Недавние новые санкции против России, введенные США, и раскол реакции Европы на эти санкции, отражают продолжающуюся борьбу вокруг энергетической безопасности континента. Правительства стран Западной Европы в целом выступают против этих санкций, поскольку они нанесут удар по спорному проекту «Северный поток-2», осуществляемому при поддержке правительств России и Германии, а также многонациональных и германских корпораций.
Страны Западной Европы в основном воспринимают проект «Северный поток-2» как способ получения доступа к относительно дешевому газу, к тому же обладающий повышенной надежностью в силу значительного объема резервов. В то же время, многие страны Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), напротив, приветствуют действия США, направленные против России. Дело в том, что этот регион ведет борьбу против проекта «Северный поток-2», исходя из убежденности в том, что прокладка этого трубопровода увеличит зависимость Европы от поставок российского природного газа. Кроме того, она остановит другие проекты, направленные на диверсификацию импорта углеводородов, и, что самое главное, развитие инфраструктуры импорта СПГ, которая способна обеспечить нероссийскому газу доступ на рынки стран ЦВЕ. В соответствии с прогнозами многих аналитиков, «Северный поток-2» укрепит монополию России и ее геополитическую мощь, особенно в Центральной и Восточной Европе.
Стремление к диверсификации импорта газа в странах ЦВЕ основано на трех основных факторах:
1) более высокие цены, которые регион вынужден платить, по сравнению с менее зависимой Западной Европой;
2) широко распространенное убеждение, что Россия использует зависимость стран ЦВЕ от своего газа для наращивания геополитического влияния в регионе;
3) обеспокоенность тем, что растущая зависимость Западной Европы от поставок российского газа может ослабить ее готовность противостоять вмешательству России в дела Центральной и Восточной Европы.
В результате, такие страны как Польша и Литва инвестировали в строительство регазификационных терминалов СПГ и в настоящее время используют их. Оба терминала уже приняли СПГ из Катара, Норвегии и, совсем недавно, из Соединенных Штатов Америки. Другие страны, в том числе Эстония, Литва и Украина, планируют также инвестировать в инфраструктуру СПГ или предпринять какие-то иные усилия, которые помогут диверсифицировать поставки природного газа.
Однако, все эти усилия сопровождаются серьезными сомнениями в том, что нынешнее продвижение альтернативы СПГ окажется достаточно устойчивым в долгосрочной перспективе и она не умрет естественным путем из-за высокой конкурентоспособности российского газа. Будь то трубопроводный газ из «Северного потока-2» или какого-то другого газопровода, российский газ в любом случае может быть приобретен дешевле, чем СПГ, поскольку цена последнего включает дополнительно издержки на сжижение, транспортировку через океан и регазификацию в пункте назначения.
Существует опасение, что премия за безопасность, которую страны ЦВЕ окажутся готовы заплатить, будет недостаточно высока, чтобы стимулировать новые инвестиции в инфраструктуру СПГ.
Впрочем, недавняя статья сотрудницы Центра энергетических исследований Натали Хинчли, озаглавленная «Влияние создания альтернативных источников энергоресурсов на цены российского природного газа для стран Европы», проливает новый свет на значение нынешних инвестиций в СПГ в Центральной и Восточной Европе. В отличие от многих других нынешних публикаций, эта статья не фокусируется на важности геополитики, элемента, трудно поддающегося измерениям и количественной оценке.
Вместо этого, автор рассчитывает прямые выгоды, связанные с ценообразованием, которых могут добиться страны ЦВЕ в случае наличия альтернативной возможности приобретения нероссийского газа. Подобная перспектива становится все более реалистичной в результате перехода к импорту СПГ через плавучие установки для регазификации и хранения. Эти установки обладают особой привлекательностью, поскольку они могут быть использованы в качестве импортных терминалов СПГ, а также обеспечивают снижение цен и большую гибкость по сравнению с наземными терминалами СПГ. Кроме того, плавучие терминалы сталкиваются с меньшим количеством юридических процедур при получении разрешений от регулирующих органов.
В частности, автором разработана экономическая модель, которая демонстрирует, что появление альтернативных поставщиков природного газа на рынках стран Центральной и Восточной Европы изменило общую картину переговоров между правительствами стран ЦВЕ и российским «Газпромом». Возможность приобретать нероссийский газ из танкеров СПГ позволила странам ЦВЕ использовать СПГ в качестве «надежного аргумента» на случай если российский трубопроводный газ станет слишком дорогим. Это, по сути дела, ведет к снижению цен на российский газ и создает потолок для российского газа по сравнению с альтернативными поставками СПГ из различных стран.
В частности, предложенная модель позволила довольно точно предсказать цену, которую Литва заплатила за импорт природного газа из России в 2016 году (после того, как плавучий терминал СПГ в Клайпеде открыл свои резервуары для импорта». Полученная в результате расчета цифра отличалась всего на 0,38 евро за 100 килограммов от фактической цены, которую заплатила Литва «Газпрому» (25,6 против 25,98 €/100кг). Это служит обоснованием для основополагающего тезиса, который заключается в том, что диверсификация поставок может привести к более низким и конкурентным ценам.
