Ну просто полный анхар

Ну, если бы мне такое рассказывал ребенок детсадовского примерно возраста, я бы, конечно, отнеслась к рассказу с неподдельным интересом. Хотя бы потому, что было бы совершенно очевидно — дитя вдохновенно и фантазией не обделено, к тому же слова во фразы складывает сообразно возрасту, а то и лучше.
История в двух словах: после 2 лет непрерывного мельтешения в воюющей Сирии полуарабка-полуукраинка Анхар Кончева была похищена 10 октября противниками Асада и бежала из плена 11 марта. Привыкнув, насколько это возможно, адресоваться к первоисточнику, я начала копаться в Интернете в поисках откровений. ЖЖ храброй девушки дал мне минимум информации в стиле «Целую крепко. Ваша репка» в сопровождении вихря густых всхлипываний осчастливленных Явлением френдов. Поскольку всхлипы были поразительно однообразны, информации это дало не более, чем репкина авторская ремарка. Пришлось думать, как Анхар (чтобы понять, где искать Анхар) и смело отправляться на прочтение многочисленных геройских интервью. И то сказать, сразу я, что ли, не могла догадаться?

Начнем с малого — с достаточно поверхностного анализа тех данных, которыми сочла нужным поделиться с нами храбрая беглянка Анхар.
Итак, первое, что настораживает — точнейшая хронология и география. Притом нескончаемые жалобы на жуткие притеснения со стороны похитителей. Узник, оторванный от источников измерения времени, как правило, очень быстро теряет счет дням и даже месяцам. Но Анхар сыплет потрясающими подробностями: «через два с половиной дня», «19 февраля» и т.д. Одновременно заметив, что все время плена «у меня полностью была ограничена информация». Но на самом деле степень информированности девушки обо всех планах похитителей потрясает. Итак: «изначально первое требование было выпустить 10 заключенных. Они потом сами отказались. ... Потом они сами попросили гуманитарную помощь в тот район, где они находятся. В обмен на меня. Потом тоже передумали. ... Потом просили за меня 50 миллионов, чтобы купить оружие». Для следующей легенды при следующем «похищении» могу сразу подсказать, что тамошняя братия, профессионально занимающаяся похищениями с целью выкупа, прекрасно, слышите, Анхар? — прекрасно осведомлена о реальной стоимости каждого из нас. 50 миллионов вы не стоите, прошу прощения.
И все это совместно с детским лепетом о личностях своих временных хозяев: «какие-то бандиты. Меня оттуда забрал другой бандит, который начальник всех этих бандитов был». Или вот это: «давай мы запишем для Джазиры, что ты типа шпионка, а потом тебя отпустим. Я бы сказала, что я шпионка и что они хорошие, что они меня отпустили. И после этого меня бы убили» Даже не знаю, что и сказать, впрочем, может быть, это сирийцы в самом деле такие глупые, как рассказывает Анхар?
Потрясающе простодушная игра в вопросы-ответы:
"- Где ты была, где держали?
Read More

