Неман, 1812. Вильна

Утром 28 июня кавалерия генерала Брюйера, спустившись с холмов, окаймляющих Вилию, подошла к воротам Вильны, где натолкнулась на крупное подразделение русской кавалерии, поддерживаемое пехотой и несколькими орудиями конной артиллерии. Столкновение было весьма бурным, но неприятельский авангард, оказав недолгое сопротивление, отступил в Вильну, сжегши мосты через Вилию и склады провианта и фуража, находившиеся в городе. Даву, следовавший за кавалерией Мюрата на расстоянии одного лье, вступил в Вильну вместе с ней. Литовцы, хоть и порабощенные русскими более сорока лет назад и уже несколько обвыкшиеся с игом, встретили французов радостно и поспешили помочь им починить мост через Вилию. С помощью нескольких лодок восстановили переправу через реку, неширокую в том месте, и устремились в погоню за русскими, отступавшими быстро, но упорядоченно.

Так столица Литвы оказалась захваченной почти без единого выстрела уже через четыре дня после начала военных действий. Наполеон, прибывший к полудню, совершил вступление в Вильну при стечении толп населения. Литовские вельможи, бывшие сторонниками русских, разбежались; остальные радостно приветствовали французов: одни пришли сами, другие ждали, когда их позовут, но все искренне согласились создать для управления страной новую администрацию, что было в интересах французской армии и совпадало с интересами

Польши. Однако усердие литовцев несколько охлаждало опасение, что попытка восстановления Польши несерьезна и через несколько месяцев разгневанные русские вернутся в Вильну с приказами о секвестрах и ссылках.

Главной услугой, в которой нуждались французы, был помол зерна, сооружение пекарен и выпечка хлеба. Зерно не было редкостью; но русские всюду старались уничтожить муку, мельницы и овес. Однако Вильна, населенная всего двадцатью пятью тысячами человек, не располагала такими ресурсами, как Берлин и Варшава. Наполеон приказал без промедления использовать для строительства пекарен каменщиков, которых привел с собой Даву и которыми располагала гвардия. Тем временем завладели городскими пекарнями, которые едва могли справиться с выпечкой тридцати тысяч рационов в день. А требовалось сто тысяч рационов немедленно и еще двести тысяч через несколько дней.

Пока Наполеон занимался этими делами, различные корпуса армии выполняли предписанные им движения без каких-либо происшествий, не считая тех, что происходили из-за усталости и плохой погоды. Ней должен был перейти через Вилию ближе к Вильне, чем Удино, и двигался в направлении Малят, видя вдалеке корпус Багговута. Он столкнулся только с арьергардом Баггову-та, состоявшим из казаков, которые старались всё сжечь, но не всегда успевали и, к счастью, оставляли кое-какие ресурсы для жизни. Удино, перейдя через Вилию в Яново и выдвинувшийся в Вилькомир, встретил уже не Багговута, а Витгенштейна, который пришел в Вилькомир из Россией. Утром 28-го Витгенштейн оказался на позиции в Девельтово. Витгенштейн располагал 24 тысячами человек, многочисленной артиллерией и всей необходимой энергией, чтобы отступать без всякой робости. Он показал Удино линию в 20 тысяч пехотинцев, медленно производивших отступление под прикрытием многочисленной артиллерии и блестящей кавалерии. Маршал, имевший под рукой только легкую кавалерию, конную артиллерию, пехотную дивизию Вердье и кирасиров Думерка, не раздумывая, бросился на русских. Беспощадно атаковав их кавалерию и вынудив ее отойти за линии пехоты, он двинул вперед дивизию Вердье, заставил кавалерию отступить и убил и взял в плен около четырех сотен человек. Он даже не успел пустить в дело кирасиров и поспешившие на помощь дивизии Леграна и Мерля, отделавшись сотней убитых и раненых. Русские вскоре ушли из пределов досягаемости.

Луи Адольф Тьер, «Консульство и Империя»