В 2014 году до появления возможности приобретать норвежский СПГ, Литва платила 48 Евро за 100 кг российского природного газа. В то же время, математическая модель предполагает, что если Латвия решит приобрести только 20 процентов своего газа из независимого литовского плавучего терминала СПГ, средняя цена, которую она будет платить за весь свой газ, снизится дополнительно на 11 процентов до 21,59 Евро за 100 кг. А это составляет 17 732 484 евро годовой экономии.
Таким образом, существует системная связь между способностью страны приобретать альтернативный газ и ценой, которую она платит за российский газ: чем меньше зависимость страны от поставок российского газа, тем ниже цена, которую она платит за это газ.
Выводы автора совершенно очевидны. Кроме того, именно этим объясняется разница в ценах на российский газ для клиентов из Западной Европы и стран ЦВЕ. Зависимость Западной Европы от российского газа намного меньше, чем ЦВЕ, поскольку у них имеются иные источники: внутренняя добыча, а также СПГ, резервуары для хранения и возможность использования обратных потоков в случае возникновения временной нехватки. С другой стороны, страны ЦВЕ исторически находятся в большей зависимости от России, причем для некоторых она составляет все 100 процентов, что обеспечивает «Газпрому» значительную степень доминирования на рынке. По мере изменения этих отношений, переговорные позиции между странами ЦВЕ и Россией в отношении поставок природного газа становятся все более схожими с позициями западноевропейских стран.
Это возвращает нас к оценке жизнеспособности поставок СПГ в страны Центральной и Восточной Европы. Цены здесь должны не восприниматься буквально, а оцениваться как часть всего рынка природного газа в стране, и, возможно, во всем регионе ЦВЕ. Существует способ прямого расчета того, насколько диверсификация способствует снижению средних цен, а также в какой степени эти более низкие цены оправдывают инвестиции в СПГ, резервуары для его хранения или новые соединительные линии между трубопроводами, повышающие уровень конкурентоспособности, тем самым ослабляя влияние России на этот рынок.
В то же время, трудно представить, что производители СПГ, инвесторы и коммунальные предприятия, ответственные за поставки природного газа, будут в полной мере участвовать в усилиях по диверсификации. Поскольку импортирующие коммунальные предприятия просто передают цену на газ конечному клиенту, более низкие цены вовсе не обязательно приведут к увеличению их прибыли. Между тем, поставщики СПГ и инвесторы скорее всего обратятся к тем рынкам, где уже существует инфраструктура и/или твердая экономическая и политическая воля к развитию рынка СПГ. Однако, наличие крупного монопольного поставщика газа в регион может поставить под угрозу поставки СПГ. Действительно, угроза импорта СПГ может снизить цены на российский газ и тем самым стимулировать увеличение импорта российского трубопроводного газа, в результате чего любые инвестиции в инфраструктуру СПГ серьезно застопорятся или сократятся.
Именно здесь правительства могли бы сыграть решающую роль в поддержке инвестиций в развитие инфраструктуры импорта СПГ. Ведь, в конце концов, более низкие цены на природный газ, вероятно, принесут пользу их населению и экономике. Кроме того, изменение их положения на переговорах с Россией ограничит любое геополитическое влияние (фактическое или предполагаемое), которое она может извлечь из своего доминирования на рынке природного газа. Следовательно, даже если терминалы СПГ не будут загружены на полную мощность, они смогут обеспечить достаточно «убедительную угрозу», которая будет стимулировать Россию к долгосрочному снижению цен. Если же Россия повысит свои цены, импортеры всегда могут увеличить закупки СПГ, который будет конкурировать с природным газом.
Итак, как же следует поступать правительствам Центральной и Восточной Европы?
Польша и Литва уже вложили значительные средства в диверсификацию поставок природного газа, построив терминалы импорта и регазификации СПГ в Свиноуйсьце и Клайпеде соответственно. Как уже упоминалось выше, данные свидетельствуют о том, что эти страны уже получают выгоды от своих инвестиций. Другие правительства также могут последовать их примеру, но любой план действий не следует рассматривать изолированно. Каждая страна располагает различными способами и может достичь диверсификации с их помощью, будь то расширение возможностей импорта СПГ, увеличение емкости хранилищ или развитие сети трубопроводов.
Таким образом, жизнеспособность импорта СПГ в Европу будет зависеть не только от того, осуществится ли проект «Северный поток-2», либо от того, насколько конкурентоспособным будет российский газ с точки зрения цены.
Она также будет зависеть от понимания правительствами того, что означает импорт СПГ, как и другие решения по диверсификации поставок, снижающие нынешнюю сильную зависимость от российского газа, для их национальных рынков природного газа, а также для рынка Центральной и Восточной Европы в целом с точки зрения снижения экономического и геополитического влияния России в этом регионе. Новые изыскания Центра энергетических исследований показывают, что эти правительства могут много выиграть, реализуя стратегии диверсификации и количественно оценивая потенциальные крупномасштабные экономические выгоды.