Валерий Диоклетиан

Но после того как запах разлагающихся членов выдал преступление, решением вождей и трибунов избирается [императором]за свою мудрость начальник дворцовых войск Валерий Диоклетиан,[245] муж выдающийся, однако обладавший такими нравами: (2) он первый стал надевать одежды, сотканные из золота, и пожелал даже для своих ног употреблять шелк, пурпур и драгоценные камни. (3) Все это, хоть и было более пышно, чем гражданская одежда и служило признаком высокомерия и чванства, однако сравнительно с другим было незначительно. (4) Ведь он первый из всех, если не считать Калигулы и Домициана, позволил открыто называть себя господином, поклоняться себе и обращаться к себе как к богу.[246] (5) Значение всего этого, насколько я знаю, таково, что, когда люди самого низкого происхождения достигнут некоторой высоты, они не знают меры в чванстве и высокомерии. (6) Таков был Марий на памяти наших предков, таков и этот на нашей памяти: возвысившись над общим уровнем, пока душа еще не вкусила власти, они потом, точно после голодовки, становятся к ней ненасытными. (7) Поэтому мне кажется удивительным, что некоторые упрекают знать в гордости; ведь она помнит о своем патрицианском происхождении и для облегчения тягот, которые ее угнетают, придает большое значение тому, чтобы хоть несколько возвышаться над другими. (8) Такой порок был и у Валерия наряду с другими хорошими качествами; поэтому, хоть он и хотел быть для всех господином, но был отцом родным; достоверно установлено, что этот мудрый человек хотел доказать, что грозные дела тяготят гораздо больше, чем ненавистные имена. (9) Между тем, Карин,[247] узнав о происшедшем, в надежде на то, что явные мятежные движения успокаиваются легче, поспешил в Иллирик в обход Италии. (10) Там он разбил войско Юлиана и обезглавил его, (11) потому что тот, будучи правителем венетов,[248] узнав о смерти Кара, стремясь захватить власть, выступил навстречу подходившему неприятелю. (12) А Карин, достигнув Мезии, сейчас же столкнулся близ Марга[249] с Диоклетианом и, в то время как преследовал побежденных, погиб от  [руки]своих же солдат. Дело в том, что он, не в силах совладать со своим сластолюбием, отнимал у солдат их жен; особенно раздраженные их мужья сдерживали свой гнев и свое горе до окончания войны; но так как она проходила удачно, они отомстили, наконец, за себя, опасаясь, что победа сделает их вождя еще более заносчивым. (13) Таков был конец Кара и его сыновей; родиной его была Нарбонна,[250] власть продолжалась два года. (14) Итак, Валерий на первой же сходке солдат, обнажив меч и глядя на солнце, покаялся, что не знал о гибели Нумериана и не стремился к власти, и тут же зарубил стоявшего поблизости Апра, от козней которого, как выше было сказано, погиб прекрасный и образованный юноша, к тому же его зять. (15) Остальным дано было прощение, и почти все его враги были оставлены на своих должностях, в том числе выдающийся муж Аристобул, префект претория. (16) Это обстоятельство было, насколько люди помнят, новым и неожиданным, ибо в гражданской войне ни у кого не было отнято ни имущества, ни славы, ни достоинства, ведь нас радует, когда нами правят кротко и мягко и когда установлен бывает предел изгнаниям, проскрипциям, а также пыткам и казням.

Read More

А.Н.Энгельгардт. Гонение на евреев

Допекают мужиков, а уж как евреев доняли, так удивительно даже, как это евреи живут. Всегда еврей должен бояться, всегда можно к нему придраться, всегда можно его обидеть, сорвать с него, да и он сам знает, что без этого нельзя — бери только свое «полозоное». И это положенное как-то тотчас у них, евреев, определяется само собою. Явился новый род начальников, явилось для них и «полозоное».

У нас евреям прежде вовсе не дозволялось жить, теперь дозволяется жить только ремесленникам. Между тем, есть евреи, которых отцы тут жили, которые сами тут родились и народили кучу детей. Разумеется, теперь это все красильщики, дистилляторы и т. п. Жить ремеслом в деревне, конечно, невозможно, да это и не в натуре еврея, а потому живущие здесь евреи содержат мельницы, кабаки, занимаются торговлей и разными делами. Все это запрещено, но все так или иначе обходится. Помещикам евреи выгодны, потому что платят хорошо и на всякое дело способны. Преимущественно евреи ютятся около богатых, имеющих значение помещиков, в особенности, около винокуренных заводчиков. Как бы там законно ни было все оформлено, но придраться начальнику все-таки можно, и еврей это должен чувствовать и чувствует. Наконец, если сам еврей живет законно и у него все «билеты» в порядке, так опять-таки может оказаться, что у него незаконно проживает какой-нибудь родственник, какой-нибудь учитель для детей или просто наехали разные незаконные евреи к какому-нибудь празднику, свадьбе, шабашу. Евреев преследуют не постоянно, а как-то годами. Иногда их совсем не трогают и, отдавая свое «полозоное», евреи живут спокойно. Нет приказа свыше, а без особого приказа на каждый раз никакие правила, распоряжения, постановления, вообще все, что у нас называется законом, не исполняются и не требуются. Потому-то только и можно жить, ибо «если все по законам жить, то и самому господину становому приставу жить будет не можно», говорил один мой знакомый еврей. Иногда евреи подолгу живут спокойно без всяких ремесленных свидетельств — и ничего. В такие мирные времена в подходящих местах, близ строящейся дороги, близ винокуренных заводов, больших лесных заготовок, вообще, где предприимчивый умственный еврейский человек может орудовать и наживать деньгу, евреев распложается множество. В то время, когда я приехал в деревню, у нас был для евреев именно такой мирный период, когда их не гнали и не преследовали, к тому же перед тем строилась железная дорога и гешефту всякого было много; будки строить, шпалы резать, камень добывать, хлеб для рабочих доставлять, о водке и говорить нечего. Конечно, и бревно мужик режет, и камень мужик дробит, и водку мужик пьет, но без умственных евреев ничего этого он делать не может. В это время евреев здесь было множество, чуть не на всех, даже самых маленьких, мельницах евреи сидели, кабаки содержали и всякими гешефтами занимались совсем мещан отбили, потому что куда же какому-нибудь мещанину против еврея.

