fi», «фетиш», «готика», «мифология». И каждому из названных жанров соответствует своя, довольно обширная когорта персонажей. В 1990-е годы данный субкультурный феномен начал приобретать популярность за пределами Японии и пустил корни во многих азиатских регионах, в том числе в Гонконге, на Тайване (Chen 2007), в континен­тальном Китае (China Today 2003), на Филиппинах (The Manila Times 2008), в Индонезии (Nurul & Handian 2006) и Малайзии. Со временем значение слова «косплей» расширилось и стало подразумевать переодевание в другие костюмы. Например, в Китае субкультура косплей вобрала в себя как костюмы традиционных персонажей китайской драмы и пекинской оперы, так и костюмы киногероев, не имеющих никакого отношения к японской научной фантастике (из таких фильмов, как «Матрица», «Властелин колец», «Гарри Поттер») (Xiaomi 2006). Однако необходимо заметить, что субкультурное направление, известное как культ Лолиты3, в большинстве случаев исключают из числа жанров косплей, причем всего лишь потому, что среди обожателей Лолиты практически нет желающих примерить на себя роль других персона­жей, причастных к сюжетной стороне данного культа.

Манга

Read More

Гастрономические впечатления от Москвы 1925 года

«В Вологде я насчитал в одном меню шестнадцать наименований супов. В далеком краю, к востоку от Вятки, где отбывали ссылку Герцен и Салтыков, в доме одного ярого противника большевизма, который не переставая поносил существующий режим, нам было подано следующее: приперченная вяленая рыба, рыба отварная, рыба солёная, рыба в маринаде, винегрет, мочёные яблоки, икра и масло, три сорта вина и хрен со сметаной. Эти тринадцать закусок были сервированы под сорокоградусную водку, именуемую рыковкой (потому что её якобы пьет сам Рыков), а также плюс портвейн, малага, вишнёвая настойка и зубровка – это превосходный самогон с запахом травы, которую едят дикие сибирские буйволы. Это для начала. После чего внесли самовар и подали свинину, индюшку, салаты и соусы, пироги, варенье, фрукты, торты, кофе и какое-то горькое водянистое пиво. При этом хозяева ругали революцию, которая разрушила их блестящую довоенную жизнь.

В Москве мне случалось видеть нищих, которые держат в руке бутерброд, намазанный слоем икры толщиной в палец. Не выпуская изо рта папиросы и не переставая жевать, они тянут извечный православный, русский, он же цыганский, припев: «Подайте, люди добрые!» Я всегда был противником фейерверков и бенгальских огней, но если вы сегодня путешествуете по России и если у вас, как у гоголевских героев, мясной фарш стоит в горле, то вы не сможете согласиться с утверждениями европейской печати о том, что Россия умирает от голода. На станциях между Ярославлем и Якшангой я видел в огромных серебряных подносах такую массу жареных рябчиков, что казалось, будто их кто-то буквально загребал лопатой.

Вагоны и улицы заплеваны тыквенными семечками, а большинство людей, с которыми вам приходится общаться, что-то жуют, пытаясь разговаривать с набитым ртом. В учреждениях заваривают чай, едят горячие пирожки с мясом; чиновники, разговаривая с клиентом и оформляя документы, вечно чем-то шуршат в своих ящиках поверх бумаг или грызут яблоки.

Центр Москвы представляет собой скопище хлеба, крымских фруктов, студня, икры, сыра, халвы, апельсинов, шоколада и рыбы. Бочонки сала, масла, икры, упитанные осётры в метр длиной, ободранная красная рыба, солёная рыба, запах юфти, масла, солонины, кож, специй, бисквитов, водки – вот центр Москвы.

