Когда Средняя Европа была занята борьбой первых Каролингов и все ее страны более или менее принимали в ней участие, в то время, когда папство, быстро возрастая в могуществе, начинало оказывать весьма сильное влияние не только на духовную, но и на политическую жизнь европейского Запада, у Восточной Римской империи появился новый и весьма опасный враг, с которым ей пришлось серьезно считаться… Этим врагом были руссы или русь — народ славянского племени, родственный чехам, полякам, сербам, моравам и балтийским славянам, с которыми германское племя находилось отчасти в мирных отношениях, отчасти в непрерывной борьбе. Целью борьбы, с одной стороны, было желание отнять у славян как можно больше земли, столь необходимой для быстро разраставшегося германского племени; с другой — желание как можно далее раздвинуть пределы христианства путем сильно развитой миссионерской деятельности. Едва ли даже германцы знали во времена Каролингов, что за землями поляков, чехов, сербов и моравов, за пограничными областями аваров и венгров, неутомимых в борьбе и набегах, живут еще какие-то славянские народы. Большинство думало, что за ближайшей к Германии славянской окраиной начинается пустая степь, заселенная бродячими и безликими племенами кочевников. Не более верны были в то время и понятия византийцев о странах, лежавших к северу от берегов Тавриды и Понта Эвксинского, хотя, казалось бы, греки должны были иметь довольно верные сведения о них, поскольку и Таврида, и северные берега Понта были унизаны греческими колониями, которые издавна состояли в торговых отношениях со славянскими племенами, жившими в низовьях Днепра, а также на его среднем течении и по важнейшим притокам.
Когда в июне 860 г. многочисленные корабли воинственной Руси неожиданно появились на Босфоре, под стенами Константинополя, греки впервые услышали слово «Русь» и положительно не знали, откуда появился новый враг. Этот первый морской набег Руси на Константинополь, за которым последовали многие другие, был отражен. Однако он послужил началом непосредственных и разнообразных отношений Византии с новыми, еще неизвестными ей варварами. Византия, с одной стороны, стала заманивать и привлекать их к себе всякого рода торговыми льготами и облегчениями в обмене товаров, а с другой — поспешила привязать к себе религией, отправив к ним ловких миссионеров, явившихся с уже готовыми переводами священного писания и богослужебных книг на языке родственных Руси славян, живших в пределах Византийской империи. Этим миссионерам удалось подчинить своему влиянию на Руси киевских князей и свить в Киеве настолько прочное гнездо, что там был даже выстроен храм, в котором киевские христиане свободно могли совершать богослужение, хотя значительная часть киевского населения, как и вся Русь, еще пребывала в язычестве.
Эти отношения вскоре привели к существенным результатам: уже в 907 г. был заключен первый формальный торговый договор между Византией и Русью при киевском князе Олеге, который уже в 911 г. был дополнен и расширен новыми статьями. Благодаря этим довольно удачно установившимся отношениям грекам удалось ближе познакомиться со славянами, успевшими заселить обширное пространство по Днепру и Западной Двине и к северу и северо-востоку до Чудского и Ладожского озер и верховьев Волги. Многие византийские писатели, в том числе император Константин Багрянородный, занимались изучением их и сохранили о них любопытные сведения.
Морской набег «русских» славян на Византию в 860 г., когда они впервые вступили на сцену европейской истории, был не первым фактом их истории, а только одним из результатов многовековой исторической жизни. Заброшенные по окончании великого переселения народов на восток Европы, на окраину великой восточноевропейской равнины, они поселились здесь на границе, отделявшей степь от обширных дремучих лесов, и быстро стали расселяться по рекам в северном и северо-восточном направлении, оттесняя финские племена и ведя почти непрерывные войны с ордами степных кочевников, все еще прибывавшими из Азии. Для этих орд роскошные луговые степи на юге восточноевропейской равнины служили удобными путем, по которому они двигались со своими громадными стадами, то мирно кочуя, то воюя со встречными племенами. Их грозные нашествия закончились в XIII в. нашествием монголов на Русь, которой пришлось грудью защитить Западную Европу от этих варваров. Начало этих нашествий следует искать в глубокой древности, за много веков до IX в. Так, славяне были в войске Аттилы, который, вероятно, увлёк некоторые славянские племена вслед неудержимому движению своих полчищ. Предания свидетельствуют о продолжительной и упорной борьбе с аварами (или обрами), основавшими свое царство в V в. на развалинах грозного царства Аттилы. И в IX в. их можно застать в борьбе с торками и печенегами, кочевавшими в южнорусских степях. Борьба с последними была особенно тягостна для Руси, поскольку печенеги препятствовали отношениям Киевской Руси с богатыми греческими колониями Тавриды и северного берега Понта, а иногда, захватив днепровские пороги, наносили страшный вред торговле Киева с Византией. Но по меткому и справедливому замечанию одного из русских историков, «все вынесло, все преодолело это упругое русское племя, пробиваясь на широкую дорогу своей исторической жизни, и эта трудная и долгая школа закалила его характер и подготовила его к последующим испытаниям».
Оскар Йегер, Всемирная история, т.II «Средние века»