Вдруг началось гонение на евреев. 
Read More

Как Романовых на царство выбирали

Четыреста лет назад в Москве выдалась жаркая зима. Не в климатическом, так в политическом отношении. Представители разных земель съехались в Белокаменную, чтобы выбрать государя, который установит на Руси покой и законный порядок.

Любое историческое свершение, любой эпизод можно высмеять или представить в карикатурном ракурсе. Такова природа информационной материи. Всё зависит от того, в какую сторону перевернёшь бинокль и что станешь собирать – нектар или помои. Вот и о воцарении Михаила Романова можно написать так: собрались в Москве недавние сторонники поляков и самозванцев вперемешку с героями ополчения – и стали решать, кого утвердить на престоле. Созвать полноценный Земской собор за несколько недель в начале XVII века, да ещё и в условиях разрухи – невозможное дело. То есть, этот представительный орган вряд ли в должной степени отражал «мнение народное». А Михаила Фёдоровича выбрали исключительно под давлением буйных казаков, которым был выгоден царь из Романовых.  Недруги ещё долго называли Михаила Фёдоровича «казачьим царём».  Почему так? Просто многие казаки в своё время поддерживали Лжедмитрия II (Тушинского вора). А отец Михаила именно в тушинском лагере впервые получил сан Патриарха – и теперь они в расчёте на поддержку сделали ставку на Романовых и оказались решающей вооружённой силой.

Автор сравнительно недавно введённой в оборот «Повести о Земском соборе 1613 года» с видимым простодушием описывает эту коллизию:  «И возопиша атаманы казачьи и все воинство казачье велим гласом воедино:

«По Божий воли на царствующем граде Москве и всеа Росии да будет царь государь и великий князь Михаиле Федорович и всеа Росии!» И многолетствовали ему, государю.

Боляра же в то время страхом одержими и трепетни трясущеся, и лица их кровию пременяющеся, и ни един никто же може что изрещи, но токмо един Иван Никитич Романов проглагола: «Тот есть князь Михаиле Федорович еще млад и не в полне разуме». Казаки же глаголюще: «Но ты, Иван Никитич, стар верстой, в полне разуме, а ему, государю, ты по плоти дядюшка прироженный, и ты ему крепкий потпор будеши».

Боляра же разыдошася вси восвояси. Князь же Дмитрей Трубецкой, лице у него ту и почерне, и паде в недуг, и лежа много дней, не выходя из двора своего с кручины, что казны изтощил казаком и позна их лестны в словесех и обман. Боляра же умыслиша казаком за государя крест целовать, из Москвы бы им вон выехать, а самим креста при казаках не целовать. Казаки же ведающе их умышление и принудиша им, боляром, крест целовать. И целоваша боляра крест. Таже потом казаки вынесоша на Лобное место шесть крестов, и целоваше казаки крест, и прославиша Бога вси.

И приехав государь от Костромы к Москве, и поклонишася ему вси, и утвердиша на царствующий град Москву и всея Русии государя царя и великаго князя Михаила Федоровича всея Руси».
Read More

Израиль как совместный русско-американский проект

Таким образом ещё до появления на свет и обретения «суверенности» и «независимости» Израиль стал предметом государственных интересов США и СССР, планировавших в отдалённой перспективе использовать его друг против друга, однако что касалось перспективы ближайшей, то интересы обеих появившихся по итогам Второй Мировой сверхдержав в отношении еврейского государства совпадали полностью — на карте Ближнего Востока Израилем как ластиком хотели где «подтереть», а где и стереть напрочь, «до бела», британское влияние.