Read More

Охотничьи команды, или откуда есть пошли разведроты сухопутных войск

Теперь я обращаюсь к рассмотрению последнего рода занятий — к охоте. Охота способствует выработке самых желательных и необходимых качеств в солдате, именно: храбрости и находчивости, особенно это можно сказать про опасные охоты, каковыми являются охоты на крупных хищных зверей и кабанов, также охоты на горных козлов и других животных, обитающих в местах, проходимых с опасностью жизни. На подобных охотах участнику часто случается смотреть в глаза смерти и, чтобы избавиться от неё приходится пускать в ход все свои способности и физические силы. Но, кроме случаев опасности (которые, кстати сказать, одни только обыкновенно и ценятся в охоте), сколько нужно выносливости, ловкости и находчивости, чтобы подойти на выстрел к зверю, старающемуся всеми силами уклониться от встречи с человеком. Ум человека здесь должен одолеть хитрость и осторожность зверя. С этой точки зрения, неопасные охоты, каковы охоты на мелких хищников, коз и птицу, стоят нисколько не ниже охоты на тигра или медведя, а, пожалуй, и выше, в виду большей осторожности упомянутой дичи. Кто сам охотился, тот, при внимательном взгляде на охоту, непременно придет к выводу, что она дает массу случаев для испытания храбрости и находчивости человека. Для охотничьих же команд она особенно важна тем, что дает им отсутствующего в мирное время противника, который является не условным, а самым настоящим противником, противопоставляющим охотнику, то свою хитрость и осторожность, то когти и зубы, а иногда и все это вместе. Способности охотника здесь тоже работают не шуточно, потому что результатом небрежности, трусости или неумелости может быть не условное, а самое настоящее поражение, приносящее с собой не только позор неудачи, но часто и смерть. Не менее важным противником охотника на охоте является природа. Какие горы, болота и леса приходится одолевать охотнику, чтобы добраться до прячущейся дичи! С какими реками приходится иметь дело, при отсутствии почти всяких средств для переправы через них! Не нужно думать, что преодоление подобных препятствий влияет только на мускулы человека. Нет, тратить такую массу энергии, какая тратится при преодолевании местных препятствий, нельзя бесследно для души. Характер человека закаляется и приобретается привычка к настойчивому преследованию намеченной цели. Вырабатывается также сноровка в борьбе с местными препятствиями: это тоже, своего рода, изворотливость. Затем, часто приходится на охоте и голодать, и зябнуть, и мокнуть, и все нужды солдатские, которые другой солдат только и увидит во время военного похода, охотнику приходится испытать в мирное время. Так что, если взглянуть на охоту с военной точки зрения, то окажется, что солдат в мирное время воюет и обстановка этой войны до некоторой степени походит на условия настоящей войны. Охота полезна еще тем, что часто вызывает дальние экскурсии. 0 пользе их я уже имел случай говорить в отделе о походных движениях. С точки зрения физической пользы, охота развивает выносливость, закаляет здоровье людей, дает большую практику в стрельбе по подвижным мишеням, в плавании и устройстве переправ из подручных материалов и вообще в борьбе с местными препятствиями. Из того, что я уже сказал, достаточно выясняется значение охоты и, в виду её пользы, на охоту команд нельзя смотреть, как на случайное занятие, или как на потерю времени и развлечение. Общее правило: нет охоты, которая, хотя бы отчасти, не заставляла работать и душу, и тело человека. Если охота иногда и бывает лишена опасности, то она, во всяком случае, требует изворотливости в борьбе с осторожностью дичи; если, по обилию дичи, охота и принимает иногда промысловый характер, как, например, туркестанская охоты на кабанов, то благодетельная сторона её от этого ничего не теряет. Ведь чем больше убито кабанов, тем больше представляется случаев для преодоления препятствий, стрельбы, храбрости и изворотливости; кроме того, стреляющий большею частью не знает, свинья перед ним или секач; это заставляет ожидать худшего, т. е. что после выстрела раненый секач бросится на него. Стрельба же при подобной перспективе, очевидно, вырабатывает твердость и спокойствие духа и близко подходить, по нравственной обстановке, к боевой стрельбе. Из всего этого следует, что охоте желательно отвести на деле видное место в ряду занятий охотничьей команды и вести ее также систематически и внимательно, как и другие занятия, не стесняясь сроком увольнения команды для этой цели и не считая это время потерянным для других занятий. Время это тем более не потеряно для занятий, что умелый начальник охотничьей команды всегда найдет возможность, параллельно с охотой, произвести занятия и по другим отраслям охотничьего образования и при гораздо лучшей обстановке, чем дома. Стрельба, сторожевая и разведывательная служба, знакомство с топографией гораздо лучше изучаются именно параллельно с охотой.
Источник

Сарказм рока

В статье анализируется феномен популярности фильма «Ирония судьбы», который весьма полно репрезентирует фантазии, типичные для советско-российского массового зрителя. Ядром этих притягательных фантазий, по мысли автора, является материнско-детский симбиоз, обесценивающий душевное развитие, социальную самореализацию и прочие атрибуты зрелости. Вышедшее на экраны продолжение названного фильма помогает проявить внутреннюю логику неудачно складывающихся судеб героев фильма и проследить передачу по «наследству» дурных жизненных сценариев.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:  Инфантильность, зрелость, мать, материнско-детский симбиоз, отец, фантазия, любовь, гомоэротизм, травма, сепарационная тревога, сопротивление, совпадение, случайность, логика событий, похмелье, эдипов конфликт, агрессия, инициация, недоступный объект, жизненный сценарий

