Диктатура в пиджаке

Помимо монархов и военных правителей, существуют еще и гражданские диктаторы. Их положение оказывается наиболее сложным, поскольку, в отличие от представителей первых двух групп, они не располагают готовой организационной структурой, на которую можно опереться. Некоторые диктаторы привлекают к управлению родственников и даже передают власть своим детям: так, сыновья наследовали гражданским диктаторам в Северной Корее, Сирии, Никарагуа, на Гаити. И все же отцы-диктаторы были не в состоянии обеспечить династическую преемственность сверх одного поколения. Одной из причин этого выступало, вероятно, отсутствие у них обширных родственных кланов, посредством которых они могли бы эффективно контролировать противников внутри правящей элиты и народа в целом.

Гражданские диктаторы не могут обращаться к вооруженным силам с такой же легкостью, с какой это делают военные правители, которые, будучи действующими офицерами, способны опираться на институциональную иерархию и воинское нормы товарищества. Гражданские лидеры зачастую презираемы военными, особенно в тех ситуациях, где армия ощущает себя носительницей какой-то особой и уникальной миссии. В подобном контексте встает вопрос о том, что же заставляет людей с оружием подчиняться людям без оружия. Согласно одному из возможных ответов, военные стараются избегать власти, чтобы не нарушать корпоративной сплоченности.

Преодолевая все эти затруднения, гражданские диктаторы стараются обзавестись собственной организацией. Именно о ней говорит Владимир Ленин в следующем заявлении 1921 года:

«Только политическая партия рабочего класса, т.е. коммунистическая партия, в состоянии объединить, воспитать, организовать такой авангард пролетариата и всей трудящейся массы, который один в состоянии… руководить всей объединенной деятельностью всего пролетариата, т.е. руководить им политически, а через него руководить всеми трудящимися массами. Без этого диктатура пролетариата неосуществима».

Ленинское новаторство предполагало соединение харизматической и рациональной власти, сочетавшее «полнейшую личную преданность партийцев своей партии с беспристрастным групповым контролем над сохранением этой преданности и подчинением иерархии».

Использование единственной партии для управления государством широко применялось гражданскими диктаторами во всем развивающемся мире. После получения независимости однопартийные системы возникли в 60% государств тропической Африки. В некоторых странах, таких, как Ангола и Берег Слоновой Кости, партии правящего режима появлялись на следующий день после провозглашения независимости. В других государствах, таких, как Габон и Заир, консолидация занимала несколько лет. Два аргумента, отчасти противоречащих друг другу, обычно выдвигаются для обоснования однопартийной системы в развивающихся странах. В некоторых из них, с одной стороны, повторяются старые ленинские идеи, согласно которым единственная партия была нужна для того, чтобы преодолеть традиционные общественные расколы и размежевания, а также «помочь лидерам передовых социальных сил победить в конфронтации с силами отсталости». С другой стороны, европейский опыт не раз демонстрировал, что формирование политических партий выступает отражением социально-классовых расколов. Поскольку в африканском обществе классов не было, говорят сторонники этой точки зрения, то отсутствовала и надобность иметь более одной партии. Как пояснял Модибо Кейта, диктатор Мали, «никакой фундаментальной оппозиции в наших рядах не наблюдалось», а потому не существовало никаких причин «быть разделенными и разобщенными в партиях, которые сражались бы друг с другом».

Дженнифер Ганди "Диктатуры и их институты: особый мир"