Обращаю ваше внимание на то, что речь идёт о середине 1948 года, Холодная Война сторонами уже прокламирована, она, правда, ещё не достигла накала начала 50-х, но тем не менее газеты что в Москве, что в Вашингтоне пишут друг о дружке всякое разное и при этом непременно нелицеприятное и пишут в соответствующих выражениях, однако же о собственных интересах ни в Кремле, ни в Белом Доме не забывают и в том, что касается ближневосточного региона, США и СССР не только закулисно договариваются, но и согласовывают свои действия и распределяют обязанности.

США взяли на себя дипломатическое «прикрытие» Израиля и создание нужной «атмосферы» в ООН, а СССР взял на себя то, что поприземлённее — матчасть. Причём матчасть не только в смысле техники, но и в смысле живой силы. Поскольку вопрос был щекотлив, так как те же самые государственные интересы диктовали и США, и СССР по возможности не портить отношений с арабами «бесповоротно», то поставлять оружие «сионистам» напрямую стороны не хотели (со стороны США серьёзные военные поставки Израилю начались только при Кеннеди), однако СССР нашёл лазейку, пустив в ход обретённый по ходу войны трофей, сателлита — Чехословакию.

Первая арабо-израильская война началась одновременно с провозглашением Израилем независимости 15 мая 1948 года, а уже к концу мая Чехословакия поставила Израилю 20000 винтовок, 2800 пулемётов и 27 млн. патронов. Винтовки (Karabiner 98k) и пулемёты (MG-34) были производимыми на чешских заводах во время войны немецкими винтовками и пулемётами. Через две недели чехи поставили дополнительно ещё около 10000 винтовок,1800 пулемётов и 20 млн. патронов к ним. И это ещё не всё. Чехи отправили в Израиль 25 собранных на заводе Авиа и заводе им. Димитрова немецких истребителя Мессершмитт Bf 109 и 61 истребитель Спитфайр, подаренный Чехословакии после войны Англией. И это тоже ещё не всё, Чехословакия экстренно обучила доставленных из Израиля 81 пилота и 69 механиков для обслуживания поставленной техники. Форма, в которую были одеты обучаемые израильские пилоты и механики тоже была пошита на чешских фабриках во время войны и предназначалась она для экипировки немецких лётчиков.

(СССР прибегнет к тому же трюку через десять лет, вооружая не напрямую, а посредством Чехословакии кубинских революционеров. А что до Чехословакии, то чехи показали себя самой, пожалуй, ловкой нацией Восточной Европы, они умудрились оказаться любезными всем — и немцам, и русским, и коммунистам, и капиталистам, и Западу, и Востоку. Что тут скажешь... Им такой хоккей оказался нужен и Яромир Ягр, взявший себе сакраментальный номер «68» в память об известных событиях, сорвал по этому поводу аплодисмент в Питтсбурге, а потом как ни в чём не бывало отправился в Омск играть за команду «Авангард» и забивал там голы, и получал с богатых омичан миллионы, и пил шампанское, и никакие воспоминания детства о «1968» его не мучали. Завидная у чехов крепость нервной системы, не иначе чешское пиво тому причиной и следствием.)
Read More

Мусульмане Гитлера — Враг моего врага

В своей книге «Мусульмане Гитлера — история одного  безбожного союза», Фолькер Кооп раскрывает одну интересную, до сих пор малоизученную, страницу истории третьего Рейха, а именно, попытку нацистского руководства использовать в своих военных целях ислам и мусульман. 


Боснийские солдаты -мусульмане из дивизии «Хандшар»

Один из известных девизов политики звучит так: «Враг моего врага, мой друг». Потому и неудивительно читать о том, что в период Второй Мировой войны социал-националисты искали контактов с мусульманами, как с теми, кто находился на оккупированных территориях, так и там, куда имперская власть не распространялась. В глазах нацистов, у мусульман был тот же самый враг, что и у них самих, а именно — русский коммунизм и англо-французский империализм, но в первую очередь это была опасность, исходившая по их мнению, от евреев.

