Колхозница и дура

В душе я — колхозница и дура.

Я не люблю:

— джаз и классическую музыку, отчасти соглашаясь с мнением тов. Жданова о Шостаковиче («Сумбур вместо музыки»);

— современное искусство (типа галерея «Гараж» и «Винзавод»), которое с очень большой натяжкой не считаю бессмысленной мазнёй;

— современную литературу, всех этих Пелевиных, Сорокиных, Ерофеевых, заумных и скучных;

— модернизацию и инновацию, о которых талдычит постный и несексапильный Медведев.

Я люблю:

— попсяру во всех ее проявлениях, от Уорхолла до Тимати;

— родстеры и кабрики в промозглой Москве;

— западные бестселлеры и сериалы, чтобы чисто поржать, или всплакнуть;

— длинные норковые шубы, меховые боярские шапки, а недавно купила кожаную куртку с синтетическими кружевам, стразами, цепочками под золото и крупными жемчужинами;

— Путина за то, что простой, сильный, добрый и за народ;

— демонстрировать сомнительную набожность — крестики, благостная рожа и повязанный платочек в храме. Примерно так:

Но я-то, в отличие от вас, хоть признаю, что колхозница и дура, и худо-бедно пытаюсь это изменить. Например, каждое воскресенье таскаюсь на «прекрасное» как на работу: выставки, «35 мм». Пока разбираюсь во всех этих интеллигентских приблудах как свинья в апельсинах и ничего содержательного об увиденном сказать не могу, но чтобы не попасть впросак, всякий раз ограничиваюсь скромным: «Понравилось». А что понравилось? Да хуй его знает: всё понравилось.

Вот сегодня была в Пушкинском на «Парижской школе». Понравилось. Колхозники с претензией на тягу к прекрасному (типа меня) героически стояли в очереди на Дали:

Во мне геройства мало, поэтому Дали пошел лесом, хоть он, вообще-то, жулик и попсярщик, и наверняка бы мне искренне понравился.

И ничего, что мое «прекрасное» – это не потребность души, а то, чем я «убиваю» 2 часа после пробежки в ожидании, когда можно будет поесть «от пуза», так как по воскресеньям я плюю на калории и позволяю себе обжираловку на обед.

И ничего, что стоя перед великими картинами, я подкачивала жопу и мучительно соображала: стейк с кровью в «Гудмане» или шашлык в «Кабанчике»; прикидывала: выпить полбутылки вина под мясо и воспользоваться услугой «Трезвый водитель» или на фиг.

И ничего, что на шедеврах я видела толстух-натурщиц, а не отпечатки гениальности.

И ничего, что по мне – так в «Воге» телки краше, а все эти художники – сплошь извращенцы, страдающие Эдиповым комплексом.

И ничего, что в кабаке или качалке мне комфортнее и интереснее, чем в галерее.

И ничего, что на посетительниц выставок я смотрю с плохо скрываемой жалостью: жопы не прокачаны, хенд-мейд фенечки вместо нормальной ювелирки.

И ничего, что сама-то я — с самого утра в брюлях («Бриллианты с утра — это дурной тон» говорят те, у кого их отродясь не водилось, считаю я, потому что бриллианты — это красиво независимо от времени суток) и фотографируюсь в сортире вкуснейшего, но с сомнительным интерьером «Кабанчика».

Я все-таки немного окультурилась и узнала, что такое «Парижская школа». В отличие от вас, амбициозных (или не очень) лохушек и агрессивных (или не очень) задротов. Я и в оперу таскаюсь, между прочим. Сжав зубы, морщась от отвращения, правда, но таскаюсь же.

Источник