Главные герои одиноки и живут с матерями, хотя им уже далеко за тридцать. Весьма характерная ситуация российского материнско-детского симбиоза. Мальчик Женя Лукашин давно исполнил свою фантазию об обладании матерью. Уже долгие годы живет он с мамой, но обретенный рай явно ущербен. Сексуальность героя, в силу инцестуозных запретов, естественно, подавлена. Снижение внутреннего напряжения происходит стандартнейшим российским способом – пьянкой.  Однополая – гомоэротическая компания, в которой герой годами безуспешно отмывается, убедительно показывает его принципиальную неготовность к глубоким и длительным гетеросексуальным отношениям. Проще говоря, женщина для Жени – источник сильнейшей тревоги. Но мама требует жениться, одобрила кандидатуру, все приготовила для праздничного соития. Показательно, что Женя в бане сообщает собутыльникам, что он сегодня женится. О ЗАГСе, конечно, речь не идет. Женитьбой Лукашин высокопарно называет намечающийся трах. Уложиться придется до прихода мамы. Невероятно торжественная задача для мужика на четвертом десятке. Но тут начинает действовать классический, знакомый каждому аналитику, механизм сопротивления. Нет нужды здесь подробно описывать, сколь изобретательно этот бессознательный  механизм эксплуатирует всевозможные случайности и совпадения, более того, создает их. Известно: там, где встречается наворот случайностей, ищи сопротивление персонажа. Наш персонаж Лукашин, стремительно напиваясь, перекладывает решение на собутыльников, а компания полуголых мужиков резонно решает, что жениться Жене сегодня не надо. Исходное совпадение – тождество адресов, дверных замков и схожесть интерьеров жилища на поверхности объясняется запредельной стандартизацией советской жизни. Но, если рассматривать совпадение как проявление бессознательного, то какие же фантазии воплотились столь радикально? Read More

С ПРАЗДНИКОМ!

С Днём пограничника!

З Днем прикордонника!

З Днём пагранічніка

Xoşbəxt Sərhəd!

ბედნიერი მესაზღვრეების!

Laimīgās robežsardze!

Laimingas pasieniečiai!

Ուրախ սահմանապահները!

Õnnelik piirivalve!

Шекарашының күнімен!

Grăniceri Fericit!

Куни билан чегарачи!

Кун чек арачы!

Аз Рӯзи сарҳадбон!

Bilen gündiz serhetçi!

О коновалах

Но что меня больше всего поражает, это необыкновенная память у крестьян. Неграмотный сельский староста помнит, сколько за кем есть недоимки, сколько с кого и когда он получил денег и пр. Разносчик, торгующий бабьим товаром — платками, кралями и разною мелочью, — на сто верст в округе раздает свой товар в долг и помнит, где какая баба сколько ему должна и что именно брала. Наконец, и в извозе: пришло время ехать в извоз, столковались крестьяне в деревне. Один из деревни, разумеется, голова-воротило, отправляется в город искать работы. Найдя в городе работу, он подряжается, например, везти пеньку из Д. в С., торгуется с купцом, условливается насчет цены и количества подвод. Через несколько дней крестьяне всей деревней отправляются в город под навалку — кто на четверке, кто на тройке, кто на паре. Наваливаются. На каждую лошадь кладут взвешенное количество пеньки, различное, смотря по силе лошади; все это делается в присутствии рядчика, который получает от купца накладную и задаток. Рядчик должен запомнить, сколько пеньки навалено каждому хозяину и, следовательно, сколько денег тому придется получить при окончательном расчете. Навалившись, разумеется, зашли в кабачок, выпили, взяли по селедочке, по калачику — за все платит рядчик из задатка, потому что ни у кого из крестьян денег с собою нет. Отправились в путь. Всю дорогу расход ведет рядчик, который на постоялых дворах, в кабаках платит один за всех за взятое сено, харчи, водку и все эти расходы помнит. Доставили товар. Опять взвесили, недовес, положим, оказался против накладной, купец-приемщик вычел из следующей за провоз платы ценность недостающего товара и отдал причитающиеся деньги рядчику. Зашли в кабак, выпили по стаканчику, кому нужно, взяли у рядчика денег на покупки в городе, справили все дела и отправились домой. Дома расчет. Сосчитали, сколько на кого было положено пеньки и сколько кому причитается денег, сколько у кого было недовесу, сколько кто взял дорогой, сколько в городе и сколько кому остается получить.

Мужик отлично понимает счет, отлично понимает все хозяйственные расчеты, он — вовсе не простофиля. Конечно, не все мужики умны, конечно, есть между ними и идиоты, и дураки, и простофили, неспособные вести хозяйство, но так как дураки, при крестьянской обстановке, неминуемо должны гибнуть от бедности, вследствие своей неспособности хозяйничать, то понятно, что встретить в деревне между крестьянами дурака случается редко, и каждый, сталкиваясь с серым народом, выносит впечатление о его несомненной сметливости, сообразительности.