Хорошо известны снимки,  демонстрирующие встречи Гитлера с Амином-аль Хусейни, иерусалимским муфтием, или фотографии мусульманских солдат-боснийцев из дивизии Ваффен СС «Хандшар», с черепами на фесках. Однако истинные причины, заставлявшие нацистское руководство искать тесных контактов с мусульманами Восточной Европы, СССР и арабского мира, и ежедневная работа по обе стороны фронта, известны в большинстве случаев, гораздо меньше.

«Мусульмане Гитлера — история одного безбожного союза», так назвал Фолькер Кооп свою книгу, призванную закрыть некоторые пробелы в данной теме. 208-страничная работа свободного журналиста, родившегося в 1945 году, и уже выпустившего в свет несколько солидных трудов по периоду национал-социализма, отчётливо показывает противоречивое с самого начала отношение фашистов к этой религии и её последователям. «Мусульмане», пишет он, с одной стороны, «имели безусловно иррациональное очарование в глазах верхушки национал-социалистов. Гитлер был сильно увлечён „исламскими небесами“, которые казались ему более оживлёнными, чем христианские. А рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер считал мусульман идеальными солдатами, которые сражаются фанатично за то, чтобы стать мучениками и попасть в вожделенный рай». С другой стороны, у нацистов «не было никаких сомнений в превосходстве „немецкости“ над мусульманами, независимо от их происхождения». Кооп вновь приводит откровения высших функционеров Рейха, в том числе и Гитлера, в которых сквозит скептицизм, пренебрежение и даже презрение к мусульманам.

Тюркское население Кавказа и Средней Азии должно было заполнять ряды воюющих на Восточном фронте
Read More

Логический холокост Гитлера

Тимоти Снайдер анализирует новейшую литературу о холокосте: какие ошибки во внешней политике европейских государств расчистили путь насилию?

«Окончательное решение — геноцид»
Дональд Блоксхэм
Oxford University Press, 410 с.

«Deutsche Besatzungspolitik in Litauen 1941–1944» [Оккупационная политика Германии в Литве, 1941–1944]
Кристоф Дикманн
Göttingen: Wallstein, два тома, 1652 с.

Jest taki piękny, słoneczny dzień: Losy Żydów szukających ratunku na wsi polskiej 1942–1945 [Это такой прекрасный и солнечный день... Судьба евреев, искавших спасения в польской сельской местности в 1942–1945]
Барбара Энгелкинг
Warsaw: Stowarzyszenie Centrum Badań nad Zagładą Żydów, 292 с.

Judenjagd: Polowanie na Żydów 1942–1945. Studium dziejów pewnego powiatu [Охота на евреев в 1942–1945 — исследование истории одной страны]
Ян Грабовский
Warsaw: Stowarzyszenie Centrum Badań nad Zagładą Żydów, 262 с.

«Золотая жатва — события на окраинах холокоста»
Ян Томаш Гросс совместно с Иреной Груджиньской-Гросс
Oxford University Press, 135 с.

Heydrich et la solution finale [Гейдрих и окончательное решение]
Эдуард Хассон
Paris: Perrin, 751 с.

Juden in Krakau unter deutscher Besatzung 1939–1945 [Евреи в Кракове под немецкой оккупацией 1939–1945 гг.]
Андрэа Лоу и Маркус Рот
Göttingen: Wallstein, 248 с.

Ян Гросс и Ирена Груджиньская-Гросс завершают свое повествование о мрачных грабежах времен холокоста историей из близкого к нашим дням прошлого. По пути домой из Великобритании польский предприниматель чудом избежал автомобильной катастрофы. Ночью ему во сне явилась еврейская девочка, окликнула его по имени, будто близкого знакомого или ребенка, и попросила его вернуть ей кольцо. У предпринимателя действительно было золотое кольцо, доставшееся ему от предков, обитавших неподалеку от Белжеца, где находилась одна из крупнейших фабрик смерти, построенных немцами на территории оккупированной Польши.

