В Кремле прекрасно знают, чего боится типичный поляк. А потому тамошние специалисты заботятся о том, чтобы предоставить им темы для разговоров за воскресным столом. Цель этих действий – создать впечатление, что с Россией не следует задираться и лучше пойти на уступки в вопросе донбасского конфликта.
На фоне войны на Украине то и дело появляются сообщения о «приспосабливании военной доктрины российской Федерации к новым угрозам», испытаниях межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками и провокациях российской стратегической авиации. Когда среднестатистический поляк читает эти «вбросы» без соответствующего комментария, то стоит ли удивляться, что он начинает размышлять о переезде на запад, призывает к изоляционизму либо к какой-то форме союза с Россией. Общество, не обладающее соответствующими знаниями, легко становится добычей пропагандистских кампаний.
Страх перед войной
Солнечное варшавское утро. Приятельница вдруг перестаёт улыбаться и с нескрываемым ужасом в глазах спрашивает, будет ли война с Россией.
— Нет, - отвечаю я.
У меня душа не лежит к тому, чтобы пугать её, поэтому я отделываюсь привычными аргументами: «Есть же НАТО, нападение на Польшу России невыгодно, Путин ведёт игру за Украину». Однако на самом деле я и сам не уверен – за что ведёт игру Путин, а исторический опыт велит мне с опаской относиться к гарантиям безопасности Польши.
Почти половина польского общества чувствует угрозу в связи с ситуацией на Украине. Знакомая ещё в апреле своими глазами видела, как люди на востоке Польши в первые дни конфликта на Украине выкупали в окрестных магазинах муку, сахар, рис и крупы. До сих пор глубоко скрывавшийся страх перед войной то и дело усиливают разные «вбросы» или якобы экспертные комментарии. Вот хотя бы бывший генерал и ушедший недавно в отставку замминистра обороны говорит, что Польша не готова к войне с Россией, а российские войска займут Варшаву в течение трёх дней. Он знает логику СМИ – чем страшнее, тем лучше. Поэтому социальные сети только и твердят, что о смешном человечке с внешностью алкоголика, который «идёт на нас» за то, что мы не впустили самолёт с российским министром обороны Сергеем Шойгу. В результате люди уже не скрывают своих опасений. Они разговаривают о войне на работе и в кофейнях. Пузырь страха раздувается.
Страх перед ядерной бомбой
4 сентября Foreign Policy публикует статью, которая сильным эхом отзывается в Польше. Джеффри Тэйлор – московский корреспондент «The Atlantic», путешественник, полиглот и автор семи книг на самые различные темы, пишет, что Путин может обдумывать ядерную атаку на Варшаву. Текст этот подхватывают самые влиятельные польские порталы, он становится сенсацией в социальных сетях, его читают миллионы людей. Мне пишет приятель, что в случае чего достанет до его фермы под Радзимином. Я открываю симулятор ядерного оружия, «сбрасываю» в центр Варшавы 80-килотонную бомбу (такую могут переносить Искандеры, которые, говорят, размещены в Крулевецкой области и нацелены на нашу столицу).
— Нет, — успокаиваю я приятеля. – Твоё ранчо в безопасности.
— Уфф, — отвечает он.
Я ещё не раз услышу вопрос о ядерной атаке на Польшу. Отвечаю всегда одно и то же – если за почти 50 лет холодной войны не произошло ядерного конфликта, то почему именно сейчас это должно было бы случиться, когда всё гораздо более глобализировано. Это было бы полное разрушение устоявшегося порядка, в атаке на Варшаву погибли ты тысячи мирных жителей – не только поляков, но и россиян. Уничтожены были бы дипломатические представительства многих стран – в том числе и союзников России. Так что если бы это и произошло, то скорее, был бы удар по военной части. Чтобы звучало серьёзнее, я привожу доктрину MAD (Mutually Assured Destruction). Однако я часто слышу один и тот же вывод – а может, лучше не дразнить Россию. И тут же – «зачем умирать за украинцев?».
Страх перед закручиванием газового вентиля
Он выступает в несколько более простой форме. Это страх перед холодом, а в более сложной форме – перед высокими ценами на товары. В итоге – вывод типа «давайте договариваться с Россией, а не то Путин нам даст». Дать нам он должен газ – зимой и ценой подешевле. Между тем даже хорошие отношения с Россией не гарантируют дешёвых поставок энергоносителей. В 2010 году, когда подписывали газовый договор, польско-российские отношения были самые лучшие с 1989 года, но цена голубого топлива оставалась одной из самых высоких в Европе. Цена российского газа обратно пропорциональна количеству политических и экономических выгод, которые Россия может получить в других сферах. Чем дешевле сырьё, тем больше Россия получила в какой-то другой области.
