А мне бы взять Коран — и в Тегеран

Согласие Ирана предоставить свою военную базу для организации операций ВКС России, безусловно, является самым мощным в в новейшей истории военно-дипломатическим и стратегическим прорывом России в Заливе.

Можно с уверенностью утверждать, что стратегия Владимира Путина на Ближнем Востоке полностью изменила расстановку сил в этом регионе. Долговременная и планомерная поддержка Ирана, которую Россия оказывала этой стране на протяжении многих лет, принесла зримые и весомые плоды.

Судите сами: наше прямое участие в мирной иранской ядерной программе, упорная борьба России в ООН за отмену санкций против Ирана, завершившаяся эффектной дипломатической победой, регулярные и плодотворные личные контакты Путина с лидерами Исламской республики Иран — вся эта напряжённая работа завершилась решающим успехом в сфере российско-иранского военного сотрудничества.

Решение Ирана предоставить стратегическим бомбардировщикам «Ту-22» возможность с иранской территории обеспечивать боевые действия в поддержку Сирии с воздуха — это ещё и демонстрация уровня сотрудничества и доверия между нашими государствами.

Считаю необходимым подчеркнуть, что Россия на данный момент получает в Иране не авиабазу, а только аэродром подскока. Это означает, в упрощённом виде, что русские самолёты находятся в Хамадане по схеме «как прилетели, так и улетели». И это решает не Россия, а Иран. Впрочем, эти детали я охотно оставляю для обсуждения военным экспертам.

А в первой аппроксимации нашим «Ту-22» до целей в районе Пальмиры и Алеппо теперь лететь около 900 километров. Это примерно на 60% меньшее расстояние, чем им приходилось преодолевать при базировании на Моздокский аэродром. Насколько это повысит боевую эффективность стратегической авиации, это, повторюсь, тема для аналитиков-военных.

Сам факт присутствия российской стратегической авиации, способной вести активные боевые действия, опираясь на Хамадан, фактически обнуляет возможности для операций 6-го флота США в акватории Средиземного моря к востоку от 23-го меридиана.

Если вы не поленитесь, и посмотрите на карту, то увидите, что Иран и Россия, с учётом появления в этом регионе ракетоносцев «Ту-22», качественно изменили военно-стратегическую расстановку сил в самом сердце крупнейшего в мире нефтедобывающего региона.

При условии долговременного присутствия российских ВКС (а подобные соглашения заключаются не на полторы декады, как вы понимаете) даже на одной авиабазе Хамадан, резко снижается не только уровень террористической угрозы со стороны различных имеющихся тут группировок. И одновременно российско-иранское военное сотрудничество сможет стать фактором стабильности в условиях всё возрастающего политического и религиозного соперничества нефтяных монархий Залива.

Для иллюстрации я просто напомню, что Иран (о чём многие не знают или забывают) обладает завидным политическим влиянием в Средиземноморском регионе: в секторе Газа, контролируемом группировкой ХАМАС, в Южном Ливане, находящемся под контролем организации «Хезболла», и, собственно, в Сирии.

У нас когда говорят «ближневосточный узел», обычно имеют в виду трафаретный набор газетных штампов, который идёт в ход для описания постоянно происходящих в этом регионе событий.

Так вот, Иран есть самый настоящий ближневосточный узел в первоначальном значении этого слова. Узел, который связывает и удерживает и нефтеносный район Персидского залива и Каспия, и ресурсную базу на территориях бывших советских республик Центральной Азии. И ни один морской или сухопутный транзит углеводородов в этом огромном четырёхугольнике без Ирана невозможен. Иран является узлом, который обеспечивает всему Ближнему Востоку геостратегическую связность.

Поэтому за то, чтобы привлечь Иран к сотрудничеству, конкурировали США, Китай, а в последние годы и Индия. Но пока вот так круто, как мы видим сегодня, получилось только у Путина.

Комментарий телеканалу «Звезда», полная версия