В надежде спасти себя и свои семьи на этапах пути к смерти в 1942 году польские евреи порой обменивали ценные вещи, которые им удалось взять с собой, на воду (или обещания таковой) у местных поляков, когда железнодорожные составы ненадолго останавливались. Евреи лишались всего на пороге газовых камер, когда их раздевали догола. Золотые зубы удалялись у трупов еврейскими крематорами из числа заключенных и присваивались немцами. Некоторые ценные вещи удавалось пронести и в лагерь, где их обменивали у охраны, чаще всего состоявшей из граждан СССР, захваченных в плен немцами. Охранники, в свою очередь, расплачивались этими ценностями за еду, алкоголь и интимные услуги в ближайших польских деревнях. Отдельные ценные вещи были найдены на месте газовых камер после отступления немцев. После войны обитатели деревень в округе разрывали захоронения в поисках золота.

Польский предприниматель вернул кольцо, как только и можно было выполнить этот долг: сопроводив запиской, он передал его в музей Белжеца. В его поступке и всей этой истории как в капле отразились реалии современной Польши. Все подробности этой повести: коммерческие отношения с немцами, деловая поездка в автомобиле с шофером и даже высокое качество дорог — все это говорит о том, что Польша достигла того уровня развития, которого давно не знала. Освободившись в 1989 году от коммунизма, который пришел на смену немецкой оккупации, превратившись в союзника США по НАТО в 1999-м, укрепив узы взаимоотношений с соседними странами в рамках Евросоюза в 2004-м, Польша оказалась в однозначном выигрыше от глобализации после падения коммунизма.

Как утверждает Дональд Блоксхэм в своей книге «Окончательное решение», холокост можно рассматривать, помимо прочего, и как итоговую катастрофу, которая сопутствовала развалу того, что историки называют первой глобализацией, — экспансии мировой торговли в конце XIX — начале XX столетия. Этот развал происходил в три этапа: Первая мировая война, Великая депрессия и Вторая мировая война. Роковым недостатком той первой глобализации была ее зависимость от империализма Европы. Процесс деколонизации начался в самой Европе, когда балканские национальные государства освободились сначала от администрации Османской империи, а затем — от владычества британских, немецких, австрийских и российских империалистических покровителей. Руководители этих мелких изолированных аграрных национальных государств искали естественный баланс между националистической идеологией и плачевной экономической ситуацией: как только мы освободим собратьев за соседней речкой или горным перевалом от иноземного правления, полагали они, мы сразу расширим скудную налоговую базу за счет их сельхозугодий.
Read More

ПЕСНЬ О МОЕМ СИДЕ..

История, как водится, повторяется в виде фарса. Мавры снова осаждают Испанию, теперь уже идеологически. Ислам, надо отдать ему должное, как идеология воинственная до предела, выбирает тактику очень современно и своевременно. Когда Испанию можно было сломить и захватить лишь силой — ислам копил (и накопил) эту силу. Когда Испании достаточно для поражения обычной казуистики — зачем напрягаться и затрачивать огромные денежные и людские ресурсы (хотя ислам их не особо и считает), если всё можно сделать с помощью завихрений в испанских головах?

Сыр-бор, как водится, начался с евреев.

А то кто-то сомневался! Сообщение о решении правительства Испании замять былые грешки в отношении евреев (ну, это когда резко закончился «золотой век» — ограблением, изгнанием и насильственным крещением не успевших убраться вон. Впрочем, был еще вариант для еврея сохранить веру предков, правда, перейдя в жаренное состояние) больно  ударило по мусульманской общине Испании и мира. Собственно, речь не шла ни об извинениях, ни, упаси Г-споди, о возврате немалого имущества (да и то сказать, отнято было столько, что не расплатишься, бюджет Испании и ЕС и так трещит от разнообразных соцэкспериментов). Желающим того евреям-сефардам просто предложили вернуть испанское гражданство, некогда отнятое у их предков. Первый вопрос мусульман, как обычно был «А нам?!» Слегка опомнившись от хамства испанцев, слуги ислама перешли в активное идеологическое наступление. Тихое блеяние испанских официальных лиц насчет исторической правды и справедливости только раззадорило напористых просителей гражданства. Жалкие попытки напомнить, что, если евреи были стороной пострадавшей, как ни посмотри, то носители ислама отметились на Иберийском полуострове, совсем даже напротив, в качестве завоевателей, успеха не имели. Мусульмане так прочно обжили на Западе статус вечно-обиженных, что согнать их с привычного идеологического насеста уже нереально. Не, ну силой, конечно, запросто, и сила есть, да кто же решится?