Чрезвычайно интересные типы сметливых, умных, обладающих необыкновенною памятью людей представляют все крестьяне, занимающиеся специальными профессиями. Один из любопытнейших типов подобного рода представляют странствующие коновалы — наши доморощенные ветеринары.

Read More

Политическое мифотворчество и зимняя Олимпиада 2014 года

Зимняя Олимпиада в Сочи самым тесным образом связана с международным имиджем России. Оба российских президента, Владимир Путин и Дмитрий Медведев, рассматривали предстоящие Игры как показательную акцию, свидетельствующую о возвращении России статуса великой державы. Теоретически отталкиваясь от понятия политического мифа, эта статья исследует вопрос о том, как российский державный миф используется в официальном дискурсе, касающемся Олимпиады в Сочи.

Представляя политический миф

Политические мифы представляют собой убеждения, разделяемые населением того или иного политического образования[1]. Они обеспечивают наличие универсальной смысловой основы, поддерживая коллективную идентичность и подкрепляя легитимность тех политических лидеров, которые действуют в согласии с этими мифами[2]. Вопреки общепринятому пониманию, фактическая истинность политического мифа не имеет отношения к определению его политического потенциала[3]. Успешный политический миф либо просто считается истинным, либо применяется так, как будто его считает истиннымбольшая группа людей.

В силу самой своей природы политические мифы выдвигаются и поддерживаются действующей властью[4]. В тех случаях, когда они успешны, их включают в политические практики, ритуалы и установления, а также интегрируют в преобладающие верования и нормы. Посредством такой процедуры они нормализуются и обретают статус чего-то само собой разумеющегося, защищая себя тем самым от критического анализа[5].

Зачастую, однако, возникает напряжение между артикуляцией политического мифа сверху и конкурирующими запросами на его истинность, идущими снизу. Дункан Белл выдвигает понятие «мифопространства», под которым он понимает следующее:

«…Протяженная в темпоральном и территориальном отношении дискурсивная сфера, где ведется борьба за контроль над воспоминаниями людей и где обсуждаются, оспариваются или ниспровергаются националистические мифы»[6].

Мифы, пестуемые властями, и потенциально противоречащие им мифы, формируемые социальными низами, соперничают именно в мифопространстве.

В свою очередь, Рональд Боер выдвигает предположение о том, что политическому мифу неизменно присущи внутренние противоречия: он может оспариваться и опровергаться изнутри[7]. Если власть не в состоянии поддерживать взращиваемый ею миф, то он способствует ее ниспровержению. Иначе говоря, любой миф содержит в себе зерно саморазрушения. Вместе с тем, благодаря качеству, которое этот автор именует «коварством мифа», мифологические конструкции способны формировать фикцию абсолютной истины. К такой цели стремятся многие политики, и современные российские лидеры не являются в этом исключением.

Read More

Свадьба по-эмиратски

Некоторые правительства в регионе, провели настоящую тотальную атаку против холостячества. Примером стали Объединенные Арабские Эмираты. Правительство выделяет “бедному” жениху грант в размере 70 тысяч дирхамов (19 тысяч долларов). Бедным считается индивид, зарабатывающий менее 19 тысяч дирхамов в месяц.

Чтобы понять, как много (вернее, как мало) можно купить на эти деньги, я отправилась на свадебную ярмарку в Абу-Даби.

В событии участвовали сотни фирм – от дизайнеров свадебного платья и ювелиров до кондитеров и специалистов по мейк-апу – все это в закрытом павильоне размером с футбольное поле.

Мой интерес был не только профессиональным, но и персональным – я и мой возлюбленный наконец-то решили пожениться. Тот, кто помог мне разобраться с происходящим на шоу – организатор торжественных мероприятий Carnation .

Речь идет о настоящем бизнес-буме в Эмиратах, в особенности в свадебный сезон – с октября по апрель. Стоимость свадьбы может легко превысить несколько миллионов дирхамов. Стоимость свадьбы принцев правящих семей составляет десятки миллионов дирхамов. Такие события посещают несколько тысяч гостей – и принцы тем самым устанавливают невозможно высокий стандарт – не только для Эмиратов, но и для всего арабского мира.

Даже менее важные свадьбы – большое постановочное дело в Заливе. Свадьбы с 500 гостями считаются “интимными вечеринками”. В ОАЭ все эти гости, и все эти расходы распределяются между двумя отдельными событиями. В то время как в Египте (и в большинстве стран арабского мира) свадьба – смешанный праздник, в котором представители обоих полов свободно общаются и танцуют друг с другом, в Заливе речь идет о раздельных мероприятиях для мужчин и женщин.

Read More

1 2 3 4 5 33