В данный момент Россия не выполняет польского и словацкого заказа на газ, так, чтобы сырья не хватило для реэкспорта на Украину, которая находится в трудной ситуации, поскольку Газпром полностью прекратил ей поставки. Это вызывает принципиальный вопрос, хватит ли нам голубого топлива, если Россия и нам перекроет вентиль. По уверениям экспертов, мы к этому готовы, поскольку можем получать (российский!) газ из Германии и сами накопили его 2,5 миллиарда куб. метров в подземных хранилищах. Зиму переживём, а потом наконец-то начнёт работать газопорт в Свиноустье.
Страх перед союзом России с Китаем
Эта разновидность страха свойственна чаще всего тем, кто лучше ориентируется в международной ситуации. Некоторые политики и эксперты огорчены тем, что у России стратегический союз с Китаем и что она в мае заключила исторический договор на поставки газа и строительство газопровода Сила Сибири. Они спрашивают, что станется с Европой, когда Россия вдруг перенаправит большую часть продукции газа в Срединное Государство. Китайско-российский союз – убеждают они – быстро станет величайшей силой мира, которая быстро перегонит Запад и станет глобальным гегемоном.
Между тем разница потенциалов даже слишком хорошо видна: 140 миллионов человек в России и 1,4 миллиарда в Китае. ВВП России – 2,5 триллиона долларов и Китая – 13,4 триллиона долларов. Фактически майский договор низводит Россию до положения сырьевой базы Китая. Строительство газопровода должно поглотить 20 миллиардов долларов, а зная реалии строительства газопроводов, сумма наверняка будет увеличена. Цена газа в 350 долларов за 1000 куб. метров едва позволит России выйти в ноль. В результате договора за счёт государства заработает лишь узкий круг ближайших приспешников Путина и фирм, с ними связанных. Перенаправление российского газа с Запада на Восток потребует огромных расходов капитала и станет нерентабельным. А стоимость кредита для России – из-за санкций – растёт.
Страх перед непредсказуемостью России
«Умом Россию не понять» — эта цитата их стихотворения Тютчева по всему миру заменяет людям какую-либо мысль о России. Достаточно произнести эти слова, и многие с притворным пониманием покачают головой, и дискуссия кончится. Получается, что Россия – создание мистическое, которое, вдохновлённое идеей, может вдруг сделать что-то совершенно непонятное. Например, сбросить ядерную бомбу. Между тем в действиях России есть рациональность, следующая из осознания слабости Запада. Зато нет «хотейского» мышления, в чём в свою очередь специализируется Запад.
«Россия не займёт Крым, потому что это ей не окупится», — слышал я ещё недавно от знакомых бизнесменов. Они оценивали действия России тем образом мысли, который свойствен либеральному Западу, сводя всё к деньгам. Между тем Россия не пересчитывает всё на монеты. Власть и символическая возможность формировать правила мирового порядка иногда значат больше, чем пара миллиардов долларов. Принципиальную неизменность интересов Москвы можно видеть со времён Ивана Грозного. Как заметил недавно бывший польский президент Александр Квасьневский, слова российского гимна изменились, но музыка осталась с советских времён. Меньше страха, больше мышления.
В этой пропагандистской войне с польскими страхами больше всего нам нужна правда о России. Необходимо говорить, что Россия Путина – это слабое, коррумпированное государство с нулевым ростом ВВП, с экономикой, опирающейся на энергоносители. Мы должны подчёркивать, что Россия – государство в упадке, которое из последних сил вымирающего населения пытается запугать Запад, но скоро уже цирковые фокусы медведя кончатся. На запад мы должны нести послание, что российские энергетические фирмы ненадёжны, поскольку по политическим причинам перекрывают вентили на трубопроводах. Нам нужно ясное понимание, что, если бы у России не было ядерного оружия, то она была бы большой, но второстепенной страной. Если польское общество получит соответствующий комментарий, то будет менее податливо на пропаганду российской стороны. Должен ли я напоминать, как это важно перед парламентскими выборами в 2015 году, когда по краям польской политической сцены кружат, по крайней мере, три силы, готовые пойти на уступки Москве?