Зарвавшиеся мусульмане уже объявили решение испанского правительства (напомню, касающееся исключительно Испании и являющееся ее сугубо внутренним делом) «откровенно бесчестным и дискриминационным» на том основании, что он не касается мусульман. То есть, раз уж, господа, восстанавливаете историческую справедливость в отношении гонимых — пожалуйте те же бонусы вашим собственным гонителям. Применительно к СССР это примерно как дать равные льготы советским  ветеранам ВОВ и ветеранам войск СС. Представьте себе картину маслом — ветеранов с обеих сторон,  дружно и без очереди отоваривающихся в советском гастрономе. Да, если Испания не поторопится с бонусами потомкам некогда победоносных мавров, ее ждут крупные неприятности — согласно обещаниям этих самых потомков.  Особенно раздосадовало мусульман то, что, признав право на гражданство за маранами, испанцы обошли в нем морисков (и, соответственно, потомков тех и других). Объяснюсь — мараны, это перешедшие под страхом смерти в христианство евреи и их потомки. Собственно, слово это переводится с испанского как «свинья», что то ли выражает недоверие к насильно обращенным, то ли является попросту призывом отведать недоступного доселе блюда. Иди знай. За маранами поначалу пристально следили, но потом расслабились и даже стали брать на государственные должности, причем вполне высокие.  С одной стороны, уж очень мараны были образованные, видимо, происхождение сказывалось, с другой — вреда короне никогда не чинили и служили исправно и с толком. Во всяком случае, под закон о чистоте крови мараны не подпадали. Иное дело с морисками.  Это — потомки крестившихся мавров, мусульман. Именно они, претендуя на должности или воинские звания, обязаны были доказать, что они сами и их родственники не являются потомками мавров. «В его/ее крови есть капля чернил» — такой приговор навсегда закрывал перед испанцем очень многие двери. Фраза означала родство с маврами.  Впрочем, испанцы довольно долго пытались сосуществовать с крещеными потомками давно побежденных ими маврами, но дело все равно закончилось поголовной высылкой морисков за пределы страны, аж через 100 с лишним лет после высылки последнего еврея. Мориски (по сути — маврики, пренебрежительный суффикс  к испанскому «моро» — «мавр») категорически не желали угомониться, постоянно поднимали мелкие и средние волнения, продолжали молиться по пять раз в день любимому метеориту, и, после захвата ими Гранады и осквернения всех тамошних церквей, испанская корона поспешила избавиться от полумиллиона своих подданных (при всего-то 8 миллионах населения!). Мавриков отправили к единоверцам в Магриб, где они до сих пор трогательно хранят ключи от своих бывших домов на Пиренеях. Будем надеяться, навечно. Таким образом, более, чем вековая история морисков дала европейцам яркий и наглядный пример проживания внутри европейской страны крупной мусульманской общины, даже донельзя вроде бы ассимилированной. Жизнь показала, что на деле никакой ассимиляции не происходят и мавры, мориски и прочие исламскоподданные смирны лишь до поры до времени — пока не ослабнет узда. Сейчас, в 21-м веке, Европы пытается проморгаться от роскошных звезд, плывущих перед ее толерантными глазами после удара старыми, но все еще крепкими и актуальными мультикультурными граблями. Грабли эти хранились в матушке-Европе поначалу только на Пиренеях, поскольку лихой поход мавров на Париж и дальше тогда сумел на корню пресечь великий Карл Мартелл (в переводе «молот», привет Маккавеям!). Тогда — но не сейчас. Упразднение границ по Европе упразднило их как для мусульман, так и для грабель, теперь и те, и те повсюду, местное население не так чтобы очень довольно. Облажавшиеся правительства усиленно делают вид, что так оно и было задумано, но верится им всё слабее.

Read More

Титаник под названием «Европа»

Имя этому титанику нарекли его духовные отцы, мыслители и отчаянные гордецы, в конце концов ужаснувшиеся деяниям своего любимого дитя по имени Демократия. Так Адам, должно быть, ужаснулся когда-то деянию своего любимого сына Каина. Не может быть никаких сомнений в том, что Каин, именно Каин был любимцем родителей — ибо кто еще, как не любимец своих родителей, вырастает с ощущением того, что ему должен весь мир, потому что именно он самый замечательный в этом ничтожном мире?

