«Какими бы болезнями ни страдала сегодня демократия, от них есть только одно средство: больше демократии». Эта старая цитата одного американского политика вкратце выражает самый распространенный взгляд на нашу демократическую политическую систему. Люди готовы согласиться, что у демократии есть свои проблемы, могут даже признать, что многие западные парламентские демократии, включая американскую, находятся на грани краха, но не в состоянии представить ей альтернативу. Единственное спасение, какое приходит им в голову, это ещё больше демократии.
Мало кто станет отрицать, что парламентская демократическая система переживает кризис. Повсюду в демократических странах граждане недовольны и глубоко разобщены. Политики сетуют, что избиратели ведут себя, как капризные дети, а граждане жалуются, что политики глухи к их чаяниям. Избиратели мечутся от одного лагеря к другому, выражают доверие то одной политической партии, то другой, всё чаще отдавая предпочтение радикалам и популистам. Повсюду политический пейзаж становится все более фрагментарным, из-за чего становится все труднее преодолевать разногласия и формировать дееспособные правительства.
Существующие политические партии не знают, что с этим делать, и не в силах выработать реальную альтернативу. Они скованы жёсткими партийными рамками и сегодня отстаивают не столько свои идеалы, сколько интересы корпораций, финансовых и прочих кругов. Практически ни одному демократическому правительству не удаётся контролировать свои расходы. Большинство демократических стран брали в долг, тратили и повышали налоги с такой интенсивностью, что оказались в глубоком финансовом кризисе, а многие и на грани банкротства. В редких случаях, когда обстоятельства вынуждают правительства пойти хотя бы на временное сокращение бюджетных расходов, избиратели усматривают в этом ущемление своих прав, выступают с протестами и делают любые формы реальной экономии невозможными.
Несмотря на рост потребления, почти все демократические страны страдают от постоянно высокого уровня безработицы. Миллионы людей оказываются на обочине жизни. Практически ни одна демократическая страна не располагает адекватным запасом средств для выплаты пенсий своему стареющему населению.
Типичными для всех демократических обществ являются чрезмерно раздутый чиновничий аппарат и сложнейшие административные процедуры. Щупальца государства проникают в личную жизнь каждого человека. Правила и регламентации существуют буквально для всего на свете, и при возникновении какой-либо новой проблемы вместо её реального решения вводятся новые правила и регламентации.
В то же время демократические правительства плохо справляются с тем, что считается их важнейшей задачей, — обеспечением законности и порядка. Преступность и хулиганство растут. Полиция и судебная система ненадёжны, некомпетентны и часто глубоко коррумпированы. Наказание несут ни в чём не повинные люди. В процентном отношении к общей численности населения страны США занимают первое место в мире по числу заключённых. Многие из этих людей попали в тюрьму незаслуженно, а лишь потому, что большинство сочло их поведение агрессивным.
Согласно многочисленным исследованиям, доверие людей к демократически избранным ими же политикам никогда прежде не было таким низким. Существует глубоко укоренившееся недоверие к правительствам, политическим лидерам, элите и международным институтам, которые, похоже, ставят себя выше закона. Многие люди пессимистично смотрят в будущее. Они боятся, что жизнь их детей сложится еще хуже, страшатся наплыва иммигрантов, обеспокоены тем, что их национальная культура находится под угрозой, и с нетерпением ждут наступления лучших времён.
Демократическая вера
Хотя кризис демократии широко признан, практически не слышно критики в адрес самой демократической системы. В переживаемых нами проблемах практически никто не винит демократию как таковую. Политические лидеры — левые, правые, центристы — единодушны в том, что для решения наших проблем нужно больше демократии, а не меньше. Все они обещают внимательнее прислушиваться к мнению людей и ставить общественные интересы выше личных. Они обещают сократить бюрократический аппарат, сделать политику более прозрачной, повысить качество услуг и заставить систему заработать снова. Но они никогда не ставят под сомнение преимущества самой демократической системы. Они скорее объявят причиной наших проблем то, что у нас слишком много свободы, чем слишком много демократии. Единственная разница между прогрессивными и консервативными политиками состоит в том, что первые причину всех бед видят в чрезмерной экономической свободе, а вторые — в чрезмерной социальной свободе. И это при небывалом в истории количестве законов и небывало же высоких налогах!
Критика демократической идеи является в западных обществах своего рода табу. Разрешено критиковать то, как слабо демократия осуществляется на практике, ругать находящихся у власти политических лидеров и их партии, но критиковать демократический идеал как таковой считается «дурным тоном».
Не будет преувеличением сказать, что демократия стала религией — современной светской религией. И эту религию можно назвать самой распространенной на планете. За исключением одиннадцати стран — Бирмы, Свазиленда, Ватикана и нескольких арабских, — все остальные считаются демократическими, пусть даже чисто номинально. Эта вера в Бога демократии тесно связана с поклонением национальному демократическому государству, возникшему в конце XIX века. Бог и церковь были заменены Государством как Святым Отцом общества. Демократические выборы — это ритуал, во время которого мы молим Государство, чтобы оно дало нам работу, жилище, здоровье, безопасность, образование. Мы абсолютно верим в этого Бога — Демократическое Государство. Мы верим, что Он может позаботиться обо всем, что Он добрый, мудрый, всезнающий и всемогущий. Мы даже ждем от Него решения наших личных и социальных проблем.
Демократический Бог хорош тем, что Он делает своё доброе дело совершенно бескорыстно. У Него нет личных интересов. Он беззаветно служит исключительно интересам общества. Ничего нам не стоя, Он безвозмездно раздаёт хлеб, рыбу и прочие блага.
Во всяком случае так кажется со стороны. Большинство людей склонны видеть лишь то, что они получают от государства, но не то, во сколько им это обходится. Одна из причин этого заключается в том, что государство собирает налоги множеством обходных и косвенных путей — например, заставляя предпринимателей взимать с покупателей налоги с продаж, или одалживая деньги у банков (возвращать государственные долги затем придётся налогоплательщикам), или создавая искусственную инфляцию, чтобы людям было труднее подсчитать, какая часть их доходов на самом деле конфискуется государством. Другая причина состоит в том, что результаты деятельности правительства видны и ощутимы, а о том, что могло бы быть и было бы сделано, если бы государство не отбирало у людей деньги, можно только гадать. Выпущенные военные самолёты летают у всех на виду, а то, что можно было бы выпустить, если не тратить народные деньги на военные самолёты, не видит никто.
Демократическая вера укоренилась в нас так глубоко, что для большинства людей демократия стала синонимом всего политически правильного и положительного. Демократия означает свободу (каждый имеет право голоса), справедливость (все голоса имеют одинаковую силу), равенство (все равны между собой), сплоченность (мы вместе принимаем решения), мир (демократии никогда не начинают несправедливых войн). При таком взгляде единственной альтернативой демократии представляется диктатура. Диктатура же, разумеется, олицетворяет собой все плохое: отсутствие свободы, несправедливость, неравенство и войну.
В своем знаменитом эссе «Конец истории?» (1989) неоконсервативный философ Фрэнсис Фукуяма дошел до того, что объявил современную демократическую систему вершиной политической эволюции человечества. По его словам, сегодня мы являемся свидетелями «унификации западной либеральной демократии как окончательной формы человеческого правления». Со всей очевидностью только очень злые умы (террористы, фундаменталисты, фашисты) могут выступать против этой святыни.
Читайте другие главы по этой ссылке.