Итак, древние греки, тогда еще не знавшие того простого факта, что они древние, простодушно обозначили все обозримое им пространство Европой (незримое, но предполагаемое, проходило под условным названием Ойкумена, постоянно трансформировавшимся и расширявшимся, по мере развития дорожного строительства и транспорта).

Сам миф о возникновении имени свидетельствует об образе действий столпов цивилизации (будущей европейской, которую сильно впоследствии с некоторым смирением стали обозначать как иудео-христианская. С не меньшим основанием ее можно было бы обозвать иудео-псевдоиудейская, коли уж на то пошло). Коллективный бык, считавший себя верховным богом (из числа тех, что проницательный, а потому, естественно, проклинаемый собственной нацией Киплинг впоследствии обозначил как «ярмарочные боги» — и тут же противопоставил им «Богов из Прописей») плыл в направлении лакомого берега — и овладевал им. Аллегория, она же древнегреческий миф, красиво обозначила это как высокую любовную связь бога и простой смертной.

На самом же деле, как, впрочем, всегда и повсеместно, действительность была достаточно проще и мерзее. Историческая наука обозначает это явление высоким штилем «колониальные походы древних греков», при этом почему-то именуя все прочие племена, занимавшиеся теми самыми колониальными «походами», варварами и вандалами. Несколько отступая от темы, хотелось бы заметить, что «продажной девкой» любого крепкого режима, а вовсе не только империализма, можно смело именовать именно историю, а никак, допустим, не генетику — там-то как раз всё ясно, хам может породить только хама, коллективный же Хам способен породить всеобъемлющее хамство на громадных, увы, территориях и в потрясающем количестве умов, порой самых светлых. А вот история — это как изложите и как начнете преподавать. Недаром слова «идея» и «идиот» так похожи, два эти понятия ходят не просто рядом, а крепко взявшись за руки, пара эта неразлучна и разрушительна для окружающих.
Read More

Год Америки

В декабре 1948 года в получившей пробоину и черпающей бортом воду Англии творец по имени Джордж послал в издательство Secker & Warburg своё творение. Творение было литературным произведением и оно имело название. Джордж, поймав равновесие на косо уходящей вбок палубе, назвал написанную им книжку с кажущейся чрезмерной простотой — Nineteen Eighty-Four. Три слова, проговаривающие четыре цифры, стали с тех пор усилиями не так издателей, как читателей каноничными.

1984 в 1948.

1948 вообще был годом-знаком, заставившим тех же приметливых и чутких к знамениям американцев опознать в нём не год Крысы, а «the Year That Transformed America».

Трансформацию, метаморфозу, которую «чует», но не может выразить масса, изобразительными средствами или «Словом» перелагает на понятный обществу язык тонкая прослойка интеллектуалов, играющая роль мембраны между «верхами», которые хотят и могут, и «низами», которые иногда могут хотеть, иногда хотят мочь, но чаще всего ничего не хотят и мало что могут.

И с интеллектуалами, и с творцами в Америке дело традиционно обстоит очень хорошо и знаковый Nineteen Forty-Eight в этом смысле исключением не был, да и с чего бы ему было быть исключением. В 1948 году собиравшиеся в скромной, отделяемой тонкой стеной от китайской прачечной нью-йоркской квартире композитора и аранжировщика Гила Эванса молодые музыканты единомышленники (их лучше бы было назвать единозвуковиками) чьи имена (Майлз Дэвис, Джерри Маллигэн, Джон Льюис) ничего не трубили миру, не успевшему осознать, что он живёт в «сорок-восьмом», породили явление, одним лишь словом описанное как Cool, каковое выражение, в свою очередь претерпев метаморфозу, обернулось слэнговым словечком, даже и по сегодня выражающим степень исключительности и восторга.

В 1948 году в Калифорнии был основан клуб байкеров Hell Angels, давший толчок к созданию целой субкультуры «рассерженных молодых людей», популярность которой столь же понятна, сколь и объяснима, ведь молодым людям так свойственно не только легко впадать в состояние «рассерженности», но и с готовностью, граничащей с бравадой, демонстрировать окружающим свою сердитость.
Read More

1 2 3 4 6